Тут Майлз пожалел, что не захватил их с собой, хотя провал с предыдущей разморозкой вспоминался весьма болезненно.
— Да, Джин и Мина в безопасности, они находятся в консульстве Барраяра, — добавил он через мгновение, хотя все еще не решил, использовать информацию о детях в качестве кнута или пряника. — У Джина там все его зверье, даже сокол Вихрь и ваша старая кошка, так что мальчик вполне доволен. И Мина с ним.
Майлз надеялся, что упоминание о бродячем зоопарке убедит мать в правдивости его слов.
— В консульстве Барраяра! Но почему? — Она опять сглотнула. — И кто вы такой? Почему вы здесь?
Она не спросила «Почему я здесь?», но, как показалось Майлзу, именно это ее и интересовало.
— А что вы вообще помните?
Губы женщины сомкнулись.
Майлз зашел с другой стороны:
— Последнее, что помнят Мина и Джин о вас, это ваш арест нортбриджской полицией полтора года назад. Два дня назад я со своими людьми обнаружил вас в криостазе в переносной криокамере в подвале дома доктора Сэитиро Либера. Теперь я пытаюсь выяснить, что произошло за эти полтора года. Думаю, это нужно и мне, и вам.
Последнее просто потрясло ее. Страх и безотчетная злость сменились полнейшим недоумением.
— Что?!
Майлз вздохнул и взгромоздился на стул у изножья ее кровати. Аудитор — тот, кто слушает, а не болтает. Так, кажется любит шутить Грегор. Но эта женщина заслужила небольшой лекции. Кроме того, Лиза Сато вряд ли знала достаточно о Барраяре, чтобы найти его на карте п-в-туннелей.
— Думаю, лучше мне начать сначала. Я с другой планеты. Моя официальная должность — Имперский Аудитор. Это значит высокопоставленный правительственный чиновник, проводящий различные расследования для Империи Барраяра. Вы, без сомнения, недоумеваете, что же я делаю на Кибо-Даини. — Майлз и сам время от времени недоумевал по этому поводу. — Первоначально меня прислали разузнать о подозрительно выглядящем франчайзинговом предприятии компании «Белая Хризантема» на Комарре, это вторая планета нашей империи.
Майлз постарался предельно кратко изложить суть аферы, которую «Белая Хризантема» пыталась провернуть на Комарре с голосами избирателей. Рассказал и о своей удачной диверсии со взяткой. Услышав об этом, она наконец слегка развеселилась.
— Да, бить нужно прямо в сердце, то есть по кошельку, — удовлетворенно заметила Лиза. — Хотя «Белая Хризантема» вовсе не самая худшая из корпораций.
— Напомните мне позже, мы поговорим об этом. Ну а теперь я расскажу, как встретился с вашим сыном, Джином, и попал сюда.
Пришлось вернуться к тому месту, когда он прилетел на криоконференцию, и рассказать о нападении ООНН.
— Вот ведь кровожадные идиоты! — прокомментировала Лиза Сато, и Майлз с радостью обнаружил, что она может говорить с негодованием не только о нем.
— В их защиту скажу только, что им, похоже, не удалось никого убить. Во всяком случае, в этот раз. Правда, нельзя не заметить, что они не пытались. А вообще-то я чувствую себя обязанным им — так раскрыть передо мной горизонты расследования! Мне бы самому не удалось. Комаррская афера рано или поздно все равно бы вылезла на белый свет, а вот остальное… Ну так вот. Я сбежал от них и заблудился в Криосотах…
Эту часть повествования она проглотила зачарованно. Майлзу хватило ума оставить все художественные детали для эпизодов, когда в рассказе появился Джин — тут уж мать слушала затаив дыхание. А вот все объяснения о подпольной организации Сьюз госпожа Сато поняла гораздо быстрее, чем Майлз в свое время.
— Но как здесь оказался Джин? — потерянно спросила она. — Я ведь оставила детей у Лорны. Думала: утром уже вернусь. Ну, может, день-другой продержат в полиции, пока не найду адвоката. Но полтора года?!
— Вы помните, как вас готовили к заморозке? Кто это делал?
Силясь вспомнить, она изогнула бровь дугой.
— Я сидела в камере для задержанных муниципального полицейского участка, скорее просто в комнате. Вошел человек. Я подумала, от моего адвоката. Дальше появился транквилизатор в пневмошприце, а потом…
Она потрясла головой, поморщилась. Несомненно, послеоперационная головная боль. Майлзу вспомнились свои ощущения после разморозки — сногсшибательно.
В общем-то совершенно не важно, что ей впрыснули — седативное или транквилизатор. Госпожа Сато выказывала крайне мало признаков криоамнезии, и Майлз подозревал, что, даже если дать ей побольше времени на восстановление, вряд ли женщина вспомнит что-то еще.
— После того как вас противозаконно или, во всяком случае, насильно заморозили, ваша сестра и ее муж взяли заботу о племяннике и племяннице на себя. Насколько я понял, Джин сбежал из дома вследствие конфликтов из-за его животных — Лорна сочла дом слишком тесным для зоопарка. Мина осталась с ней. Она хорошо училась и перешла во второй класс начальной школы, — такой домысел звучал вполне безобидно, — и тут я, по неосторожности, стал причиной возвращения Джина его тете. Тогда они и сбежали вдвоем. Сбежали и пришли э-э… ко мне.
В ее взгляде Майлз прочитал удивленное «Почему?» и добавил:
— Джин сам вам обо всем расскажет при встрече.
Майлз надеялся, что к этому времени Джин стал в достаточной степени приверженцем барраярской политики и не забудет упомянуть о благих намерениях лорда Аудитора. До благих поступков пока еще было далековато.
— Но хватит уже обо мне.
«Поговорим о тебе?» Давненько (и хорошо, что давненько) Майлзу не доводилось знакомиться с женщинами в кабаках. Да и знакомился-то он по долгу службы. Но сейчас ассоциации с отчаянной попыткой обольщения казались не такими уж и неуместными. Необходимо было как можно скорее заставить Лизу Сато верить ему.
— Насколько хорошо вы знали доктора Сэитиро Либера и как вы познакомились?
На какое-то мгновение ему показалось, что Лиза опять замкнется, но заметив его ободряющий взгляд, она начала рассказывать:
— Сэитиро пришел к нам — в политический совет движения — с рассказом о тайне, которую обнаружил у себя на работе.
— Сколько раз он к вам приходил?
— Два или три.
— Сколько еще людей оказались посвященными в эту тайну? Он встречался со всеми членами совета?
— Сначала с Джорджем, Эйко и со мной. И еще была встреча, где мы собрались все, тогда-то и запланировали демонстрацию протеста — Джордж Суваби, я, Сэитиро, Ли Канг, Руми Хосла, Эйко Теннодзи.
Последние имена оказались до боли знакомы Майлзу по его расследованию в сети.
— Дайте-ка я угадаю. Вы решили обнародовать эту тайну во время акции протеста, и вдруг все пошло не по плану.
