- Тарген? - почти неслышно произнесла Таирия.
- Что ты! Не поминай, - воскликнула Урьяна, хватаясь за полупустой стакан. - Пропал и слава Траисаре.
Ири жестом подозвала Паньку, тихо сидящую в углу, чтобы подлила женщине вина.
- А что тетушка? - спросила Таирия, когда нянька, оторвалась от напитка.
- Лураса? Ничего. Любила она его, хоть и уродцем был. Кожа темная, как вымазанная, волосы темнее ночи, а уж эти глаза…
- И что, не искали его? - подавив раздражение, поинтересовалась Таирия.
- Кто ж его искать будет? Лураса, как с ума сошла. Старый вейнгар почил уже, а отец твой правильно сделал, что забыть велел. Зачем нам нечистый во дворце?
Девушка даже щеку прикусила, чтобы сдержать гневные слова, готовые сорваться с губ. Неужели она и впрямь так думает? - спрашивала себя Ири. Неужели в сердце этой женщины совсем нет места жалости и состраданию?
- А как он пропал? - тщательно контролируя свой голос, продолжила расспрашивать Таирия.
- Так ночью забрали его. Из кроватки прям и утащили, не иначе как подручные Аргерда за своим приходили.
Чем дальше, тем более бессвязной становилась речь Урьяны, и тем сильнее история обрастала мистическими подробностями, которые показались Ири совсем уж нереальными. В последней версии Лураса была украдена по дороге к своему жениху в Эргастению, и стала матерью ребенка самого Аргерда, который по истечении шести лет прибрал к рукам зачатого им сына.
Когда нянька, изредка похрапывая, ворочалась в кровати, а Таирия еще только готовилась ко сну, к девушке подошла смущенная Панька и протянула маленькую деревянную коробочку.
- Простите меня, госпожа. Забыла совсем. Еще перед отъездом Гарья просила передать. Сказала от тетушки.
Девушка выглядела такой расстроенной, что Ири, у которой при виде шкатулки замерло сердце, даже не посетовала Паньке на забывчивость. Открыв трясущимися руками крошечный замочек, дочь вейнгара достала миниатюрную фигурку пустынного тигра, выточенную из желтого камня. Тетушка отправила вслед за Таирией кусочек дома; напоминание, что там ее любят и ждут.
До боли сжав фигурку в ладони, девушка смахнула одинокую слезинку, поползшую по щеке. Лишь только увидев ее, Ири поняла, что именно ждет от нее судьба. Дети платят за грехи отцов, и ей - дочери вейнгара, есть за что отвечать.
Таирия собиралась найти Таргена, и вернуть матери потерянного сына.
"Артаунский перевал", - была последняя мысль Ири, прежде чем девушка провалилась в беспокойный сон.
Она не знала, зачем он отправился к Шисгарской крепости, но намеревалась последовать за ним, как только соберет все необходимое в дорогу, и придумает, чем отвлечь гвардейцев.
***
Войдя в таверну, Урнаг спустил с головы намокший капюшон. Его взгляд пробежался по занятым посетителями столикам, выискивая соратников. Асторг и Хамрун сидели в дальнем углу, переговариваясь и прихлебывая пиво. Отерев лицо рукавом рубахи, мужчина направился к ним, попутно окрикнув хозяина и велев принести еще одну кружку для него.
На глубине его глаз загорелись искры недоброго веселья, когда Урнаг услышал приглушенный вскрик хозяйского мальчишки, получившего очередную затрещину.
"Маленький поганец - заслужил", - подумал он, вспомнив, как паренек, запинаясь и всхлипывая, рассказывал ему о встрече у реки. Урнаг представлял, как неудачник-главарь обделался от страха, заглянув в глаза племянника вейнгара. Зрелище должно быть отменное.
- Дождь народу нагнал, - сказал мужчина, присаживаясь на лавку рядом с товарищами.
- Мерзкая погода, - согласился Асторг.
- Хозяину на радость.
- И нам тоже. Денек на месте посидим.
- А то устали больно! - рыкнул на них Урнаг.
- Сколько можно-то? Мне этот перевал вот уже где, - проворчал Хамрун, рубанув рукой по шее. - Может, ушли они давно…
- Ты видел что-то, что я не углядел?
Мужчина вновь повесил голову, не выдержав горящего предупреждением взгляда предводителя.
- Нет, - буркнул он.
- Какая жалость, - съязвил Урнаг и крикнул хозяину, чтобы поторапливался.
В молчании они дождались, пока мальчика принесет пиво.
- Остальные где?
- С девкой, - ответил Асторг, указав на потолок.
- Резвятся, значит.
- Надолго зарядил? - спросил Хамрун, глядя на мокрый плащ, который Урнаг бросил на лавку.
- Похоже. Темно везде.
- Размоет все.
- Тебе же не самому месить, - отозвался Асторг.
- Ага.
Мужчины окинули взглядами новых посетителей, вошедших в таверну.
- Эка отхватил, - присвистнул Хамрун, смотря, как парень, помогает двум девушкам избавиться от плащей и сесть за свободный столик. - Красотки.
- Особенно темненькая, - поддакнул Асторг, плотоядно облизавшись.
- По мне, так обе ничего, - не согласился его товарищ.
Урнаг только усмехнулся, прихлебывая пиво. Мысленно он согласился с последним, что обе девушки были прехорошенькие, но на его вкус слишком молоденькие. Мужчина предпочитал более опытных и фигуристых, с мягкими, женственными округлостями и умением страстно, со знанием дела оседлать партнера без ложной скромности, свойственной молодухам.
***
Бросив еще один хмурый взгляд на Литаурэль, Лутарг поджал губы и решился.
- Все идем, - сказал он своим спутникам, начиная спуск по крутой, размытой дождем тропе.
В этот раз никто не спорил и не высказывался "за" или "против". Девушка и старик вымокли и продрогли настолько, что на возражения сил не осталось, а сам Лутарг волновался об их здоровье. Лита безостановочно дрожала, хоть и пыталась скрывать озноб, кутаясь в полы плаща уже неспособного спасти от влаги.
В Шисгарской крепости для нее не нашлось подходящей обуви и одежды. Платья, хранившиеся в сундуке в розовой комнате, оказались коротки, хоть девушка и согласилась надеть одно из них, вместе с теплыми чулками, призванными скрыть ее ноги от взглядов мужчин. С обувью дела обстояли хуже. На Литаурэль так и остались невысокие башмачки из тонкой кожи, абсолютно непредназначенные для дождливых дней. Они промокли, растянулись и видимо стали натирать кожу, так как девушка периодически морщилась, закусывала губу и пыталась поправить ремешки, опоясывающие лодыжки. И Лутарг это видел.
- Между нами не больше пяти шагов, - наставлял молодой человек Литаурэль, помогая той преодолеть особо скользкий участок. - Лучше меньше, старайся все время придерживать меня за руку. Говорит всегда Сарин…
- Поняла я, - сумела вставить Лита, когда Лутарг отвернулся от нее, чтобы подать руку старцу. - Ты говорил.
Она понимала его беспокойство, где-то в глубине души даже радовалась его проявлению, пусть и в виде ворчания, но уже начинала уставать от этих бесконечных напоминаний.
