Белка не спускала глаз с дрожащего и копошащегося песчаного холма. Так вот, значит, ее враг? Это… существо? Белка не понимала, животное это или растение. И женщины хотят, чтобы она его убила? Неужели им самим не справиться? Их ведь много, у них есть жалящие копья и чудесные прозрачные ножи. На большого зверя лучше идти всем племенем, а не в одиночку.
Существо двинулось вдоль стены по краю поляны, не показываясь из-под песка. Белка перехватила нож поудобнее. А может, это дух-покровитель этих женщин? Их священное животное, и они не могут убить его сами? Когда в окрестностях селения Белки объявился медведь-шатун, нападавший на людей, пришлось звать охотников из рода Рыси, чтобы не навлечь гнев Хранителя Рода…
Белка подняла взгляд на женщин. И совершенно случайно встретилась с одной из них глазами. Это длилось всего миг, однако этого хватило, чтобы Белка в ужасе отшатнулась. Глаза — большие и красивые, черные как смоль. Но Белка увидела совсем иное: жажду и предвкушение. Эта женщина… Она ждет не того, что Белка убьет чудовище. Она хочет увидеть, как чудовище убьет Белку.
У девочки перехватило дыхание. Ее ведь приносят в жертву!
Кайя всегда делились добычей с духами — ты заботишься о них, они отвечают тем же и даруют хорошую охоту или рыбалку. Так Оолф мазал кровью клыки деревянного тотема и сжигал на костре лучшие куски мяса. Но эти женщины не охотились, они ели фрукты. Только если что-то берешь, пусть и у растений, нужно что-то отдавать взамен. И Белка стала этой платой.
Песок справа от девочки вспучился. Длинный хвост лианы поднялся почти вертикально и со всей силы ударил по песку. Такой удар мог бы переломить хребет косуле. И пусть лиану и Белку разделяло не меньше десятка шагов, девочка все равно взвизгнула и отскочила в сторону.
Тут же под ее ногами зашевелился песок. Еще одна лиана вырвалась из-под земли — рывком, как форель, выпрыгивающая из воды, чтобы поймать веснянку. Белка едва успела отпрянуть и ударила ножом. Отрубленный кусок живой ветки отлетел в сторону, забрызгав ее зеленым соком. Но остальная часть лианы продолжала подниматься. Словно существо не заметило, что потеряло часть своей конечности.
Белка сглотнула, сообразив, что чудовище попросту не чувствует боли. На срезе было видно, что изнутри лиана заполнена пористым веществом, пронизанным многочисленными трубками толщиной с соломинку. Но ни костей, ни мышц, ни крови — ничего того, что полагалось иметь настоящему животному. После первого резкого всплеска зеленый сок потек медленнее, как смола из надреза на коре.
Белка отбежала назад, и вовремя: третья лиана поднялась из земли в том месте, где девочка только что стояла. Существо не могло ее видеть, но в то же время безошибочно определяло, где находится Белка.
Краем глаза девочка заметила, как песчаный холм неспешно двинулся в ее сторону. Словно плотный клубок жирных червей, извивавшихся под землей. Но тут же ей стало не до того: вокруг одна за другой поднимались лианы. Девочка едва успевала уворачиваться и отмахиваться ножом.
Она срубила не меньше десятка лиан, но с тем же успехом она могла бы отмахиваться от комариной тучи. На месте срубленной лианы появлялась новая, да и сам обрубок продолжал извиваться, пытаясь ее схватить. Белка заметалась, как олененок, окруженный волчьей стаей. Куда ни побеги — везде тебя ждут оскаленные пасти и острые клыки.
Белка понимала, что долго она не продержится. Еще три-четыре удара и… И еще три удара. Только каким-то чудом нож еще не выпал из пальцев. Где-то далеко орали женщины: крики, визги, свист. Но для девочки все это перестало существовать.
Белка рванулась к ближайшей стене. В каком-то диком прыжке перескочила через изогнувшуюся дугой лиану и больно ударилась плечом о твердый лед. О том, чтобы взобраться по стене, не было и речи — слишком высокая и гладкая. Но здесь хотя бы была надежда, что на нее не нападут со спины. Раз уж ей суждено умереть, она хотела встретить смерть лицом к лицу. Она же кайя, а кайя не бегут от опасностей…
Белка развернулась, поднимая нож. Зеленый сок тягучими каплями падал с прозрачного лезвия.
— Замри и не двигайся!
Голос прозвучал прямо над головой. Белка рванулась в сторону.
— Не двигайся, идиотка! Оно чувствует движение. Может, вибрацию песка или что-то в этом духе.
Белка замерла, вмиг обратившись в статую. Она еще не сообразила, откуда доносится голос, но общий смысл речи поняла сразу. Пусть голова гудит и в ушах стоит звон, иногда приходится соображать очень быстро.
Лианы извивались всего в нескольких шагах. Беспорядочное мельтешение коричнево-зеленых змей. В их движениях нет смысла. Они били наобум, хватали воздух, а еще чаще — друг друга. Стоило Белке замереть, и ни одна из лиан не двинулась в ее сторону.
Белка стояла, боясь вздохнуть. Сейчас она видела, что все лианы растут из одного центра — того самого песчаного холма, окружая его чем-то вроде кольца щупалец. И движения их довольно однообразны: живая ветка выстреливала в одну сторону, конец ее скручивался, будто она пыталась что-то схватить, и тут же она уползала обратно.
Справа кто-то упал на песок, перекувырнулся через плечо и вскочил на ноги.
— Вим!
— Привет, старушка, рад видеть тебя в добром здравии… Извини, что задержался, но меня вроде как не хотели отпускать…
В его сторону тут же устремились две лианы. Вим застыл, вытянувшись по струнке. Одна из лиан ударила в стену в полушаге от него. Белка увидела, как дернулся кадык Вима, однако сам он даже не пошевелился.
— Черт… — выдохнул Вим. — Сверху это выглядело легче.
— Ты пришел, — проговорила Белка, улыбаясь как дура.
— Было бы невежливо оставлять тебя одну с этим фикусом. Пришлось соврать про плохое зрение, подобраться ближе и выждать подходящий момент… Еще пришлось ударить женщину, но это детали.
Белка вдруг поняла, что вопли женщин стихли. И все они уставились на Вима. А мгновение спустя послышался визгливый голос. Белка не поняла ни слова, но сразу догадалась, что это кричит женщина-вождь. Вим что-то крикнул в ответ и, весело ухмыляясь, посмотрел на Белку.
— Что и требовалось доказать — теперь ее величество сердятся.
— Они убьют нас, — сказала Белка.
— Все к тому и идет, — кивнул Вим. — Ну а где еще умирать клоуну, как не на арене? Я не мог упустить такую возможность.
Он улыбался, но Белка видела, что эта улыбка — не более чем попытка держать себя в руках. Его глаза лихорадочно блестели, и, кажется, изменили цвет. Вим дрожал, но вовсе не потому, что боялся. Он словно бы переступил границу страха, превратив его в бессмысленное и безудержное веселье. Чувство сродни охотничьему азарту.
