– Да захотелось вспомнить прошлое, посидеть под открытым небом у костра на свежем воздухе. А то серые стены флота уже надоели. Очень. Вот капитан Рос и вывел меня… на прогулку,… чтоб не озверела.
Решила всё же прояснить ситуацию.
– А волосы почему мокрые? – потрогал влажные пряди Монор.
– Искупаться решили. И вам советую. Водичка – во! – показала большой палец. Заметив недоумённые взгляды, поправилась: – В смысле хорошая, чтоб поплавать.
Блин, ну какие же они бывают тугодумы! Монор с Даной со мной уже давно общаются, половину заморочек успели запомнить, вторую схватывают на лету.
– А ты пойдёшь? – спросил, глядя в сторону океана друг.
– Нее. Я уже накупалась, лучше тут вас подожду. Дровишек подкину, чтоб когда выйдете, погреться могли.
– Пойдёшь? – переключился на Дану Монор. Девушка молча кивнула и встала. Вскоре друзья скрылись в темноте и с той стороны послышались всплески и оханье, затем тихий смех. Риан со своими подчинёнными какое-то время заинтересованно смотрели в сторону купающихся, потом всё же решились к ним присоединиться.
Пока народ плескался, разговор с Росом не клеился. Напрягал тот факт, что у манакров слух как у хищников, поэтому не хотелось, чтоб нас слышали. Душе захотелось выплеснуть сдерживаемые эмоции и переживания, поэтому не нашла лучшего способа, чем запеть песню. Ту самую, что в детстве пела мама, когда мы засыпали. Слова родного языка начали тихо литься знакомой с пелёнок мелодией:
В краю средь гор и цветущих долин
Текла река, исчезая вдали.
Прекрасней не было страны,
Где рождались баллады и сны.
Постепенно голос набирал силу и слова звучали всё увереннее:
В дорогу звал глас таинственных гор.
Три сына там покидали свой дом.
Один был горд, другой – упрям,
А третий был сердцем смирён.
К костру стали подтягиваться накупавшиеся манакры, на ходу застёгивая молнии и поправляя форму. Все молча устраивались на прежние места, внимательно слушая песню, хотя слов не знали.
Слова Отца были грусти полны:
"В любви моей вы росли, как цветы.
Что ждёт вас там, в чужих краях.
Да хранит вас молитва моя".
Припев пела уже в полную силу, вкладывая в каждое слово всю боль и тоску, что свернулись клубочком на дне души, лишь иногда поднимая голову и напоминая о себе воспоминаниями из той далёкой, прошлой жизни.
И звучало в ответ эхо горных вершин
"Сохраните богатство души
И любви нескончаемый свет".
Прошли года, затерялись вдали.
В краю средь гор и цветущих долин
Встречал отец своих детей
После долгих разлук и скорбей.
И первый сын возвратился домой:
"Гордись, отец, – я великий герой.
Вся власть моя, и в этом суть
На крови я построил свой путь".
Второй принёс золотые дары:
"Смотри, отец, я могу все миры
Купить, продать и слёзы всех
Превратить в серебро и успех".
И звучало в ответ эхо горных вершин.
"Разменяли богатство души
Ради славы и блеска монет".
Понизив голос до лёгкой хрипоты вновь тихо запела:
А третий сын на коленях стоял:
"Прости, отец, я великим не стал.
Смиренным был, врагов прощал".
А отец с теплотой отвечал:
"Душа твоя и добра и чиста.
И пусть богат ты и знатен не стал,
Но ты хранил любовь мою.
Я тебе свой престол отдаю!
Но ты хранил любовь мою.
Я тебе свой престол отдаю"
И звучало в ответ эхо горных вершин.
Кроток сердцем и духом смирён
Верный сын унаследовал трон.
(Песня Татьяны Шиловой "Баллада о трёх сыновьях". Для тех, кто хочет послушать: http://fon-ki.com/load/3-1-0-260)
Когда закончила петь, вокруг была тишина. Лишь потрескивание дров, лёгкий шум листвы и чуть слышный шёпот волн. Манакры поражённо замерли вокруг костра, глядя кто на огонь, кто на меня.
– А вы поёте? – спросила у Роса.
– Вообще есть гражданские манакры, которые только этим и занимаются. Мы же на флоте можем только слушать. Петь запрещено.
– Бедняги – вздохнула.
– Хоть я и не знаю слов, но такого никогда раньше не слышал. И не чувствовал. Это не просто красиво, это… – не смог подобрать слов один из бойцов Риана.
– Словно твоя душа понимает всё и поёт в ответ, хотя сам молчишь – закончил его мысль Монор.
– Точно! – обрадовался парень.
– Спой ещё что-нибудь – тихо попросила Дана, – пожалуйста.
Вообще я бы с удовольствием ещё что-нибудь спела, но организм напомнил о себе позывами сходить в ближайшие кустики. Покосившись на манакров поняла, что эти самые кустики должны быть подальше, чтоб не быть услышанной или не приведи Господи ещё и увиденной.
– Давай позже. Хочу немного прогуляться. По лесу.
– Я с тобой – начал вставать Рос.
– Нет!! – немного резко воскликнула. Не хватало ещё журчать под кустом, чтобы он всё слышал, – лучше я с Даной схожу. Пойдёшь? – спросила у подруги.
– Конечно – с готовностью согласилась девушка и с любопытством покосилась на меня. Такими же любопытными взглядами нас провожали все, кто сидел у костра. Лишь взгляд Роса был серьёзен, а брови слегка нахмурены. Лучше перебдеть, чем недобдеть – это про него, ага.
– Слушай, Дан, скажешь, как отойдём на такое расстояние, чтоб они не услышали?
– Без проблем – оглянулась подруга, – а зачем тебе?
– Давай сначала отойдём…
В лесу было темно, хоть глаз выколи. Хоть я и старалась идти след в след с Даной, всё равно спотыкалась чуть ли не на каждой коряге. В итоге подруга взяла меня за руку и дело пошло лучше и быстрее. Через несколько минут подруга остановилась и сказала:
– Всё, я их не слышу.
– Давай ещё немного, на всякий случай.
Прошагав с минуту, мы остановились.
– Скажешь? – полюбопытствовала Дана.
– И не только – усмехнулась, заприметив в паре шагов симпатичные кустики. По крайней мере в темноте они такими показались – в меру большими и густыми. Направившись к ним, ответила:
– Не поверишь, после купания в туалет приспичило. И терпеть не могу и в казарму возвращаться не хочется – фразу закончила уже из-за кустов.
