– У него высокая температура, – сказала она. – Слишком высокая даже для вулканца. Услышав ее, Спок приподнял голову.
– Мои наблюдения, – с трудом проговорил он. – Энтропия… – во взгляде его сквозило то ли безумие, то ли смущение. – Капитан Кирк…
– Фаштал, иди разбуди доктора Маккоя, а я помогу мистеру Споку добраться до лазарета.
Белые усики Фаштал чуть поднялись, что было знаком согласия, она перемахнула через янтарные осколки и исчезла в коридоре.
– Со мной все в порядке, – неожиданно сказал офицер по науке.
– Вы истекаете кровью, мистер Спок.
Он дотронулся рукой до виска, долго рассматривал свои окровавленные пальцы, потом с удивлением уставился на рукав, увидев на себе темнокоричневый шелк вместо форменного голубого велюра.
– Разрешите мне отвести вас в лазарет.
– Я не нуждаюсь в вашей помощи.
Дженифер подумала, что она бессердечна, но не могла не подчиниться старшему по званию и позволила ему идти самостоятельно, слегка поддерживая его за локоть.
Это было мучительное шествие: Спок падал раз за разом, и Дженифер то и дело подхватывала его и ставила на ноги. И при этом отворачивалась в сторону, чтобы не встретиться с ним взглядом, не оскорбить его чувства собственного достоинства. Наконец офицер безопасности не выдержала и попыталась положить конец этой трагикомедии:
– Мистер Спок, я направляюсь в лазарет. Вы не можете составить мне компанию?
– Лейтенант Аристидес, – с неожиданной теплотой ответил Спок. – Я настолько гордый, сколько упрямый, и буду благодарен вам за помощь.
* * *
Леонард Маккой расхаживал взад-вперед по своему кабинету и мучительно раздумывал об истоках привязавшейся к нему бессонницы. Беспричинная потеря сознания в транспортном отсеке могла быть вызвана усталостью, но это не объясняло его теперешнего состояния. А он чувствовал себя так, словно только что проснулся после хмельной студенческой пирушки, на которой отстаивал свою репутацию горького пьяницы – приверженца добрых старых традиций юга.
Но Маккой со студенческих лет не пил ничего крепче кофе, да и кофе употреблял редко с той поры, как у него появились проблемы со сном. Было, правда, кофе с бренди на торжественной встрече офицеров экипажа с новым командиром команды безопасности Мандэлой Флин. Да вряд ли событие двухмесячной давности может сказываться до сих пор.
– Доктор Маккой, – Снанагфаштали грациозно встала на Задние лапы. – Мистер Спок заболел. У него высокая температура. По крайней мере, повышена на целых три градуса по Цельсию.
– У него всегда такая температура.
– Я говорю не о земных мерках, – я сравниваю его температуру со своей.
Маккой знал, что она не любила шутить и серьезно спросил:
– Где он?
– Он в сознании. Лейтенант Аристидес сопровождает его к вам.
– Хорошо. Спасибо, – Маккой почувствовал внезапное облегчение, а Снарл навострила свои уши.
Дженифер Аристидес вошла в лазарет, неся Спока на вытянутых перед собою руках. Вулканец был в обмороке, его длинные руки и ноги безвольно свисали вниз, голова беспомощно откинулась назад, зеленые капли крови отмечали каждый шаг Дженифер.
– Минуту назад он потерял сознание, – офицер безопасности говорила нерешительно, как можно ниже опустив голову и плечи, чтобы не очень возвышаться над доктором. – И я подумала, что будет лучше, если я донесу его на руках, не дожидаясь носилок.
– Вы правильно поступили, – ответил Маккой. – Жаль, что я не поверил своим опасениям и позволил ему дойти до такого состояния.
Джеймс Кирк сидел у кровати спящего Спока и вертел перед глазами странной формы частицу то ли механизма, то ли приспособления, то ли… Гадать было бесполезно – Кирк никогда не видел ничего, хотя бы отдаленно схожего с этим притягательным янтарным осколком. Других, более мелких осколков, собранных на полу обсерватории набралась целая груда… Но что может сказать бесформенная груда о форме и назначении того, чем она недавно была?
Вошел Маккой и сел рядом, устало потирая глаза.
– Старина, – сказал Кирк, – я позову тебя, как только он проснется. А до того почему бы и тебе не поспать вместе с ним?
– Да пытался уже, – мрачно отозвался Маккой. – И начинаю думать, что Спок и меня заразил своим настроем на двухмесячную бессонницу.
Джим бессознательно провел указательным пальцем по янтарной изящно изогнутой поверхности осколка, ногтем коснулся острого, излома.
– Все последние дни я чувствовал тревогу, – признался доктор. – Как будто знал, что должно произойти что-то ужасное, чего я не мог понять и предотвратить. Кирк ухмыльнулся.
– Ты почувствовал тревогу только в последние дни, а на меня она навалилась сразу же после того, как мы вошли в пределы сенсорной досягаемости этой проклятой аномалии, – он посмотрел на спящего Спока, который ни разу не пошевелился на его глазах. – С ним все будет в норме?
– Думаю, что да.
– Ты в этом уверен или нет? – добивался Кирк определенного ответа.
– Для уверенности есть все основания. Но я не возьму в толк, как он дошел до такого состояния. Мне было бы понятно, если бы кто-нибудь привел его истощенного…
– Ты знал о том, что он совсем не спал?
– Да.
– И ничего не сказал мне?
– А что бы ты сделал? Запретил? – теперь уже ухмыльнулся Маккой. – Я неказал тебе по соображениям медицинской этики. Как тебе известно, существует конфиденциальность между врачом и пациентом. Да и не хотел я подставлять свою седую голову под карающий меч моего капитана.
– Ну хорошо, хорошо. Но что с ним, если это не истощение?
– Это истощение, но такой высокой степени, словно он прошел через многократную физическую перегрузку. Марафонцы с Вулкана говорят о такой перегрузке: «Сто километров по пустыне». А рана черепа вообще необъяснима. Она получена не при падении, а гораздо раньше, потому что была закрыта синтетической кожей и начинала заживать. Спок знал, что я применяю ее и для вулканского генотипа, и мог воспользоваться ею. Но он этого не сделал: пакет в хранилище лежал нетронутым, – доктор приостановился. – Продолжать дальше?
– Не надо. Я сам продолжу: он был в штатском. На корабле я никогда не видел его, одетым не по форме. И…
– В руке он держал таинственный кусок таинственного… чего?
– Понятия не имею. Скотти тоже не может сказать ничего определенного. Вероятнее всего, это биоэлектроника, но такая новая, что о ней мало кто знает. Я не подписывал заявку на оборудование такого рода, и нет никаких упоминаний о том, что мы доставляли его на борт нашего корабля.