Андрей встал на колени и стал целиться поверх ящика. — Теперь в любую секунду ожидаем гостей.
Первые корабли вплыли в порт с грохотом разбивающейся о берег бури. Безыскусно, и даже не затормозив, они яростно врезались в пристани и погрузочные платформы, выбрасываясь на берег. Незамедлительно, взрывами выбило двери и люки, и на доки хлынул поток мерзкой инопланетной плоти.
Самым первым из ксеносов из чрева подводной развалюхи вырвался жестокий орк, он почти в полтора раза был выше меньших сородичей и нёс на горбатых плечах шест с черепами людей и шлемами астартес — трофеи с прошлых войн на иных мирах. Он десятилетия вёл своё племя по окраинам Империума и в честном бою стал бы более чем достойным противником для воина астартес.
Морда, плечо и торс зелёнокожего были уничтожены залпом лазерного огня — пылающие останки рухнули с пирса в грязную воду. Меньше чем в сотне метров от Андрея, Домоска одобрительно прокричала что-то своим подопечным и приказала продолжать стрельбу. Многие промахивались, но и попаданий было более чем достаточно. То же повторялось по всему району доков, когда первая волна орков, завывая и хохоча, ворвалась в город.
Из своего небрежно сделанного импровизированного укрытия, в виде кое-как наваленных грузовых ящиков, Магхерн беспрерывно стрелял, чувствуя, как лазган в руках нагревается с каждым треск выстрела. Начальник доков укрылся за контейнером и дрожащими с непривычки пальцами начал перезаряжать оружие. Проклятая обойма застряла.
— Дави сильнее, — сказал стоявший рядом Андрей. Штурмовик не посмотрел на докера продолжая стрелять, и даже не отвёл взгляд от прицела. Очередной высокоэнергичный яркий луч вырвался из усиленного лазгана, вспышка выстрела вызывала головную боль. — В новых ружьях часто заедает затвор. Это печальная правда оружия нашей родины. Их духам нужно время, чтобы проснуться.
Магхерн был поражён, что может расслышать другого человека сквозь грохот врезающихся в берег судов, рёв ксеносов и нестройный хор механического треска лазганов.
— Я стрелял из кантраэльской винтовки однажды, — продолжил Андрей, беря паузу, когда немного смещался и целился в новых зелёнокожих, продолжая стрелять. — Вот это прекрасное оружие, да. В том мире создают жаждущие боя ружья.
Магхерн вставил новую энергетическую батарею и вновь вернулся на позицию. Двух минут солдатской службы хватило, чтобы заболела спина. Для докера было тайной, как гвардейцы Стального легиона проводили полусогнувшись целые дни, да ещё и сражались. Он стрелял в далёкие силуэты неуклюжих громил, которые бежали, не имея практически ни направления, ни цели — как если бы охотились по запаху и потеряли его. Некоторые из всплывших стай устремились к источнику лазерного огня и были повержены в безрассудных атаках. Часть орков, оказалась хитрее, большинства сородичей, они остались сзади и заряжали тяжёлые орудия. Эти твари выпускали пронзительно визжащие ракеты по закрепившимся линиям пехоты, взрывая штабели ящиков и круша стены складов.
Доки медленно, но верно, окутывал низкий стелящийся дым от уничтоженных субмарин и горящих зданий.
— Скоро мы сменим позицию, — крикнул через плечо Андрей. Слова оказались пророческими. В приливной волне и с грохотом металла о камни подлодка орков врезалась в берег всего в тридцати метрах от них. Морская вода окатила пригнувшихся докеров. Двери вылетели во взрыве, и из севшего на мель корабля донёсся рёв зелёнокожих.
— Это слишком далеко от хорошей новости, — нахмурился за респиратором Андрей, когда бросился обратно в укрытие и прицелился в вылезшего первым орка. Тот рухнул, как подкошенный, когда резкий луч впился в морду и вышиб затылок.
Магхерн и остальные присоединили стрельбу к огню штурмовика. Но всё новые ксеносы изливались из субмарины. Теперь зелёнокожие могли перейти в рукопашную — они учуяли ближайшую группу людей за баррикадами и потоком лазерного огня.
— Сэр… — один из мужчин запнулся, его глаза расширились и покраснели. — Сэр, они приближаются…
— Я это знаю, да. — Ответил Андрей, ни на секунду не прекращая стрелять.
— Сэр…
— Пожалуйста, заткнись и продолжай стрелять, да?
Твари добрались до грузовых ящиков. От них разило кровью, дымом, едким потом и чуждой грибной порчей. Витые мускулы позволили оркам преодолеть баррикады, и они обрушились на докеров — вместо укрытия контейнеры стали ловушкой.
Удары лазерных разрядов отбрасывали десятки зелёнокожих назад. Но к остаткам первой волны присоединилась вторая, и твари ворвались в ряды портовых рабочих, стреляя из скрап-пистолетов и рубя тяжёлым топорами.
— Отходим! — крикнул Андрей, ведя огонь из усиленного лазгана в упор, расчищая путь сквозь начавшуюся рукопашную. — Бегом!
Но докеры уже впали в паническое бегство.
— Да за мной, идиоты! — заорал штурмовик, и, о чудо, это сработало. Работяги, которым хватило выдержки не побросать лазганы, последовали за солдатом сквозь воцарившийся хаос, и снова начали стрелять.
Треть отряда Андрея осталась в укрытии из контейнеров и распорок кранов. Неспособные убежать от захватчиков рабочие вопили. Штурмовик мгновенно ощутил неуверенность в оставшихся с ним, на несколько секунд, вопреки всякой логике, одни застыли, не желая стрелять в умирающих друзей, а других сковал ужас и изумление при виде резни.
— Они уже мертвы! — ладонью в перчатке Андрей ударил Магхерна сбоку по голове, вернув бригадира к действительности. — Огонь!
Этого оказалось достаточно, чтобы развеять чары. Лазерные разряды вновь обрушились на сражающихся чужаков.
— Отступайте только, когда нужно перезарядить оружие! А до тех пор стойте и стреляйте!
Андрей безмолвно выругался, отдавая приказ. К ним уже приближались орки в лавине зелёной плоти, лезвий топоров и ободранной брони. Вокруг отступающего отряда пылали и содрогались доки, а всё новые субмарины с грохотом выбрасывались на берег. Сквозь дым штурмовик на миг разглядел вдали другой отряд работяг — они в ужасе бежали из рукопашной, в которой их рубили на куски.
То же самое ожидало и его разношёрстный отряд, и Андрей выругался снова. Он надеялся, что дела у Домоски шли лучше.
"Какое дурацкое место для смерти".
На расстоянии километров к северо-западу от Хельсрича под песками пустошей раздался внезапный и беспрецедентно громкий лязг тяжёлых механизмов.
Юрисиан, Владыка кузни ”Вечного Крестоносца”, медленно, в изнеможении поднялся на ноги. В глазах стояли слёзы — редкое зрелище у человека, который не плакал более двадцати десятилетий. Боль в голове оглушала, а навалившийся приглушённый жар не имел ничего общего с физическим недомоганием.
