— Да, теперь ты понял? Проект, который я веду, совратит не больше ни меньше, а весь Орден Кровавых Ангелов!
— Невозможно! Их отвратительная лояльность богу-трупу неоспорима! Это не возможно!
— У меня есть союзники, — отмахнулся Гаранд, — именем осквернителя, этим деянием я буду конкурировать с Хорусом в его великом обращении — и ты, Искаван, твоя кровь будет маслом в колесах этой цели!
— Нет, я не позволю тебе отбросить наши жизни, — начал он, борясь с волнами контролируемой агонии, исходящей от пси-суррогата Магистра Войны.
— Позволишь? — высмеивал Гаранд, — Ты не сможешь предотвратить это! Сплетник-врунишка Танкред знал, что это правда, он видел твою судьбу на внутренностях мертвых!
— Танкред? Но он ничего не сказал…
Смех вновь перезвоном отразился от каменных стен.
— Посмотри, насколько ты бесполезен! Даже твои слуги прячут правду от тебя!
Одержимое тело Фалькира набросилось на Темного Апостола.
— Ты позор восьмиконечной звезды! Искаван Ненавистный? Ты Искаван Пародия! Ты не смог жить как воин Хаоса, но может быть ты хотя бы сдохнешь как один из них!
— НЕТ! — Рев Апостола разбил наведенное голосом Гаранда колдовство и ударом своего крозиуса, Искаван отправил демона посыльного через зал. Плоть раскололась о дальнюю стену и задрожала. Лицо Магистра войны начало оплывать, когда психическая связь пошатнулась. Командующий Несущими Слово бушевал рядом с созданием и орал ему в лицо, его злость проявляла себя спиралями обжигающих молний.
— Слушай сюда, Гаранд! Мы сыны Лоргара и не просто пешки для тебя, чтоб играть и выкидывать в своих играх! Я сотру этот мир в пепел, прежде чем сдамся!
Он бросил демона на пол и развернул голову к своим людям, полная мощь его темной души кипела с убийственной интенсивностью.
— Собирайте все силы! Собирайте фурий и гончих!
Ненависть Апостола заставила его крозиус выть сочувствующим гневом.
— Ради ненависти, — кричал он, — Мы окунем это мир в смерть!
Эффект от пыла Искавана был моментальным. В один голос Несущие Слово закричали.
— К крови мщения, мы несем слово Лоргара!
Без удушающих приказов Магистра Войны, которые больше не сковывали его, сотня мерзостей зашевелилась в разуме Искавана, сотни чудовищных способов отомстить были готовы излиться на Кровавых Ангелов и крепость Шенлонга. Он улыбался. Он начнет с раненых, с женщин и детей. Что-то толкнуло его ногу, и он взглянул вниз. Там, собравшись кольцом, у его ног была деформированная плоть Фалькира, с надеждой взирающая на него.
— Демон-посланник все еще жив, — заметил седой Десантник-Разоритель, наводя прицел переносной лазпушки. — Что делать?
— Оставь, — через мгновение ответил Искаван, — Я найду какую-нибудь жертву для него.
ВЕТЕР был цвета старой крови. Он нес хлопья проржавевшего металла, водоворотами бритвенно-острых частиц. И на площадь, где в раздумьях стоял одинокий Рафен, он принес кое-что еще. Ветер принес вопли, которые могли быть призваны только самыми худшими кошмарами, звуки от которых отлетела бы сама смерть. Улучшенный слух Рафена слышал их так четко, как будто они передавались через вокс-сеть и он вспомнил ветер, который принес крики в другом мире.
Еще один Кровавый Ангел рядом с замершим "Носорогом" указал на юг.
— Ты слышал? Я думаю это со стороны госпиталя.
— Раненные! — Ахнул Рафен и стремительным движением схватился за поручень. — Можешь управлять этой штукой?
— Обгоню ветер, — ответил Десантник.
— Тогда поехали, — отрезал Рафен.
С громоподобным ревом, траки "Носорога" вцепились в каменную дорогу и бросили его вперед, к крикам.
Жадная поступь конфликтов 41-ого тысячелетия подпитывалась несметным количеством миров, каждый из которых выпускал грузовыми транспортниками мегатонны военного снаряжения. Специализацией Шенлонга были снаряды: от крошечных, мелкого калибра, подходящих для духового оружия асассинов, до колоссальных, разламывающих корабли торпед, выпускаемых с боевых кораблей.
Снаряжение выкатывалось из мануфакторий мира-кузницы и тонуло в бесконечном инферно войн Императора. Каждый дюйм ржавой поверхности планеты был густо утыкан фабричными комплексами, рабочими городами и складами. Не было ничего, чтобы не вращалось вокруг нужд заводов: школы и соборы, агрокомплексы и водоемы-охладители, гидростанции и стоки, все было воткнуто в щели между возвышающимися стенами оружейных мастерских. В таком месте располагался госпиталь Святой Маде Янтарной, основанный Орденом Вечной Свечи после Мятежа Хоека. Построенная на вершине пещероподобной фабрики, клиника имела дело в основном со вспышками военных вирусов, от которых регулярно страдали рабочие. Эти мужчины и женщины страдали от токсинов, которых их вынуждали загружать в бомбы-уничтожители планет и другие боеприпасы "выжженной земли". В залах из плитки и витражей, измученные заботами священники оказывали содействие раненым жителям, толпящимся в переполненных палатах. Туда были отправлены несколько госпитальеров Адептус Сороритас, которые выжили при первоначальной атаке Несущих Слово. Находящиеся в сознании возносили молитвы Трону и благодарили за свое освобождение, но, как оказалось, преждевременно.
Поддерживаемые яростью из-за предательства Гаранда, Несущие Слово Искавана появились из водостоков под госпиталем волной убийств и ненависти. Нижние уровни госпиталя были наиболее защищены и там сестры спрятали больных детей, беременных женщина и стариков. Предатели появились среди них и их кошмары приобрели ужасающие, живые воплощения. Искаван персонально убил последнюю Сороритас Шенлонга, пока его братья развешивали по всем стенам внутренности, украшая коридоры кровью невинных жертв.
Когда они появились на главном уровне клиники, они встретили слабое сопротивление от горстки хромающих солдат СПО. Ослепшие и израненные подняли свое оружие и дрались до смерти. Искаван позволил своим людям устроить бойню без разрешения, пока сам ушел в поисках инструмента, который позволил бы ему выместить свою ненависть на целую планету. Крики ужаса изнутри госпиталя просочились наружу.
ЧЕРНЫЙ дым выхлопа "Носорога" проносился мимо лица Рафена, выбрасываемый перегруженным двигателем транспортника, который ревел как загнанный в клетку зверь.
Водитель высекал искры из дорожного полотна, когда вынуждал машину заворачивать за углы, не теряя скорости. Гусеницы "Носорога" вгрызались в землю и прорывались через обломки. Искусственный барьер на дороге, созданный из кусков мебели и нефтяных бочек взорвался, когда бульдозерный отвал "Носорога" смахнул его с пути.
