Уверен я только в одном. Дамблдор точно знает, какое это все имеет для меня значение.
Но я еще подумаю... еще подумаю... У меня теперь к «Томми» и свой счет есть. День ото дня увеличивающийся...
~*~*~*~
Айс доиграется. Со своей страстью к логическим построениям. Он мне прямо заявил на прошлой неделе, что если бы Повелитель чаще думал, то у него бы это лучше получалось. Я даже не сразу понял, что это шутка, и сдуру покивал головой. Вот Айс потом веселился…
Беда была в том, что при этом заявлении присутствовал не только я, а еще человек десять. И все покивали. Сумасшедших там нет, чтобы с Айсом спорить.
К утру я затащил его в Имение и устроил скандал. Большой. Я почти кричал на него:
- Ты понимаешь, идиот ненормальный, что на тебя просто донесут?!
- Кто?
- Да кто угодно! Полно народу было!
- Да нет… вряд ли…
- Айс, ты чем думаешь? Как это «вряд ли»?
- Ну, ты тоже ведь был согласен. Сидел, кивал. Вот беги теперь. Доноси. А я скажу, что проверял твою лояльность.
Ни фига себе! Гад какой!
- Думаешь, получится?
- Конечно, получится. Шеф знает, что они все дебилы.
- Кроме тебя, естественно?
- Кроме меня.
- Айс, а тебе не приходило в голову…
- Что я не всегда прав? Приходило. Но я прав всегда. Проверено.
У меня deja vu. Сильнейшее. С чего бы это?..
И у меня опять болит горло. Все из-за него. Нарочно меня доводит. Сволочь.
Но самое страшное не это. А то, что я ничего не могу с ним поделать. Айс отрывается на полную катушку. Он после лета, проведенного в Ашфорде, обнаглел до невозможности.
Не далее, как позавчера, Айс сказал Нотту, что Шеф велел написать на дверях Парадного Зала Фарфоровой Башни, где проходят наши собрания: «Есть ли жизнь после смерти? Зайди - узнаешь!» Нотт, естественно, приказ выполнил. Описать не могу, в каком ужасе мы в тот вечер на этом собрании пребывали. А Лорд этой надписи не видел. Он-то прямо к своему креслу аппарирует. Когда Айс мне сказал на следующий день, что это он так пошутил, я думал, что убью его. Гад! Шуточки называется.
В связи с этим, даже упоминать не стоит тех двусмысленностей, которые говорятся прямо Шефу в лицо: «Главный принцип любой успешной деятельности: сначала сделать... и потом не думать...» Или это: «Вы так милосердны, мой Лорд! Вас еще никто не уличал в жестокости! Ни одна живая душа!»
Самое потрясающее, что Шефу это нравится... Или не понимает, Айс же уверял, что у него проблемы с логикой, или принимает за комплимент.
Когда я пытаюсь говорить об этом с самим Айсом, он только смеется.
- Понимаешь, Фэйт, на самом деле, при желании в любой самой невинной фразе можно найти подтекст. Если хорошо поискать. При желании вообще можно все …
- Айс, то, что ты вытворяешь – очень опасно.
- Ни капли. Успокойся. Это пустяки.
И что прикажете мне с ним делать?
После последнего доклада Шефу о панике в Министерстве, я от Айса отстал. Если Шеф глотает даже такое…
- А что говорит Дамблдор о нашей организации?
- Старик в недоумении, мой Лорд. Жалуется, что ничего не понимает. Говорит, будто самое удивительное, что число Упивающихся растет с каждым днем, хотя сами они не размножаются... Спрашивал у меня, что бы это значило?..
Я бросил безнадежный взгляд на откровенно ржущих Розье с Эйвом и понял, что бороться бесполезно. Здесь я проиграл…
- А что тут удивительного? – задумчиво спросил Шеф. - Конечно, наша организация быстро увеличивается… Дамблдор совсем умом тронулся. Нашел, чему удивляться…
- Вот и я говорю, мой Лорд. Удивляться тут совершенно нечему, - радостно согласился Айс.
