– Итак. Начну с главного для вас: ваши шкуры останутся в целости и сохранности, так что можете не трястись. Вонь вашего страха чувствуется даже на взлётной площадке. – поморщился и продолжил, – Само собой это напрямую зависит от вашего поведения, так что ваши жизни в ваших руках. У вас есть лишь два варианта: присягнуть мне или покинуть клан, само собой всё имущество останется здесь. Если вдруг кто-то надеется на третий вариант – поднять восстание или задумать ещё что-нибудь в этом роде, долгую мучительную смерть я вам гарантирую.
– Есть ещё один вариант – раздался голос из толпы.
Я заинтересованно поискал глазами говорившего. Ну и кто тут такой смелый? Взгляд напоролся на молодого эзвена, с вызовом смотревшего на меня.
– Поединок!
Слово раздалось в напряжённой тишине зала как выстрел, после чего толпа начала роптать.
– Или ты боишься следовать древнейшим законам? – с презрением выплюнул противник, перекрикивая нестройный гул голосов.
Чтоб заткнуть всем глотки отправил ментальную волну, которая зацепила всех, кроме моих солдат. Эзвены разом замолкли. От неожиданности кто-то охнул, кто-то вздрогнул, но нужный результат был достигнут – в помещении вновь стало тихо.
– я похож на того, кто боится? – чуть подавшись вперёд спросил смельчака.
– ты станешь на него похож, если найдешь предлог, чтобы избежать поединка.
Сказал эзвен, сделав несколько шагов вперёд через толпу, которая расступалась в стороны, пропуская его. Весь его облик: горящие ненавистью глаза, плотно сжатые губы, поднятый подбородок, хлещущий по ногам хвост – всё кричало о вызове. Я довольно оскалился. Похоже, намечается хорошая драка. Я не был бы воином, если бы не получал от этого удовольствия. Тем более, победа в поединке послужит другим примером. Совмещу приятное с полезным, так сказать.
– Я принимаю твой вызов. Прямо сейчас.
Резко встал с кресла главы клана. Мои воины подобрались, готовые следовать за мной и защитить в случае необходимости в любую секунду.
– Здесь есть тренировочная площадка или что-нибудь в этом роде? – сделал небрежный жест рукой, намекая на отсутствие боеспособности, усомнившись в их навыках. Почти неприкрытое оскорбление. Противник, рыкнув, всё-таки сдержался и кивнул. Я подначивал его специально, подогревая его ненависть. Сильные эмоции в любой схватке будут только мешать. Он молод, поэтому возможно ещё не научился в полной мере сдерживать свои эмоции.
Через 15 минут мы уже стояли на хорошо утоптанной земле тренировочной площадки. Чуть поодаль кольцом встали мои воины, а за ними новые вассалы. Пришли посмотреть на последнюю попытку отстоять независимость их клана. Солнце клонилось к закату и его лучи не могли бить больно в глаза. Самое то, для честного поединка, так как никто не сможет воспользоваться секундной слепотой противника.
Мы встали в стойки друг напротив друга, держа в руках парные клинки. Выбор оружия я оставил за ним. Жизнь воина наложила свой отпечаток на умения в использовании практически любого оружия. Да что там оружия, я могу убить даже чайной ложкой, если не захочу пачкать руки. Так что парные клинки меня вполне устраивали. Я с интересом разглядывал замершего напротив эзвена. Моложе меня. Насыщенно красная как у меня кожа говорила о благородном происхождении. Медные волосы заплетены в косу, которая доставала почти до лопаток. Лицо было смазливым. Судя по самоуверенности эзвена, он об этом прекрасно знал. Средний рост, средний вес, но меня это не обманывало. Отсутствие мощных выпуклостей мышц не говорит об отсутствие ловкости, скорости и нужной для смертельного удара силы. Одет противник был в дорогую одежду из тонкой практичной ткани. На каждой руке было по два кольца, а в ушах по несколько серёжек – простые колечки, на которых было нанизано по бусине разного цвета. Мои губы сами собой скривились в презрительной усмешке:
– Потанцуем, красавица?
