Итак, они падали, и те кто падал — гибли. Но все это можно рассматривать как своего рода естественный отбор. Однажды лемминг выживет. Однажды лемминг научится летать.
Эволюция, верно? Точно так же, как мы.
Это будет для тебя уроком... где—то там.
Ворлонец медлил, вздрагивая своим длинным волнистым телом. Здесь они не нуждались в защитных костюмах, не нуждались в иллюзиях. Он пытался использовать свой ангельский облик, но на Бестера, после того, что он видел и делал, это не действовало. Кроме того, за последнюю пару десятилетий он стал совершенным атеистом.
Бестер протянул здоровую руку и сжал пальцы. Ворлонец сопротивлялся, но хватка была чересчур сильна. Бестер мог угадать — о чем тот сейчас думает. Ворлонец не понимал — как один разум, один смертный, человеческий разум мог так легко взять над ним верх.
Бестер не стал говорить ему, что он боролся не с одним человеческим разумом. Он боролся с великим множеством разумов, всеми разумами в Сети которые вернули себе самосознание, которые вспомнили кем и чем они были, и что с ними сделали ворлонцы.
Каждый из них теперь работал на него. Величайшее оружие ворлонцев только что обернулось против них.
Бестер стиснул пальцы в кулак. Сияющее тело ворлонца вздрогнуло и обмякло. Бестер убрал свою хватку и оно безвольно поплыло прочь. Совершенно мертвое.
Прежде он не был телекинетиком и он был рад этому. Они были очень редки, и, к тому же, половина из них оказывалась полными психами. Похоже, что Сеть что—то изменила в нем.
Эволюция. Слегка подстегнутая, но все же действенная.
— Ты все закончил?
Бестер обернулся. Призрак Талии подлетал к нему, появившись из узла, который он разорвал, когда выбирался из Сети.
— Немножко пустого позерства. — хмыкнул он.
— Довольно впечатляюще, но у нас есть работа.
Он улыбнулся.
— О да. Работа, которую надо сделать и планета, которую надо захватить. Он исполнит свою часть сделки, не так ли?
— У меня нет причин в нем сомневаться.
— Хорошо. — Он оглядел бесчисленные чудеса того, что было лишь частью родного мира ворлонцев.
— Это будет прекрасно — вновь обрести дом.
* * *
Было темно и всем, что она могла чувствовать, была боль. Каждая капля ее крови падала с оглушавшим ее всплеском. Она не могла двигаться, ее тело было пробито и изломано ловушкой. Она не знала что происходит наверху, и чем это может закончиться.
Все, о чем могла думать Л'Нир — это о Г'Каре.
Поначалу она думала, что ей это только кажется, и потому, когда голос заговорил с ней в первый раз, она промолчала. Промолчала и во второй. На третий раз она, наконец, поняла кто это был.
— Ты оглохла, девчонка? Я слышу, как стучит твое сердце и чувствую, как капает твоя кровь. Ты не мертва и не потеряла сознание.
— Я думала, что ты мертв. — прохрипела она. Она, наконец, смогла заговорить. Кровь стекла из ее рта, и ее дыхание стало чуть ровнее.
— Я З'шайлил. Чтобы меня убить, надо что—то посерьезней этого, девчонка.
Его голос. Шипящий, мрачный шепот. Она встречала его раньше, в Совете Синовала, и тогда она была им напугана. Если честно, она была рада, когда Синовал прогнал его прочь. На такой войне не было места для созданий, ему подобных.
Но если не на войне — то где же еще?
— Ты Морейл. — просипела она.
— Да.
— Я надеялась что ты мертв.
— Надеялись многие.
Она закрыла глаза, ее тело вздрагивало от хриплых вздохов. Она попыталась составить список своих ран. Легкие, похоже, не были пробиты, сердце все еще билось. В конце концов ее прикончит кровопотеря. Она не могла пошевелиться. Пики держали ее слишком цепко, и попытка освободиться лишь еще сильнее разорвет ее тело.
Как Морейлу удалось столько прожить? Он исчез, как она слышала, с началом того что сейчас творилось. Дурла считал его мертвым. Разве Безликие ничего не сказали по поводу его исчезновения?
— Я Л'Нир. — прошептала она.
— Знаю. Я видел тебя раньше, девчонка.
— В Совете.
— Ты выглядела такой напуганной.
— Я была напугана.
— А сейчас?
— Я... я не хочу умирать. Все это время я учила себя не поддаваться страху, а сейчас... я не хочу умирать.
Послышался странный, скрежещущий звук. Сперва она подумала, что Морейл задыхается, но она не могла обернуться, чтобы посмотреть. Он был под ней, и вес ее тела, должно быть, раздавливал его. Она была легка и изящна, по меркам нарнов, но они были тяжелокостной и плотно сложенной расой — и это, без сомнения, было одной из причин того почему она еще была жива.
Потом она поняла — что это.
Морейл смеялся, медленно, тихо и издевательски.
— Ты никогда не стала бы воином девчонка. Ты не продержалась бы... и секунды.. на службе у Темных Повелителей.
— Я и не хотела бы им служить. — Она чувствовала, как ее тело наливается усталостью. Она чувствовала это почти с облегчением. Такая смерть была не так уж и плоха. Она больше не чувствовала боли. Если она сможет просто заснуть...
Нет.
Г'Кар был здесь, наверху. Она должна его увидеть, хотя бы в последний раз. Она не может умереть, не сделав этого.
— Я не хочу умирать. — снова едва слышно прошептала она.
Морейл вновь рассмеялся под ней.
Потом его смех оборвался, и она поняла что его, наконец, не стало.
Она будет следующей. И скоро.
* * *
Сьюзен молчала, внимательно следя за битвой, управляя ей насколько это было возможно Она стояла не на центральной башне, но со своего места она видела достаточно. Собор никто не смог бы упрекнуть в недостаточной чувствительности сенсоров.
Если честно — ей мало что требовалось делать. Ее настоящая работа уже была исполнена. Она всеми своими силами направляла Синовала, превратив его из монстра, готового жертвовать мирами ради своей победы, в...
Она помедлила. Что ж, она все—таки сделала из него что—то лучшее.
Она надеялась, что это сработает. Он объяснил ей свой план, и хотя она и не знала всего, она знала больше, чем кто—либо другой. Это может сработать. Они могут победить.
И более того, они победят правильно.
Ей хотелось бы, чтобы Дэвид был здесь.
Ей хотелось бы увидеть его. В последний раз.
Ей хотелось бы очень многого...
* * *
Это была, без преувеличения, резня. Корабли Марраго бросались на чудовище, явившееся сквозь разрыв в пространстве и поливали его ливнем выстрелов лишь для того, чтобы оно отбрасывало их прочь. Его черные, шипастые щупальца хлестали, врубаясь в корабли, раздирая корпуса и двигатели, превращая боевые суда в бесформенные обломки.
Разрыв становился все больше, по мере того, как тварь прорывалась сквозь него, все больше и больше становилась видна его туша. Марраго был уверен, что заметил там глаз, а может быть и несколько. Черный, беспощадный и извращенный, взгляд твари старшей, чем звезды.