~*~*~*~
Не относитесь к жизни слишком серьезно –
живым вам из нее все равно не выбраться.
Серьезными разговорами меня больше не балуют. Кес решил, видимо, что одного раза вполне достаточно. Это он правильно решил. Я еще от того «краткого экскурса» никак в себя прийти не могу. Зато теперь ничему не удивляюсь. Потрясения, они тем и хороши, что их переживаешь один раз, а потом уже - хоть трава не расти. Кес как-то сказал мне: «Все, что нас не убивает – делает нас сильнее!» Давно сказал. В конце шестого курса. Я был тогда на него зол и не очень понял, что он имел в виду. А теперь согласен. Полностью.
- Ты не представляешь, Кес, что сейчас творится. Люди в ужасе, каждый день кого-то убивают, никто никому не верит. Все запуганы. Кругом предатели. Что ты улыбаешься?..
- Так это же замечательно...
- ЧТО?
- Не волнуйся так, Севочка. Лучшей трагедией со времен Аристотеля считается трагедия с запутанным сюжетом. Постоянно кто-то умирает, никто никому не верит, всем страшно, каждый второй – предатель... Я правильно тебя понял?
Нет, ну как так можно, а?
- Весь магический мир в ужасе, а ты сидишь в первом ряду партера и развлекаешься?!
- Я не развлекаюсь. И сижу, кстати, на галерке. Просто я получаю эстетическое удовольствие от хорошо разыгранных спектаклей. Ты представь, сколько я их уже видел. Ваша трагедия развивается по классическим античным законом, ни одного из которых вы не нарушаете. У вас даже пророчество есть, насколько я слышал. Тоже в античном стиле. Приятно, что в этом изменчивом мире хоть что-то не меняется.
- Ты знаешь о пророчестве? Ну и...
- Что?
- Ты… веришь в него?
Он смеется.
- Я не верю ни во что, исходящее от людей. Я только наблюдаю.
Кто бы сомневался.
- Мне вовсе не нужно знать пророчество блаженной дамы, чтобы сказать тебе, чем закончатся ваши дрязги. Что может получиться из столкновения Гончара с Архизлодеем – история вечная, как мир. Ничего изменить нельзя. Именно об этом я тебе и толкую, Севочка. Мне интересно посмотреть, отступите вы в развитии вашей трагедии от классических образцов или нет.
- Ты просто надо мной смеешься, - обреченно вздыхаю я.
Как же я устал.
- Ну, если только совсем немного. Меня забавляют твои человеческие реакции. Извини. Но это ничего не меняет. Не надо так реагировать, мой мальчик. Ни добро, ни зло победить не могут. Они просто постоянно меняются во времени. Сегодня - добро, завтра – зло. Кроме того, что они меняются местами, они еще меняются сами по себе. Что сегодня называют добром, завтра станет злом, и наоборот. Это и есть суета человеческая. Любые катаклизмы побеждает только жажда жизни. Выжги землю – рано или поздно появятся ростки – это жизнь. И она побеждает, поддерживая иллюзию бесконечности. В любой войне нет хороших и плохих – есть победители и побежденные. Победители ведут себя как мерзавцы. Всегда. И в этом нет их вины. Это закон природы. Именно поэтому победителей не судят. Потому что они не виноваты. Так устроен мир. Судят только побежденных. Потому что они виноваты дважды. Во-первых, тем, что ввязались в драку, в которой проиграли, во-вторых тем, что провоцируют несчастных победителей на многочисленные гнусности. А побежденные пытаются выжить. Если им это удается, то рано или поздно они сами становятся победителями и не меньшими мерзавцами, соответственно. Судя по тому, что я наблюдаю в вашей войне, вы столкнетесь с этим очень скоро. И тогда ты поймешь, как я прав. Ничего не меняется. Никогда. Добра и зла нет. Есть только субъективная оценка происходящего. Что зло для одних, то добро для других.