Глаза эзвена полыхнули ненавистью, из глотки послышалось утробное рычание, хвост нетерпеливо дёрнулся, словно отмахиваясь от надоедливого насекомого, но нападать он не спешил. Лишь сделал медленный шаг в сторону. Я зеркально повторил движение, тоже сделав шаг. Будем кружить, оценивая друг друга. Его движения выдавали в нём воина. Плавность, гибкость, собранность. Лишь кисточка хвоста напряжённо подрагивает. Несмотря на внешний лоск, парнишка, судя по всему, умеет обращаться с оружием. Но не лучше меня! Я делаю молниеносный первый выпад, он отбивает, пытается нанести ответный удар, который вторым клинком отвожу в сторону и мы вновь расходимся и кружим дальше. Мы несколько раз сходились в коротких схватках, прощупывая друг друга, прежде чем окончательно сошлись в настоящем бою. Поединок проходил в напряжённой тишине, нарушаемой лишь лязганьем оружия и нашим рычанием. Как я и предполагал, противник был хоть и довольно умелым бойцом, но со мной ему не тягаться. Я играл с ним, нанося мелкие порезы в разных частях тела, не спеша выводить из строя. Убивать его не собирался. С одной стороны он посмел бросить вызов, но с другой… он сделал это открыто, вызвав на честный бой. Это достойно уважения, поэтому после того, как проиграет, я прикажу выпроводить его с планеты. Пусть живёт, но подальше от моих владений.
Уйдя от очередной атаки, сделал резкий поворот, нанеся ещё один порез (в этот раз на бедре), хлестнул его по лицу волосами, собранными на затылке в хвост. От боли в бедре, эзвен не успел уклониться от моих волос и ещё больше разозлился. С такой степенью бешенства он долго не протянет.
Я уже собирался подводить поединок к своему логическому концу и выбить из рук эзвена оружие, как почувствовал сильный ментальный удар. Щиты во время боя я ставил всегда, поэтому удар не достиг своей цели, я остался на ногах, но это меня отвлекло, чем и воспользовался противник, сделав выпад. Лишь в последний момент я успел увернуться, чтоб не получить смертельный удар. Клинок прошёл по касательной, оставив довольно глубокую рану на боку. Всё происходило очень быстро, но одно я успел понять точно – ментальное воздействие было из толпы, никак не от моего противника. Теперь мне пришлось продолжать бой, одновременно усиливая щиты и пытаться найти предателя, оказавшегося сильным менталистом. Долго держаться, играя на два фронта я не смогу, поэтому начал контрнаступление. Неизвестный менталист это понял, поэтому и свои атаки тоже усилил. Я стиснул зубы от напряжения. Погоди, ссскотина, (это ругательство прицепилось к языку от рабыни, спрошу у неё потом что оно означает)ты мне ответишь за удары исподтишка…
Молодой эзвен понял, что просто так ему меня не осилить, и видя мои заминки оживился. Отведя мой удар в сторону, вцепился зубами в руку. Отступить или как следует замахнуться я уже не смогу. От ментального нажима в глазах потемнело. Я положился на инстинкты и, чтоб сохранить свою жизнь одним движением свободной руки закончил поединок. Хватка врага ослабла и зубы отпустили мою руку я тут же отскочил на пару шагов, стараясь не покачнуться. Зрение прояснилось как раз в тот миг, чтоб увидеть, как противник оседает на землю, инстинктивно держать рукой за рану на животе, чтоб не выпали кишки. Рядом валялись выроненные клинки. Эзвен неверяще смотрел на кровь, обильно стекающие сквозь пальцы. С ним всё понятно, уже не жилец. Протянет минут пять, максимум десять. Я в холодной ярости сжал клинки, не обращая внимания на боль в руке и, обвёл взглядом толпу, сканируя на привкус чужой силы, из-за которой пришлось убить противника. Из правого глаза потекла тёплая кровавая слеза, значит с этой стороны и наносились удары. Угрожающим шагом пошёл, нет, стал красться к кучке вассалов с той стороны. Нашёл. Встретился взглядом со стариком, глаза которого горели лютой ненавистью. Внешне он был чем-то похож на молодого эзвена, что сейчас умирал на площадке. Возможно отец, может и дед. Это уже не имело значения. Я предательства не прощаю. А что бы сделать ещё больнее:
