Хотя сотня воинов Мандо все же представляли собой силу, с которой следовало считаться. И каждый мандалорец в глубине души был воином: мужчины и женщины, мальчики и девочки. Их с самого детства учили сражаться.
«Я умру в течение двух лет. Мне семьдесят один. Я должен был прожить еще как минимум тридцать лет».
— Фетт.
«Нет».
— Три миллиона.
«Я еще не умер».
— Два миллиона кредитов, чтобы найти Таун Ве и вернуть ее. Это мое последнее предложение.
«Я сын моего отца. Смерть – это не неизбежность, а риск. Если использовать свой страх для концентрации на деле».
— Я восстанавливаю вашу экономику, — сказал Фетт. Возможно, Коа Не обиделся; с каминоанцами это сказать сложно. – Не оскорбляй меня такой малой надбавкой.
— Ты говоришь это так, как будто вообще не испытываешь эмоциональной привязанности к Таун Ве.
— Это бизнес. Даже если я умираю.
— Если ты согласишься на эту сумму, мы предоставим тебе всю имеющуюся у нас информацию о ней.
«Если бы она была полной, ты бы во мне не нуждался». – Три миллиона.
— Помни, что даже ты один не справишься.
— Всегда так говорят, — сказал Фетт. С этими словами он двинулся к выходу. – Когда я найду Таун Ве, я выставлю полученную у нее информацию на аукцион, чтобы покрыть мои издержки. Начинайте копить деньги.
Фетт ожидал, что Коа Не прибежит за ним на посадочную платформу, как всегда поступали упрямые клиенты, когда к ним возвращался здравый смысл. Но когда он оглянулся назад, платформа была пуста.
«Возможно, у него было только то, что он предложил. Жаль. Это будет или моя последняя охота, или начало новой удачи».
Ему нравились сложности. Да, он полагал, что у него есть шанс на успех. Для охотника за головами год – долгий срок.
Фетт заскочил на мостик «Раба 1» и опустил фонарь[2]. Он потратил целое состояние на третье по счету восстановление своего корабля – и добавление модификаций, о которых даже не мечтал его отец Джанго. Сидя в кресле пилота и глядя на скованный бесконечным штормом океан, он ощущал себя девятилетним ребенком, радующимся тому, что отец взял его с собой на задание.
Когда–то это место было для него домом. Счастливей всего он чувствовал себя именно здесь. С тех пор он никогда не был так счастлив.
Говорят, что когда ты умираешь, твое прошлое проходит перед тобой. Впрочем, люди говорят еще много чего, а он никогда не обращал внимания на сказанное, если ему за это не платили.
Фетт запустил двигатель и поднял «Раба» на стандартную разгонную траекторию. Он должен обнаружить след Таун Ве. Однако Коа Не был прав: какой толк ему сейчас от его богатства? Другие люди оставляли после себя империи, либо имели семьи, чье будущее обеспечивалось их богатством.
Он проверил свой сканер частот (абсолютно незаконный и очень надежный), и настроил его на контроль необычных сделок с акциями биоинженерных компаний. У Таун Ве было, что продать и она вполне могла это сделать… а круги по воде расходятся достаточно далеко, чтобы он рано или поздно смог их засечь.
«Лучше бы это было «рано». Поскольку если не удастся найти информацию, «поздно» для тебя уже не будет».
Даже его отец хотел получить от каминоанцев не просто кредиты. Он хотел получить сына.
«Когда–то у меня была жена и дочь. Мне следовало лучше о них заботиться».
Он ничего не добился в жизни, за исключением профессиональной репутации, а мандалорцам нужно было больше чем это. Стать Манд’алором – независимо от того, хочешь ты этого или нет – не значит приобрести родню или клан.
Пора навестить старые контакты. Фетт откинулся на спинку сиденья, снял шлем и пристально уставился на свое отражение в обзорном экране, пока «Раб 1» по проложенному им курсу следовал на Тарис.
Он даже не предполагал, что настолько скучал по Камино.
«…Это я?
Это я?
Неужели я обманываю себя, Джейна? Неужели я совершаю ту же ошибку, что и наш дед? Днем – почти всегда – я полностью уверен в правильности своего решения. Но затем я провожу ночи без сна, гадая, действительно ли путь ситхов поможет добиться продолжительного мира в галактике, или же во мне говорит мое эго. Это ужасает меня. Но если меня ведут мои амбиции, я бы не мучился сомнениями, разве не так? Джейна, я не могу тебе рассказать обо всем этом, не сейчас. Ты бы не поняла. Но когда ты поймешь, помни, что ты моя сестра, мое сердце, и что часть меня будет всегда любить тебя, не смотря ни на что.
Спокойной ночи, Джейна».
УДАЛИТЬ * УДАЛИТЬ * УДАЛИТЬ
Личный дневник Джейсена Соло; запись удалена
Авиационно–диспетчерская служба, грузовая авиатрасса, воздушное
пространство Коронета, Кореллия
Хэн Соло никогда бы не смог привыкнуть к тому, что ему приходится тайком, как преступнику, пробираться на территорию Кореллии.
Бежать от реальных врагов – одно дело, но возвращаться в свой родной мир вот так, крадучись, с поддельным сигналом радиоответчика на «Тысячелетнем Соколе» – это раздражало. Он относился к Галактическому Альянсу ничуть не лучше, чем любой другой кореллианец, и ему было больно слушать вопли о том, что он предатель и марионетка Альянса. Сейчас он понимал, каково быть двойным агентом, обреченным всегда считаться врагом, без возможности похвалиться, какую первоклассную и героическую секретную работу он выполнил для своих.
Он также не собирался использовать для прикрытия своего возвращения дипломатический статус Леи. Это был его дом, и он имел право посещать его тогда, когда хотел. Нет, он не прокрадывался внутрь. Он осуществлял скрытное проникновение. Это было необходимо исключительно для свободы действий.
Кого он дурачил? Свобода действий, как же. Он молча кипел от ярости и вираж, который он заложил, управляя «Соколом», оказался более резким, чем он рассчитывал.
— Ты должен научиться медитировать, — заметила Лея.
— Мне не нравится, как шумят системы охлаждения.
Она без лишних слов отрегулировала их вручную. – В таком случае, пора провести техобслуживание. – Грубое обращение Хэна с кораблем вынудило Лею молча но демонстративно провести настройку предохранителей, что было вполне красноречивым ответом. – Пока не полопались трубы подвода охладителя. Или пока ты не лопнешь от злости.
— Так очевидно, да?
— И Джейсен оставил уже три сообщения.
Хэн резко дернул «Сокол» вправо, слегка переборщив. Привод стабилизации протестующе взвыл. – Я не настолько спокоен, чтобы разговаривать с ним прямо сейчас.
— Неужели? Раньше тебя это не останавливало.
