Его душа принадлежит Мне.
Голос просочился в разум Арбариар, путая мысли, заставляя медлить с воплощением задуманного.
Забирай камень, пора бежать отсюда, донеслись беззвучные слова Бурии. Ощутив настойчивость в мыслях дочери, Арбариар сбросила тошнотворное забытье и тут же склонилась над телом экзарха. Перевернув Влальмерха на спину, она запустила тонкие пальцы под броню, перебирая ими в ищущем танце.
Они приближаются.
Знаю.
Арбариар ускорилась, балансируя на грани самообладания, словно перышко, лежащее на острие меча. В ушах отдавались звуки шагов Родичей Влальмерха, Кровной стражи дома Саимрар. Она чувствовала их приближение сквозь ткань времени, в безудержной спешке разрываемую воинами. В воздухе повисло паническое напряжение, заставлявшее Арбариар все отчаяннее шарить гибкими пальцами под броней.
Где он хранил камень?.. Ну, где же?
Он принадлежит Мне.
Они убьют тебя. Они прикончат нас всех. Поспеши, нужно немедленно уходить.
— Аб аг вакарум! — Кверешир прокричал открывающую мантру и устремился по коридору к святилищу. В руках воин держал огнемёт, на бегу переводя ствол оружия из стороны в сторону, а за его спиной неслась волна Родичей, напоминавшая выброс пламени из форсажной камеры. Золотые шлемы Кровных стражей пронзали воздух впереди них, рассекая мельчайшие отрезки времени и посылая ревущих воинов в относительное будущее.
Привлеченный тишиной, внезапно поглотившей мысли его отца, Кверешир, быстрейший из всех и гонимый страхом, ворвался в святилище дома Саимрар. Когда воин оказался внутрь, расплавленные, вечно пылающие врата ещё втягивались в холодные стены из призрачной кости. Родичи появились лишь несколькими мгновениями позже, но Кверешир, охваченный беспамятством гибельной мглы, уже вертелся среди утонченной обстановки святилища, посылая клубящиеся вихри пламени в каждую из плясавших в покоях теней. Использовав инерцию очередного разворота, он взмыл в воздух и, пронесшись над распростертым телом Влальмерха, выпустил в Родичей струю огня. Мгновением позже Кверешир рухнул на колени подле головы отца. Огнемёт потух, и Родичи, на ярко-оранжевой броне которых все ещё плясали языки пламени, также опустились на одно колено.
Мы пришли слишком поздно.
Мысли Кверешира звучали неуверенно, словно воин аккуратно касался их, как заостренных клинков. Осторожно убрав пальцы от обнаженной кожи на шее отца, он посмотрел на Родичей. Лорд Влальмерх, экзарх Меншад Корум и вождь Диких Всадников Саимрара, пал в бою. Родичи склонили головы, и отблески шлемов залили святилище морем оранжевого золота. Казалось, что сами воины превратились в огни великого дома.
Кверешир окинул взглядом покои. В углах вновь собрались тени, но ничто не могло пережить очистительный огонь. И тем не менее, захватчики не оставили ни следа, даже психического эха своих темных замыслов. Стоявшие вокруг Родичи смиряли гнев и чувство стыда, опустив глаза к одурманивающему сиянию полированной призрачной кости под ногами, пока, наконец, Луриал, старейший из Кровных стражей, не поднял голову.
Кто в ответе за это?
Ужас обуял Кверешира, аккуратно снявшего кроваво-красный нагрудник отца.
Не знаю, но, клянусь Кхаином, они заплатят душами за сотворенное.
— Ты уверен?
— Совершенно уверен. Этот вариант малоизвестен и очень сложен, его использует лишь один эскадрон.
Кверешир повертел микроскопический диск под окуляром вблизивидца, двигая и переворачивая его так, чтобы свет отразила каждая из отравленных граней. Даже он понимал, с каким изумительным мастерством создан сюрикен, выточенный в форме миниатюрного скорпиона. Его хвост обвивался вокруг тела, заканчиваясь в хелицерах, педипальпы же выступали вперед, образуя таким образом идеальный зазубренный круг. В покоях отца Квереширу удалось отыскать мельчайший осколок сюрикена, застрявший в одной из колонн, и, несомненно, именно его сейчас не хватало в жале микро-скорпиона.
— Чтобы оставить хотя бы царапину на призрачной кости, выстрел из сюрикенного пистолета нужно произвести с очень малого расстояния, — сообщил кузнец кости.
Кверешир внимательно посмотрел на стареющего мастера.
— Ты хочешь сказать, что рикошет умышленный?
— Верно, я пришел именно к такому выводу.
Даже без ценного сообщения кузнеца кости об уникальной форме заряда, Кверешир сумел бы опознать нападавших по примененной ими тактике. Лишь аспектные воины Жалящих Скорпионов обладали достаточным опытом схваток в ближнем бою, чтобы суметь рассчитать рикошет от колонны прямо в затылок противника. Но храмы аспектов почти не уделяли внимания изменчивой политике кланов Диких Всадников Сайм-Ханна. Кроме того, лишь воины дом Скорпионида, повелительница которых изучила аспектные искусства Жалящих Скорпионов много лет назад, ступая по Пути Воина, покрывали свои сюрикены психотоксинами мандибластеров.
