Джеред приподнял бровь и встретился взглядом с Васселисом. Даже у рая есть железная граница. Он едва заметно кивнул. Джеред понимал необходимость охраны не менее, чем причины, по которым пришло время поднять завесу.
— Но почему именно здесь? — спросил казначей, и на миг ему показалось, что он не произнес этих слов вслух.
— Потому что именно здесь жил Гориан! — ответил Ардол Кессиан, и глаза его загорелись воодушевлением. Он похлопал рукой по книгам, лежавшим рядом с ним. — Это все записано здесь, и я оставлю книги вам, чтобы вы прочли их во время вашего пребывания здесь. И пусть оно продлится столько, сколько вам нужно, чтобы задать все вопросы. Всегда существовали люди со способностями Восхождения, в основном временными. Гориан записал все их истории и свел вместе. Этих людей сторонились окружающие, им нужен был новый дом. Они испытывали отчужденность со стороны родных и друзей и нуждались в объяснении. Или в утешении, поскольку их пугала странность того, что они чувствовали.
— Гориан? — переспросил Джеред. — Но не…
— Нет-нет. Наш юный Гориан назван в честь человека, который положил начало всему примерно пятьсот лет назад, — объяснил Кессиан. — И все, что ему удавалось узнать, он записывал. Орден убил его, когда поймал, но уничтожить его творения не удалось, хотя они и считали, что сделали это. Вы ведь никогда не слышали о нем, верно?
Джеред покачал головой.
— Ничего удивительного. Для них это опасная информация, которая демонстрирует лживость утверждений, будто Восхождение — это извращение или колдовство. Это не так. Оно так же естественно, как приливы и отливы или листва на деревьях.
Джеред покачал головой.
— Осторожнее выбирай слова, отец Кессиан, — посоветовал он. — Следовало ли ордену принимать такой закон или нет, но он есть в уложениях. Я дал клятву блюсти законы ордена и Конкорда.
— Тогда какой смысл в этом расследовании, если вы не определите, является ли Восхождение ересью или его нужно принять? — спросил Виллем. — Ведь вам же нужно, чтобы мы честно выражали свои чувства и мнения. Несправедливые законы следует отменить.
— Как я объяснил вашей чтице, я оказался в незавидной ситуации. Я не беспристрастен. Совершено преступление, в этом нет сомнений. Вопрос состоит в том, что с вами делать и что вы узнали. Я здесь для того, чтобы выяснить ваши цели и желания. Но это не значит, что у вас нет союзников. Орин Д'Алинниус заворожен вашими методами, а капитан Арков обнаружил в каждом из вас целомудренные помыслы. А вот меня, напротив, тревожит, что вы создали Восходящих под знаменем ордена. Это и есть ваше преступление, и оно серьезно. Если вас передадут ордену, то вы понесете суровое наказание.
Молчание. Но отец Кессиан был не из пугливых. А его энтузиазм просто заражал. Джеред невольно испытывал к нему теплые чувства.
— Тогда прочтите то, что написал Гориан. Поговорите с горожанами и с любым из нас. Корень всего, что мы делали, лежит в природе и потому является волей Бога. Неестественным надо считать меры подавления, предпринятые орденом. Это решение приняли люди, которые блюли собственные интересы, целомудренные или иные. Я могу спросить вас, где в священных писаниях подавление природы считается необходимым или приемлемым.
— Орден руководит так, как считает нужным, и по праву, данному Адвокатом, — улыбнулся Джеред. — Раскол основной религии Конкорда стал бы катастрофой.
— Мы этого не хотим, — негромко проговорила Дженна. — Мы этого никогда не хотели. Нас постоянно печалит мысль, что орден сжег бы всех нас за наши дела.
— Как чудесно было бы, если бы каждый мог чувствовать то, что чувствуют наши Восходящие! — воскликнул Кессиан, давая выход пылкому нраву. — Подумайте, господин Джеред, какая это радость — чувствовать, как растут ваши посевы. Понимать своего коня так хорошо, чтобы не причинить ему никакого вреда. Открывать глаза навстречу новому дню и всем телом ощущать энергию земли! Быть единым с природой и стихиями. Приблизиться к Богу.
Джеред откинулся в кресле, внимая словам Кессиана. Он оценил величие сказанного, но вслед за ним в душу просочился трепет.
— Но что будет, отец Кессиан, если силы всех станут настолько велики, что смогут управлять морем, погодой и всем, что растет? Этот дар может привести к злу, если они пожелают таким образом его использовать. Как далеко способны зайти ваши Восходящие?
* * *
Джеред встретился один на один с Восходящими только на пятый день расследования. Это был в высшей степени необычный период. Вестфаллен оказался совершенно непохожим на все города, где ему приходилось бывать, несмотря на то что располагался в центре его любимой страны. Джереду казалось, будто он попал в прозрачный пузырь, бережно отделенный от остального мира. Однако события внутри этого пузыря могли иметь не меньшую важность, чем те, что разворачивались в Царде.
Горожане и Ступени Восхождения Вестфаллена были открыты, радушны и после первой пары дней не испытывали страха. Джеред лично убедился в том, как осмотрительно они ведут себя в присутствии торговцев и приезжих и как спокойно обладатели начальных способностей принимают то, что имеют. Он разговаривал со многими из них, в том числе и с теми, чьи способности со временем угасли.
Невозможно было усомниться, что они верят в чистоту своих намерений. Однако он не мог избавиться от опасения, что наивность, вызванная их изолированностью, закрывает им глаза на суть действий. Будучи профессиональным воином и политиком, Джеред понимал, что на каждое доброе намерение найдется враг, который исказит и вывернет его наизнанку. Восходящие представляли собой опасность, сомнений не было.
Казначей пытался найти решение конфликта в беседах с Арковом и Д'Алинниусом и подробно отражал все увиденное в записях. Было ли Восхождение естественным ходом вещей или преступным намерением, замаскированным под естественный ход? И, что более актуально, как Адвокатуре следует поступить с ними… и, если уж на то пошло, со всем Вестфалленом?
Однако, находясь там, где оказался казначей, трудно было думать о чем-то, кроме признания и милосердия. Окруженный стеной сад маршала Васселиса переживал свой лучший период. Цветы всех оттенков украшали стены и клумбы. Плющ карабкался на статуи великих людей Карадука, чтобы украсить их, и волнами ниспадал с крыши мраморной беседки, в которой они сейчас сидели, укрывшись от безжалостных лучей солнца. Фонтаны радостно журчали, карпы в прудах всплывали на поверхность, охотясь за мухами, а потом снова прятались в тени белоцветных лилий.
В нише на скамье слева от казначея сидели Восходящие, одетые в красивые светлые туники с красной отделкой Восхождения. В них ощущалась чудесная смесь волнения и подростковой самоуверенности и капелька подлинной зрелости.
