Разрушение этого генератора уничтожило и план включения третьего варианта, который заключался в том, что четыре однозадачных сервитора, не годившихся больше ни для чего, были бы активированы и установлены так, чтобы вручную крутить насосы генератора. Даже если бы генератор функционировал, все четыре сервитора оказались убиты в битве пять недель назад.
Асаван храбро попробовал повернуть одну из рукояток самостоятельно, но сил у него было куда меньше, чем у сервитора, и все, чего аколит достиг, — это боль в спине. Рычаг не сдвинулся и на сантиметр.
Так что теперь он сидел на упавшей колонне, пытаясь сочинить что-нибудь, чтобы описать, как он промерз — прямо до костей — и как было жутко холодно все последние шесть дней.
Одним из органов «Герольда Шторма» был генератор-сердце с радиоактивной раскаленной плазмой. Вот ведь парадокс: несколькими палубами ниже герметично запечатан жар самого настоящего солнца, в то время как Асаван тут замерзает до смерти.
Он мог бы записать это и затем уничтожить от стыда, что посмел жаловаться в то время, когда каждую секунду столь много невинных умирает в горящем городе.
Именно в этот момент Асаван Тортеллий решил, что сам изменит свою судьбу. Он не замерзнет до смерти на спине титана, в покинутом монастыре. И не будет стенать о холоде, пока внизу тысячами умирают достойные и верные Императору люди.
Собратья-аколиты никогда не признавали его большим умником, но самому Асавану нравилось думать, что он всегда выбирает правильные решения. И теперь он его выбрал.
Да. Пришло время сделать что-то значимое для жителей Хельсрича.
Пришло время покинуть титан.
Еще три ночи прошли так же, как дни. Порт был потерян на рассвете шестого дня после прибытия подлодок.
Саррен собрал командиров вокруг пострадавшего в битве «Серого воина». Даже в предрассветной мгле было видно, что большинство полковников Гвардии еле стоят на ногах, полумертвые от усталости. Некоторые явно приняли боевые наркотики, чтобы остаться в строю, — признаками служили судороги и дрожь. Перегруженные умы и мускулы не могли работать так долго даже со стимуляторами.
Саррен не мог осуждать их за это. Когда нужно, люди делали все, чтобы оставаться в строю.
— Мы потеряли порт, — сообщил он, и голос выдал, насколько усталым и разбитым он себя чувствовал.
Ни для кого из собравшихся это не было новостью. Пока полковник говорил это, поблизости прогремела «Химера», остановившись в тени «Серого воина». С лязгом опустилась рампа, и двое людей выбрались наружу. Первой была Кирия Тиро. Второй человек был одет в серую летную форму.
— Я нашла его, — сообщила женщина, ведя пилота к собравшимся.
— Капитан Гелий докладывает, — поприветствовал пилот Саррена. — Подполковник Джензен погибла две ночи назад, сэр.
Итак, вот и Джензен после Барасата. Повезло, что еще остался хоть кто-то из пилотов.
— Рад познакомиться, капитан.
— Как скажете, сэр.
Саррен кивнул, возвращая приветствие в виде аквилы. Раненая рука все еще болела, словно ее сунули в огонь. Утренний бриз, холодный и непрошеный, дул по магистрали Хель. Громадина «Гибельного клинка» частично закрывала от ветра, но не настолько, как хотелось бы Саррену. О Трон, как он устал от этой боли.
— Оставшиеся силы?
— Три полевых аэродрома. Хотя, похоже, тот, что на Гамма-роуд, сегодня падет; улица в осаде уже много дней. По последним подсчетам, у нас осталось двадцать шесть «Молний». Только семь «Громов». Гамма-роуд уже эвакуирован, истребители приземляются на проспекте Ванциа-Чи.
Саррен что-то проворчал. Он все еще сожалел о гибели Барасата и большей части воздушных сил.
— Планы?
— Продолжаем выполнять приказы Джензен. Обеспечиваем воздушную поддержку титанов и бронетанковых батальонов. Враг до сих пор не проявил способности к наступательным операциям в воздухе. Разумно предположить, что им просто нечем атаковать.
— Это намек, капитан?
Гелий вновь отсалютовал:
— Никак нет, сэр.
Саррен устало улыбнулся снисходительной улыбкой.
— Даже если и так, то ты прощен. Барасат был прав, и он дорого отдал свою жизнь, обеспечив нам преимущество в воздухе. С самого начала осады твари ничего не выставили, кроме кучки скрап-истребителей, и я уже пометил в дневнике кампании, как и в личном файле Барасата, что он сделал правильный выбор.
— Да, сэр.
— Мне жаль слышать такое о Джензен. Нам будет чертовски ее недоставать. Такая надежная, цельная, спокойная.
Она действительно была такой. Подполковник Кэрилин Джензен, плохо это или хорошо, полностью соответствовала требованиям устава: надежная и преданная, пусть и не слишком хорошо воодушевляющая подчиненных. Под ее командованием авиация улья больше месяца успешно поддерживала защитников. Сама Старейшая Инвигилаты отметила заслуги Джензен.
— Сэр… — начал Гелий.
«Ну начинается», — подумал Саррен.
— Я надеялся обсудить возможность более агрессивной тактики.
«Да. Ну конечно, ты надеялся это обсудить».
— В более подходящее время. А сейчас по поводу порта.
Саррен кивнул остальным офицерам. Кирия Тиро и капитан Гелий присоединились к ним. Майор Райкин нахмурился при виде пилота, и Саррен с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза. Клянусь Троном, Райкин. Едва ли сейчас время для детской ревности.
— Мы не потеряли порт, — возразил один из Саламандр, его звучный голос из вокса звучал спокойно и грозно.
Полковник Саррен до этого утра не встречался с сержантом В'рэтом. Из сообщений по вокс-связи он знал, что облаченные в зеленую броню воины высадились рядом с уцелевшими убежищами для гражданских и благодаря их доблести было спасено множество жизней.
Но похоже, взгляды на тактику у Саламандры сильно отличались от взглядов полковника.
— Я не уверен, что понимаю вас, сэр, — промолвил Саррен.
Помятая и поцарапанная броня В'рэта казалась чистой в сравнении с доспехами стоявшего рядом реклюзиарха. Златоокий шлем взирал сверху вниз на офицеров-людей.
— Я просто говорю, полковник, что мы не потеряли порт. Враг разбит. Вторжение со стороны моря остановлено, и город еще стоит. Захватчики лежат мертвые на территории порта.
Это было и правдой и неправдой, с точки зрения Саррена. Вот почему полковник созвал это совещание.
— Позвольте мне внести изменения в оценку. Порт потерян. Как индустриальная часть коллективного производства Армагеддона Хельсрич больше не существует. Мы получаем доклады о том, что ущерб нефтеперерабатывающей инфраструктуре составляет девяносто один процент, учитывая потерю прибрежных нефтяных платформ.