Значит, нашего вождя сразили в бою, а не застрелили в спину?
Резкий, но одновременно полный облегчения вопрос Луриала вонзился в разум Кверешира. Сын Влальмерха обернулся к верному Родичу.
— Да, старый друг, но за этим кроется нечто большее, чем дуэль чести между вождями. Нужно поговорить с глазу на глаз, — теперь Кверешир контролировал ярость, направляя бурлившие чувства в ровные берега размышлений. — Следуй за мной.
Двое членов клана слегка кивнули кузнецу кости, вежливо склонившему голову в ответ, и немедленно удалились. Из мастерской они выходили в тишине, не общаясь ни на словах, ни в мыслях. Кверешир чувствовал, как свирепая решимость Луриала изливается в пространство, ложась на плечи воинов тяжким грузом и лишая природного изящества. Их походка теперь напоминала подпрыгивающие шаги мон-ки. Впрочем, Кверешира заботили собственные думы. Даже мощь, излучаемая Луриалом, не придавала уверенности, хотя сын вождя знал, что старый воин пожертвует собственной душой ради возмездия за причиненное зло.
Как только пылающие врата святилища Саимрар спаялись за их спинами, братья по клану опустились на красные с золотом подушки, устилавшие пол.
— Они забрали его путеводный камень, — ровным голосом произнес Кверешир.
Луриал медленно склонил голову, понимая, насколько отталкивающе всё случившееся. В течение нескольких ударов сердца оба сидели в молчании, возносясь к синхронизации и переплетая души. Закрыв глаза, собратья воззвали к остальным Родичам.
Кровь течёт,
Гнев растёт,
Смерть идёт,
Война зовёт!
Где-то среди вихрей Ока Ужаса распахнула веки Лелит Гесперакс, и идеально заточенные зубы ведьмы бессветно сверкнули в ленивой улыбке. Неестественный мрак, сгустившийся в её вещих покоях, втянулся в складки реальности, и волны ша’йел рассосались, воплотившись в каллиграфических рунах на жемчужно поблескивавшей темноте стен. Это место никогда не принадлежало единственной реальности, поэтому символы продолжали скользить, извиваться и перетекать друг в друга, словно масляные змеи, жаждущие вновь устремиться в пучины варпа.
Увитая тенями королева ведьм без единого звука прервала медитацию, поднявшись на ноги неуловимым движением, исполненным болезненного изящества. Словно заметив пробуждение Лелит, на изогнутой стене с шипением проявилась неразличимая прежде дверь, и в покои хлынул свет. На пол легла тень высокого и стройного создания, стоявшего на коленях у входа, и Лелит обернулась, ожидая, что нижестоящая поинтересуется содержанием видения. Йюки, однако же, вела себя осмотрительно и не задавала вопросов до тех пор, пока великая ведьма не соизволила поделиться ответами.
Душу забрали. Началось.
Утонченная, но настойчивая сила мыслей Лелит заставила Йюки вздрогнуть.
Очень хорошо, с трудом смогла выдавить та в ответ, и Лелит скользнула к двери по пространству, разделявшему ведьм.
Не просто хорошо, но Неизбежно. В этом едины все Бессчетные Будущие.
Лелит словно плыла вокруг служительницы, длинные волосы великой ведьмы, ниспадая темным шлейфом, касались обнаженных плеч Йюки. Нижестоящая сражалась с желанием коснуться ног королевы, скользивших рядом с ней сквозь завихрения воздуха, зная, что это исторгнет душу из тела и швырнет, визжащую, в бездну ша’йел, где она станет добычей демонов или самого Слаанеша. Так звучали произносимые шепотом слухи о договоре великой ведьмы с Атласным Троном…
Но что, если оно того стоит? Не зная, собственные ли мысли звучат в её голове, Йюки сцепила руки перед собой, обхватив правый кулак левой ладонью в привычном почтительном жесте тех, кто входил в свиту Лелит Гесперакс.
Разумно, вновь прозвучали мысли, ибо Тонкая Линия разделяет Путь Проклятия и Дорогу в Ад.
Красную с золотом броню экзарха церемонно возложили на алтарь, скрестив руки доспеха на груди. В ярких цветах виднелись отблески аспекта Огненного Дракона, покинутого Влальмерхом, ставшим в тот час Меншад Корум, Потерянным Воином. До этого он принял судьбу вечного воина, оказавшись прикованным к славному пути Кхаина, Кроваворукого Бога. Однако же, душа Влальмерха, преисполненная гордыней родного клана, не находила покоя в аспектном храме Огня, и экзарх покинул Драконов, вернувшись к сородичам — величайший среди воителей дома Саимрар во все времена. Разумеется, многие его собратья и их далекие предки в свое время ступали по Пути Воина, но никто прежде не возвращался в клан, став экзархом. Влальмерх стал прирожденным лидером дома, в равной мере внушая всем восхищение, страх и уважение. С ним словно явилось пламя, символ отринутого аспекта, и Саимрар сиял в отблесках огня своего вождя.
