Однако, находясь там, где оказался казначей, трудно было думать о чем-то, кроме признания и милосердия. Окруженный стеной сад маршала Васселиса переживал свой лучший период. Цветы всех оттенков украшали стены и клумбы. Плющ карабкался на статуи великих людей Карадука, чтобы украсить их, и волнами ниспадал с крыши мраморной беседки, в которой они сейчас сидели, укрывшись от безжалостных лучей солнца. Фонтаны радостно журчали, карпы в прудах всплывали на поверхность, охотясь за мухами, а потом снова прятались в тени белоцветных лилий.
В нише на скамье слева от казначея сидели Восходящие, одетые в красивые светлые туники с красной отделкой Восхождения. В них ощущалась чудесная смесь волнения и подростковой самоуверенности и капелька подлинной зрелости.
С огромным интересом Джеред наблюдал за тем, как они вошли в калитку в дальней стороне сада и направились к нему. Слепой, Оссакер, держался за Ардуция, паренька с добрым лицом. По другую его руку шла девочка, Миррон. Хорошенькая. Казалось, Оссакеру не нужна их помощь — настолько уверенным был его шаг. И чуть в стороне от них шел Гориан. Пока они приближались, он внимательно рассматривал Джереда пристальным, не вполне понятным взглядом.
— Можно многое узнать о людях еще до того, как первый раз пообщаешься с ними, — сказал Джеред, когда все уселись. Их служанка, Шела Хаси, перед уходом раздала всем весьма своевременное прохладное питье. — То, как они держатся, как идут, в какой последовательности они на тебя смотрят, кто встречается с тобой взглядом без страха, а кто — с интересом или трепетом.
Они молчали, как он предположил, ожидая приглашения говорить.
— Вы знаете, почему я здесь, не так ли? Вам должны были рассказать обо мне и моих коллегах и о том, насколько серьезно наше расследование.
Восходящие кивнули, кто-то пробормотал слова подтверждения. Джеред улыбнулся.
— Вам не нужно меня бояться. Сегодня я не ваш судья, а только наблюдатель. Так что, пожалуйста, считайте себя вправе в любой момент ко мне обратиться.
— Вы на самом деле жестокий человек? — неожиданно спросил Гориан.
Джеред изумился.
— Я… — Он замолчал и рассмеялся. — А считалось, что это я буду вас расспрашивать! Давайте скажем так. Моя работа состоит в том, чтобы собирать налоги и платежи с людей, которые порой не согласны с тем, сколько я хочу получить, или не спешат расставаться с тем, что должны. И такие люди убеждаются, что, да, я действительно жестокий человек. А еще они убеждаются в том, что я почти ничего не упускаю из вида. Об этом следует помнить, пока мы разговариваем, да? — Он стер улыбку с лица. — А почему ты меня об этом спросил?
— Потому что мы много про вас слышали. Вы командуете сборщиками, поэтому никто вас не любит.
— Мытарей никто не любит, — согласился Джеред.
— Но вы кажетесь не таким уж плохим, — заявил Гориан.
— Это потому, что вы не дали мне повода. Постарайтесь, чтобы так было и впредь. — Джеред сложил руки, соединив кончики пальцев. — Скажи мне, почему остальные трое любят тебя гораздо меньше, чем друг друга?
Все четверо на какое-то время опустили глаза и стали разглядывать землю под ногами. Отлично. Надо, чтобы они почувствовали, кто тут главный.
— Мне казалось, что вы должны держаться вместе. В конце концов, вас пока только четверо, хоть, как я понял, родились уже и другие кандидаты и ожидаются новые.
Гориан теперь смотрел прямо на него, но отвечать не собирался. Джеред ощутил разочарование.
— Поймите, я стою перед проблемой. Ваши Ступени, ваша чтица и, по сути, все, с кем я разговаривал, спешили рассказать мне о важных и добрых делах, которые вы уже можете творить, и о том, что вы способны сделать в будущем. Похоже, вам предстоит стать нашими спасителями и первыми представителями нового человечества, которое станет использовать свои способности для общего блага. Однако меня тревожит то, что думаете вы сами. В конце концов, у каждого есть своя голова на плечах, и в какой-то момент угрозой может стать ваше излишнее любопытство или что-то еще. Вы должны были задумываться о вашем будущем. Вы все едины? По тому, как вы шли, я подозреваю, что это не так.
На этот раз их молчание вызвало у Джереда раздражение. Он не привык иметь дело с детьми, и это становилось очевидным. Казначей кашлянул.
— Хотите, чтобы я выбрал кого-то, кто сделает первый шаг, несмотря на жару, побуждающую к лени? Миррон?
— Я так и знала, что вы выберете меня. Просто потому, что я девочка.
— А может, я счел тебя самой умной! — парировал казначей. — Просто скажи что-то в ответ. Представь, юная госпожа. Когда ты думаешь о будущем, что ты видишь?
— Я вижу себя здесь, в Вестфаллене. Я присоединюсь к Ступеням Восхождения, как и все, потому что Восхождению надо развиваться, чтобы помочь новым Восходящим учиться быстрее, чем мы. Наверное, со временем я стану матерью Восхождения, так же как мои братья — отцами. И я воспользуюсь своими способностями, чтобы помогать людям. Зачем мне хотеть чего-то еще?
— Ты не считаешь, что благодаря своим способностям могла бы требовать всего, чего захочешь?
— Я не понимаю. — Девочка нахмурилась.
Джеред приподнял брови. Она действительно не задумывалась над этим! Но, наверное, потому, что ей всего четырнадцать. Хотя ей следовало бы задуматься. В ее возрасте Джеред уже знал, что его умение обращаться с мечом поможет ему высоко подняться в Адвокатуре.
— Вы видите себя отдельно от остального Конкорда? — задал он внезапно пришедший в голову вопрос.
— Мы — граждане Конкорда, — ответил Ардуций. Джеред отметил, как Миррон и Гориан посмотрели на него, а Оссакер стиснул его руку. — Конкорд найдет нам дело, если мы будем ему нужны. Или мы выберем его сами. Так или иначе, правильным решением было бы позволить нам воспитывать следующее поколение Восходящих.
— По вашему образу и подобию?
— А есть другие? — спросил Гориан.
— Мы отделены от Конкорда настолько же, как любой фермер или рыбак Вестфаллена. Мы будем служить, если нас призовут, мы можем вызваться добровольцами, если войны еще не прекратятся. Когда придет время, Бог укажет нам правильный путь, — закончил Ардуций.
— Ты действительно думаешь, что вас попросят надеть доспехи и шагать вместе с гастатами? — Джереда позабавила такая картина.
— Нет, — вступил в разговор Оссакер. — Мы можем быть врачами и ветеринарами. В этом будет состоять наше умение на поле боя.
— Да неужели? И ничего больше? Гориан, а ты что думаешь?
Гориан пожал плечами.
— Оссакер прав. В основном. Но возможно, мы могли бы делать и что-то еще. Мы ведь можем вызвать или прекратить дождь. И мы можем заставить дуть ветер. Может, нашим генералам понадобилось бы это, а не наши способности залечивать травмы.
