— Кто мы — закаленные ветераны или необученные рекруты, боящиеся брошенных идолов врага, который отступает перед нами? Разве мы не едины перед Богом, который обнимает всех нас, находящихся под небом и над камнями? Или же мы просто толпа суеверных людей, которая воспринимает каждый знак, словно это священное писание? Никто не умрет в конце этого ущелья. Никто не умрет из-за каких-то безделушек, что попадаются на нашем пути. Я вам это докажу.
Он спешился и подошел к тотему, из-за которого всадники прервали движение. Это оказалась невысокая каменная башенка, построенная вокруг деревянного кола. На кол насадили один изогнутый рог горного барана, и все сооружение залили кровью животного. Такой тотем был уже вторым на их пути, но более крупным — более серьезное предостережение. Оно говорило, что горный зверь набросится на тех, кто поднимется на вершину, что камни низвергнутся на них и прольется кровь.
Роберто пнул тотем ногой, обрушив осколки камня и кол. Рог ударился о скалу позади и покатился вниз по склону.
— Это сооружение так же слабо, как и вложенная в него угроза! — крикнул он. — Клинки! За мной! Вперед!
Дел Аглиос довел воинов до конца ущелья, раскинув руки, чтобы продемонстрировать пустоту, которую там обнаружил, и торжествующе улыбаясь тысячам, что шли за ним. Он услышал восторженные крики, которые издавали даже те, кому виден был только его силуэт. Роберто наклонил голову и повернулся, чтобы осмотреть открывшийся перед ним вид.
Схватка близилась. На севере сирранский лес уходил вверх по склонам невысокой горной гряды. На юге устье ущелья, где он сейчас стоял, переходило в длинный ровный хребет, возвышавшийся на сотни или даже на тысячу футов над поросшей деревьями речной долиной внизу. На другой стороне долины, примерно в шести милях, на нижней части склона, которым начиналась гряда гор с заснеженными вершинами, расположился лагерь цардитов. Гряду перерезали перевалы, а на юге, куда едва достигал взгляд, она понижалась, сменяясь более пологими холмами. На севере гряда шла сплошной стеной до границы с Сирраном и дальше.
Позади него останавливалась армия. Роберто стоял на месте, целый и невредимый, принимая не слишком сложное решение. Лагерь цардитов располагался удачно. Они знали, что их враг не пойдет через Сирран, поэтому северный подступ был закрыт. Лагерь защищал все три легко различимых перевала и был обращен к армии, двигавшейся к южным холмам.
Облака закрыли стоящее еще достаточно высоко солнце. Идти дальше сегодня смысла не имело. Роберто прошел обратно к кавалеристам и принял от помощника поводья своего коня. Сев в седло, он обратился к мастеру конников Клинков.
— Вниз по склону и резко направо. Три мили к югу — и разбивайте лагерь. Пусть знаменосцы и инженеры идут вперед с вами, чтобы разметить границы. Промедление будет означать пустые желудки.
— Есть!
— Действуй, — приказал Дел Аглиос и ударил пятками в бока коня, переводя его на рысь и направляя туда, где приток реки вырывался из-под земли. — Клинки! Мастер мечников! — прокричал он. — Ты где, Даваров?
— Здесь! — донесся ответ из плотной массы мужчин и женщин, толпящихся в сужающемся ущелье.
— На время постройки лагеря разверни легкую пехоту между нами и врагом. Я придам тебе кавалерию. Вас не потревожат, но никогда не мешает продемонстрировать решимость. — На губах Роберто возникла улыбка. — И тебе не помешает лишнее учение, а?
— Могу я напомнить моему генералу, что на прошлых играх пехота Клинков быстрее всех выполнила эту задачу? — скупо улыбнулся мастер мечников. Рядовые вокруг него разразились радостными криками. — И если нам не помешает учение, то что говорить о пехоте Стрел, Кулаков и Ястребов?
Крики стали еще громче, и к ним примешался смех.
— Надо сказать, что вы все расслабились за время дуса, когда упражняли только бедра и языки, — откликнулся Роберто и хлопнул в ладоши. — А теперь шагай. Кавалерия ушла вперед.
Он проехал обратно к перевалу и отвел коня чуть в сторону, наблюдая за прохождением армии, ободряя каждого солдата, попадавшего ему на глаза, уверяя, что каждый шаг приближает их к славе.
Голова Дел Аглиоса гудела от возбуждения. Сражение близилось!
* * *
Устройство лагеря удалось завершить к наступлению сумерек, и теперь темнеющее небо прочертили языки костров. Запахи готовящейся еды доносились отовсюду. Инженеры нашли чуть приподнятое плато почти напротив лагеря цардитов. У его основания тек ручей, а почва была достаточно твердой, чтобы разбить шатры и укрепить секции ограды.
Пока основная часть легионеров и кавалеристов занимались снаряжением и лошадьми, плотники и кузнецы работали под руководством инженеров, устраняя поломки в повозках, возникшие в результате последнего нелегкого перехода. Хирургам также нашлось занятие — укусы насекомых, мозоли, растяжения, вывихи и даже редкие переломы. Лагерь наполнился громкими разговорами, песнями и суетой.
Цардиты, расположившиеся на противоположной стороне долины, решили не атаковать — как и предполагал Роберто. Он давно вернул Клинков в лагерь, и теперь только немногочисленные всадники объезжали открытое пространство за оградой, готовые дать сигнал тревоги в случае налета или полномасштабной атаки. Дел Аглиос был уверен, что они не подвергнутся ни тому, ни другому.
Этим вечером он ужинал в своей палатке со всеми старшими командирами. Разведчики должны были вернуться к воротам лагеря только ближе к рассвету, а Роберто желал немного расслабиться и сделать некие предположения, до того как они доставят ему конкретные сведения.
Он поднял серебряный кубок, украшенный гербом Дел Аглиосов, с выгравированной на нем семейной молитвой. Эти слова Роберто выучил в детстве одним из первых:
Если вокруг темно, всегда есть огонь для нас,
Если грядет потоп, всегда есть земля для нас,
Если падет гора, всегда есть приют для нас,
Если ударит враг, всегда есть щит для нас,
Если обнимет Бог, страха нет для нас.
— Дамы и господа, приветствую вас в вашем новом доме. По крайней мере на ближайшие несколько дней.
Они выпили, и армейский глас ордена Эллас Леннарт начал молитву:
— Пусть руки Бога всегда объемлют армию, которая творит дела Его во имя Его. И да пребудет каждый из нас цел и невредим в Его объятиях!
— И да будет так, пока заря освещает небо! — отозвались все.
— Спасибо, Эллас, — сказал Роберто. — Ешьте, ешьте.
Низкий стол, вокруг которого они расположились, был уставлен копченым мясом, выпечкой и пряными соусами, горячими и холодными. Сосуды с вином и водой располагались в трех местах. Тарелки наполняли в молчании: все ждали, чтобы генерал начал обсуждение. Он с оживлением заговорил.
