Роберто заставил себя улыбнуться.
— Ты мыслишь тактически верно, центурион, но нам противостоит не обычная армия. С мертвыми невозможно бороться с помощью стрел. И их поддерживает магия. С ними Восходящий.
— Значит, этот ветер… — охнул центурион.
— Да. Ветер. И худшее еще впереди. Может быть, это и удобная позиция для обороны, но ворота и пространство за ними так же удобны и для применения его гнусной мощи. Поверь мне. — Роберто пристально поглядел в глаза центуриона. — На открытом пространстве Когти их уничтожат. Мы будем вне досягаемости их машин, и наша кавалерия растопчет их. Конницы у них нет.
— Я отдам приказ, — кивнул центурион.
859-й Божественный цикл, 35-й день от рождения генастро
Солдат из крепости Роберто направил на левый, прикрытый кавалерией фланг Медвежьих Когтей. Используя широкое пространство позади цитадели, предназначавшееся для устройства полевых лагерей, учений и концентрации обозов на случай вторжения в Цард, Келл и Нунан выстроили войска по классическим канонам оборонительной тактики. Местность представляла собой широкий, полого спускавшийся к реке склон и казалась идеальной для сражения.
В ста ярдах от стен и огромных двойных ворот крепости стояла фаланга гастатов с сариссами. Между манипулами гастатов и второй линией пехоты, состоявшей из принципиев, расположились стрелки с длинными луками из сирранского дерева. Их стрелы могли косить врага, едва он появится из ворот, а позади, за шеренгой триариев, размещались еще и передвижные баллисты, метавшие тяжелые болты. На флангах к копейщикам примыкали меченосцы, а прикрывала их кавалерия. Весь строй представлял собой слегка изогнутый полумесяц.
— Нам не хватает камней, чтобы обрушить их в самую гущу, — сказал Нунан, словно прочтя мысли Роберто.
— А как обстоят дела с починкой машин?
Нунан вздохнул.
— На это уйдет целый день. Может быть, больше. Все веревки порваны, все петли покорежены. Их тактика оказалась весьма эффективной.
— Ну так не стоит беспокоиться о том, чего мы все равно не получим.
— Сколько там мертвецов? — Тон, которым Нунан произнес это слово, свидетельствовал о царившем в легионе скептицизме.
— Как минимум тридцать, как максимум кто знает? — ответил Роберто. — Но поверь мне, их не стоит недооценивать.
Обстрел ворот прекратился. В окнах цитадели и на стенах стали появляться цардиты. С первыми рассветными лучами, осветившими восточный небосклон, оттуда грянули песни наступающих врагов. Победные песни. Слегка преждевременные, у большинства цардитов не было ни малейшего представления о том, с чем им предстоит встретиться сразу за воротами замка.
— Они не пройдут мимо сарисс. Мы сделаем то, что вы сделали внутри. Мы перехватим цардитов здесь, остановим и покончим с ними.
— Очень на это надеюсь, — промолвил Роберто. — Потому мы здесь и стоим.
— Можно, я задам тебе личный вопрос?
— Тебе не нужно спрашивать, Павел.
— Никогда раньше не видел тебя напуганным, — сказал Нунан. — Сейчас наша численность составляет пять тысяч. Их явно недостаточно, чтобы бросить нам вызов. Что происходит?
Роберто понимающе кивнул.
— На протяжении той войны, когда обнаружились возможности Восходящих, ты ведь фактически так и не увидел их в действии. До сих пор, до этого поганого ветра! Но мне довелось видеть такие вещи, о которых я не мог даже помыслить. Я лично убедился, что всего один человек, мужчина или женщина, способен повелевать колоссальными силами природы. А ведь тогда Восходящие были молоды и неопытны.
Пока я думал, что Гориан мертв, меня это не пугало, поскольку остальные выросли вполне ответственными людьми. Но оказалось, этот ублюдок жив, а он чужд любой морали, ни во что не ставит любые законы и не уважает людей.
Да, признаюсь честно, я напуган. Напуган, потому что этот мерзавец нашел способ поднимать мертвецов и заставлять наших бойцов, сраженных его ублюдками, убивать своих товарищей. Но еще больше меня пугает то, какие пакости он держит в запасе. Нынешнее сражение — это первая битва совершенно новой войны. И боюсь, вне зависимости от ее исхода войну мы выиграем только в том случае, если выследим и убьем Гориана.
Но пока мы до него не добрались, он может нанести Конкорду чудовищный ущерб. И вообще, неизвестно, может ли убить Восходящего кто-нибудь, кроме другого Восходящего. Теперь ты понял, что происходит, Павел?
— В общих чертах. Как я понимаю, нам нужно разделаться с ним как можно скорее. Так давай этим и займемся. Прорвемся сквозь эту цардитскую свору и двинемся в Цард, на охоту за Горианом.
Роберто посмотрел на Нунана, изумляясь тому, какой оказалась реакция на его слова. Впрочем, как раз тут удивляться было нечему.
— Собери все свое мужество, генерал Нунан, оно может понадобиться тебе еще до восхода солнца. Может, мне не стоит это говорить, но против того ужаса, что явится через эти ворота или обойдет стены, тебе придется сражаться с полным напряжением сил. Легион будет смотреть на тебя и Дину. Тебе, как никому другому, нельзя дрогнуть.
— И я не дрогну, — кивнул Нунан.
Ворота замка с грохотом распахнулись, и оттуда вырвался ураган.
* * *
— Держать строй! Держать строй!
Крики Адраниса тонули в завывании ветра, дувшего прямо из ворот крепости.
Он находился на левом фланге, Келл на правом. Кони нервничали, и всадники едва удерживали их на месте. Сила шквала была такова, что некоторых кавалеристов сбросило с седел, и теперь они пытались вновь забраться на лошадей. Шум стоял невероятный, и основная сила несшего густую пыль ветра нацелилась на стоявшие прямо напротив ворот манипулы пехоты. На солдат нахлынула невидимая, нескончаемая волна.
Сариссы, вырванные из рук, швырнуло в последние ряды, всю амуницию, недостаточно хорошо закрепленную, тоже сорвало и понесло назад. Шлемы и щиты летели с большой скоростью, нанося людям увечья. Люди падали друг на друга, зажимая раны. Ряды пехоты расстроились. Буря сорвала с места лагерные палатки, и они исчезли в сумраке.
Спустя мгновение чуть ли не весь легион залег ничком под напором урагана. В сложившемся положении невозможно было установить, кто жив, а кто ранен или убит. Идеальный оборонительный строй разрушился в одно мгновение. Правда, криков и стонов Адранис не слышал, все заглушал истошный вой ветра, подобный воплю, вырвавшемуся из гортани самого Бога. Рев этот обрушился на Медвежьих Когтей. Пыль, смешанная с мельчайшими каплями ледяной воды, неслась со страшной скоростью, обдирая кожу в кровь, и мгновенно превратила могучий легион в беспомощную, прижатую к земле массу людей.
