Талосу не нравилось, как они движутся, — не только из-за нечеловеческого проворства, но и потому, что обогнать и превзойти огневой мощью этот флот было заведомо невозможно, а теперь казалось, что и быстротой маневрирования его ни за что не превзойти.
— Сорок пять секунд, повелитель.
Пророк откинулся на спинку трона. Он отчетливо понимал, что с большой вероятностью ему не уйти живым с этой командной палубы. Бегство к поверхности казалось самым сложным; а убивать этих тощих чужаков в подземельях Тсагуальсы будет по сравнению с этим восхитительным развлечением. У Талоса чуть слюнки не потекли в предвкушении.
— Тридцать секунд.
— Наводка на цели завершена! — крикнул артиллерийский офицер. — Нам понадобится минута свободного хода, прежде чем мы сможем дать первый залп.
— Ты получишь эту минуту, магистр оружия, — ответил Талос. — Сколько целей мы поразим?
— Если чужаки будут действовать так, как обычно действуют флоты эльдаров, а не выйдут на параллельный курс для обмена бортовыми выстрелами… пятнадцать целей, господин.
Губы Талоса под наличником дрогнули, но так и не сложились в улыбку. Пятнадцать целей одним залпом. Кровь Хоруса, ему будет не хватать этого корабля. Красавец «Эхо» был близнецом «Завета», и Корсарам нельзя было отказать в том, что за века владения крейсером они существенно улучшили его вооружение.
— Двадцать секунд.
— Включи общую систему оповещения судна.
— Выполнено, господин.
Талос сделал глубокий вдох. Он знал, что его слова услышат тысячи тысяч рабов, мутантов, еретиков и слуг на мириадах палуб корабля.
— Говорит капитан, — произнес он. — Я Талос из генетической линии восьмого примарха, сын бессолнечного мира. Небывалый шторм надвигается на нас и готов ударить в обшивку судна. Ваши кровь и пот — вот ключ к выживанию, и неважно, на какой из палуб вы служите. В грядущие минуты имеет значение каждая жизнь. Всем постам — приготовиться к бою.
— Пять секунд, господин.
— Включайте Вопль.
— Есть, господин.
— Первый залп — как планировалось, потом стреляйте по собственному усмотрению.
— Есть, господин.
— Господин, мы вышли из Талосианского Облака. Вражеский флот движется к…
— Открыть огонь!
«Эхо проклятия» мчался вперед изо всех сил. Инверсионные струи пламени в его кильватере были почти прекрасны в своей губительной мощи.
Широкие астероидные поля, окружившие Тсагуальсу, делали планету еще негостеприимнее. Отчасти благодаря им Тсагуальса служила таким надежным убежищем долгие годы после Ереси. Они представляли куда меньшую опасность для навигации, чем более плотное облако обломков вокруг расколотой луны, однако корабли эльдаров предпочитали уходить в сторону от скальных глыб, а не идти на прямое столкновение.
«Эхо проклятия» отбросил такие предосторожности. Он несся напролом, полагаясь на пустотные щиты и носовые батареи, сметавшие с пути любую потенциальную угрозу.
Первые маневры эльдаров выглядели не так грациозно, как их прежние космические танцы, потому что их добыча играла в другую игру. «Эхо» не подчинялся законам логики — он ни разу не развернулся для лучшего угла обстрела и не менял вектор полета. Крейсер оказался не там, где его ожидали перехватить вражеские суда, и летел не туда, куда должен был лететь, по их расчетам. Пробиваясь напрямик сквозь астероидное поле, «Эхо» расходовал неимоверные количества боеприпасов и энергии для поддержки щитов, зато планета стремительно приближалась.
Корабли эльдаров, готовые вступить в бой и поджидавшие противника в тех участках астероидного поля, где обломков было меньше, теперь оказались далеко от стремительно убегавшей добычи.
— Это работает? — спросил Талос.
Он и сам видел, что план работает, — это было понятно по тому, как несколько кораблей чужаков поспешно развернулись, чтобы скорректировать курс атаки, — но ему все равно хотелось услышать подтверждение.
Офицеры уставились на свои консоли не менее пристально, чем те, кто работал у гололита, транслирующего показания ауспика.
— Флот эльдаров пытается развернуться в соответствии с нашей траекторией. Несколько крейсеров уже сошли с курса перехвата.
— Это работает.
Талос, подавив желание вскочить с трона и начать мерить шагами палубу, остался на месте. Корабль сотрясали отдача орудий и удары осколков, врезающихся в пустотные щиты.
— Мы обогнали почти половину их флота.
Корабли чужаков были удлиненными, с плавными контурами: гладкая кость и сверкающие паруса-крылья. Талос подозревал, что их делало медлительнее большое расстояние до солнца системы. Возможно, солнечным парусам не хватало света, однако пророк вряд ли мог похвастаться детальным знакомством с конструкцией вражеских судов. Имея дело с эльдарами, всегда приходилось руководствоваться догадками.
— Авангард ксеносов вошел в зону поражения дальнобойных орудий.
Талос подумал о братьях в десантных капсулах и о катерах, ждущих разрешения на взлет в ангарах. На обзорном экране виднелся серый круг Тсагуальсы. Сейчас он был размером с монету и рос с каждой секундой. Сирены сигнализации опасного сближения начинали завывать, как только корабль сносил с курса очередной астероид, а прикованные к своим постам сервиторы взволнованно щебетали, зарегистрировав угрозу приближающихся вражеских боеголовок.
По непонятным причинам Талос почувствовал, как его губы раздвигаются в улыбке. В кривой, но искренней улыбке неуместного веселья.
— Господин, — окликнул его один из офицеров ауспика, — торпеды чужаков устойчивы к нашим помехам.
— Даже к Воплю?
Он знал, что Вопль был рассчитан на имперские технологии, и все же наделся, что изобретение Делтриана подействует.
— Несколько сбились с курса, другие затерты в астероидном поле. Но больше трех четвертей все еще летят на нас.
— Время до столкновения?
— До первой волны меньше двадцати секунд.
— Этого достаточно. Всем постам, приготовиться к столкновению.
Вскоре мелкая дрожь корпуса перешла в толчки, а толчки — в яростные судороги. Талос ощутил, как по хребту ползет новое и тревожное чувство. Сколько раз он находился на борту корабля во время космического боя? Трудный вопрос. Легче сосчитать, сколько вдохов он сделал за эти столетия. Но сейчас все было по-другому. Сейчас именно он определял курс судна. Он не мог просто положиться на Вандреда и вступить в какой-нибудь локальный бой, как раньше.
Малкарион должен быть здесь. Талос подавил предательскую мысль, хотя в ней и была доля правды.
