— Отбросить их! Отбросить их! — закричал Экзертраксис. — Воины Атраксии, держитесь!
Бой на стенах стал затихать, а потом вовсе прекратился. Люди снова нацелили оружие за стены. Число эльдарских машин, обстреливавших их позиции, уменьшалось, уцелевшие эльдары отступали из-под обстрела, утаскивая с собой невезучих гвардейцев.
Эскелиос воспользовался затишьем, чтобы подсчитать потери. Имперский гарнизон форта, еще вечером насчитывавший около двухсот гвардейцев, сейчас уменьшился до девяноста боеспособных солдат. Вопли тех, кто был ранен кристаллическими осколками боеприпасов эльдарского оружия, деморализующе действовали на уцелевших солдат, и медики ничего не могли сделать, чтобы облегчить страдания раненых.
— Гарнизон космопорта, доложить обстановку! — приказал Эскелиос, выпив воды из фляги, протянутой санитаром, пока поступали сообщения. Несмотря на холодную ночь, капитан сильно вспотел. Один взвод был почти полностью уничтожен, другой захвачен боевыми машинами ксеносов. В двух остальных взводах обстановка была лучше, но ненамного — до половины солдат убито, выведено из строя или захвачено эльдарами. Савларцы, укрывшиеся в городе, пострадали меньше.
Но даже если и так… Атраксианцам приходилось и хуже. Эскелиос посмотрел в небо, думая, куда подевалась инквизитор Сашелла и ее штурмовики.
— Ну давай же, давай, — процедил он сквозь зубы. — Сейчас самое время ударить.
— Не видно ни черта, — проворчал Банник, вглядываясь в смотровые приборы по периметру командной палубы. — Эппералиант?
— Похоже, бой затихает, сэр.
Шум уменьшился до приемлемого уровня, тяжелые болтеры время от времени стреляли по обнаруженным неплановым целям. Большую часть работы выполняли второй наводчик Ганлик и третий наводчик Леонат со своим заряжающим. Из башни доносился приглушенный треск тяжелого стаббера — Мегген стрелял неприцельными очередями.
— Что-то тут не так, — медленно произнес Эппералиант.
Леонат фыркнул.
— Мы побеждаем, чего тут не так?
— Лейтенант? — спросил Банник.
Эппералиант быстро оглянулся из-за консоли связиста.
— Эти ксеносы похитили население целой колонии и, насколько я могу сказать, не понесли при этом больших потерь.
— Это им не пришлось иметь дело с атраксианцами! — заявил Леонат.
— Да, не пришлось. Но местная милиция все же должна была оказать сопротивление, — сказал Эппералиант.
— И что ты предполагаешь? — спросил Банник.
— Не знаю, сэр, просто мне это не нравится.
Банник посмотрел в ближайший смотровой прибор.
— Портал. Он становится ярче. Эппералиант, что видит «Честь Кортейна»?
— Трудно читать показания приборов, когда дело касается этой басдаковой скверны ксеносов. Колиос? — спросил Эппералиант.
— Нечестивые технологии чужаков недостойны даже презрения Омниссии, — отозвался техноадепт-аспирант, явно не в силах чем-то помочь.
Портал светился гораздо ярче, чем раньше. Баннику даже пришлось прикрыть глаза рукой.
— Сейчас должна подойти вторая волна, — сказал он. — Это ловушка, чтобы поймать охотников. Приготовиться к бою.
Банник сел обратно в командирское кресло.
— Эскелиос, сейчас ксеносы атакуют снова. Эскелиос?
В воксе слышалось только шипение. Связь не работала.
Вдруг тактические дисплеи залило ярким светом от множества сигналов.
— Трон святой! — воскликнул Хувар.
— Мы сами по себе, — сказал Банник. Достав из-под майки талисман с аквилой и шестеренкой, почетный лейтенант прижал его ко лбу. — Молитесь Императору и Омниссии, чтобы «Честь Кортейна» выдержала.
Эскелиос моргнул, когда портал над городом внезапно ярко вспыхнул. Темные силуэты снова заполнили небо. Три скиммера, более тяжело вооруженных, чем прочие, вырвались из тучи чужацких машин.
— Вторая волна атакует!
— Приготовиться к бою! Все тяжелое оружие нацелить на крупные транспорты противника. Я хочу…
Столбы черного света, вырвавшиеся с трех скиммеров, ударили в левую башню форта. Камнебетон с шипением вскипал там, где его касались эти черные лучи. Они прошили укрепление справа налево и погасли.
Эскелиос вскрикнул. Его глаза жгло. Черные полосы, которые невозможно было сморгнуть, затемняли его зрение. Он крепко зажмурил глаза, и когда снова смог их открыть, то увидел, как дымящиеся руины башни рухнули на посадочную площадку, увлекая охваченных ужасом людей навстречу смерти.
Огонь с башни прекратился, сменившись страшными воплями.
— Буцефалиан! Эфелиус! Сокранис! Хирон!
Никто не отзывался, не было слышно даже шипения помех. Только жуткая тишина.
— Вокс не работает, сэр. Я пытаюсь…
Вокс-связист упал, лишившись головы, когда звено гравициклов на невероятной скорости промчалось мимо. Там, где они пролетали, люди падали замертво. Других солдат разрывало градом кристаллических осколков, крики раненых заглушали треск выстрелов лазганов. Вопли из правой башни стали еще громче. Дверь задрожала, когда что-то ударило в нее с той стороны.
Эскелиос с остатками своего командного отделения присел в укрытие, его глаза все еще жгло. Бассериоса, его знаменосца, ксеносы утащили в воздух. Медик Девон получил попадание лучом черного света и просто перестал существовать. С Эскелиосом осталось только трое солдат. По всей стене творилось то же самое, его людей становилось все меньше.
Ветер взметнул волосы Эскелиоса. Сквозь черные полосы в глазах он увидел, как обтекаемый гравицикл с широкой платформой в кормовой части неспешно перелетает через стену. По нему выстрелил единственный луч рубиново-красного цвета; гравицикл медленно развернулся и с шепчущим звуком дал ответный залп. Раздались крики.
С платформы сошел ужасный повелитель ксеносов. Он был высоким, его броня разукрашена декадентски роскошными узорами и страшными трофеями из тел убитых. Три воина в броне с масками демонов, вооруженные огромными клинками, легко спрыгнули с платформы вслед за ним, казалось, их доспехи ничуть их не обременяли.
Эльдарский военачальник огляделся, словно наблюдая за веселой вечеринкой, а не за резней на поле боя. Он и его телохранители ленивой походкой шагали по стене, убивая всех людей, оказывавшихся на их пути, независимо от того, сопротивлялись они или нет.
Эскелиос встал, не желая пресмыкаться перед таким выродком. Обернувшись, эльдар посмотрел на него. На шлеме ксеноса на каркасе из костей была растянута кожа, снятая с лица женщины. Сквозь ее пустые глазницы сверкали линзы шлема.
— Ты стоишь, мон-кей, хотя должен пасть на колени. На колени перед архонтом Вардрахтом из кабала Эбенового Закона.
