Времени мне хватило лишь на то, чтобы восстановить равновесие после выпада, прежде чем Варан снова атаковал. Я решил метить в шею, надеясь отделить его голову от тела, но он ожидал подобного и блокировал удар предплечьем, которое оказалось столь же прочно бронировано, как и торс. Враг снова нанес удар, и я опять уклонился в последний момент, ощущая, как когти царапнули пластинчатый доспех под моей шинелью. Если бы мне не пришло в голову сегодня надеть по случаю нашей встречи свою старую броню, вполне вероятно, я был бы уже выпотрошен этим единственным ударом. Я вынужден был признать, что давно не встречал столь же смертоносного соперника для поединка. Необходимо было срочно придумать способ с ним совладать, иначе он вполне способен взять надо мною верх.
— Не могу стрелять, сэр! — крикнул мне Юрген, целясь из лазгана. — Вы слишком близко к нему!
Да даже если бы и мог — Варан, скорее всего, даже не почешется. Вряд ли лазерные заряды Юргена способны нанести его бронированной шкуре ощутимый вред. То же самое относилось и к зарядам моего лазерного пистолета. Болтеры порабощенных Сороритас могли оказаться достаточно мощными, чтобы справиться с задачей, но это было слишком тяжелое оружие, чтобы мой помощник мог воспользоваться хотя бы одним из них.
Но вскоре даже эта гипотетическая возможность была у нас отнята. Видимо, восстановив какую-то часть осознания себя, сестры прекратили свои завывания — так внезапно, словно у них перегорели вокс-аппараты. А затем они побежали. Прежде чем Юрген или я смогли среагировать, хотя один Император знает, как тут реагировать, они достигли края и бросились вниз, исчезнув за краем рокритовой крыши. Через мгновение раздался лязг, словно пригоршня чайных ложек упала со стола, и эхо разнесло этот звон над площадью.
Пока мне приходилось лишь отступать перед яростными ударами Варана, отчаянно уворачиваясь и парируя, и лишь мои навыки фехтовальщика пока берегли меня от участи быть выпотрошенным, но в мозгу начала оформляться кое-какая идея. Отступая насколько возможно ближе к отвесному обрыву, я намеренно ослабил свою защиту на долю секунды, словно ошибся, рассчитывая время для контрудара, и Варан попался на удочку. С триумфальным криком, более похожим на крик животного, нежели человека, он ринулся вперед, намеренный раскроить меня до позвоночника.
В последнее мгновение я увернулся, позволяя инерции пронести противника мимо меня. Внезапно осознав, в какой опасности находится, взбесившийся мутант попытался затормозить, перенести центр тяжести назад, и ему это даже почти удалось. Если бы меня не было поблизости, несомненно, он бы смог удержаться на краю.
— Комиссар Донал передает привет! — прорычал я и со всей силы пнул точно в центр Варанова седалища. Нелепо замахав руками, объявивший себя неуязвимым хаосит перевалился за край крыши и вопил от ужаса всю недолгую дорогу вниз. Вопль оборвался треском, похожим на треск рвущейся ткани. Я взглянул вниз, на окружающую нас армию, в глубине души надеясь, что освобожденные от влияния псайкера сложат оружие, впечатленные гибелью своего лидера. Но происходящее не было доброй сказкой на ночь, в которой заклятие рассеивается со смертью злого колдуна. Вместо этого над холмами взметнулся хор яростных воплей, и еретики бросились в атаку.
Ну что же, такого развития событий мы и ожидали, и как раз на такой случай разрабатывали свои планы. «Химеры» Грубера рявкнули одновременно — модификации Фелиции, похоже, функционировали так, будто сам Омниссия лично был заинтересован в исходе битвы. Передние ряды прущей на нас орды сломались, а выжившие рассыпались по складкам местности. Наши войска тоже разбегались с открытого пространства площади к заранее подготовленным оборонительным позициям и готовились встретить врага.
— Ну что же, Юрген, полагаю, нам пора быть где-нибудь в другом месте, — сказал я, кидая последний тревожный взгляд на челнок Варана. Желающих померяться с нами силами вроде как больше не было,[82] и мы бегом направились к лестнице, ведущей на первый этаж здания.
Из тишины храма мы вышли прямиком в бойню, которая слишком уж ярко напомнила мне прошлое отчаянное сражение, которое я принял здесь. Настолько, что события прошлого совершенно перемешались со смертоносной реальностью настоящего, и я едва не позвал по воксу Сотин, чтобы выдвигала свои танки на позиции. Но потом вспомнил, что она умерла в преклонном возрасте уже много лет назад.
— Комиссар! — Нелис появился возле моего плеча, поддерживая окровавленного Стеббинса, у которого была пробита голова и левая рука совершенно изуродована. — Они прорываются в юго-западном углу!
— Так возвращайтесь туда и остановите их! — рявкнул я. На секунду я прислушался к голосам в воксе, стараясь выделить нужную мне информацию, затем врезался в переговоры на командной частоте: — Фристер, соберите кадетов-арбитрес на юго-западе и держите оборону так долго, как сможете. Нелис скоро будет у вас и по дороге соберет всех, кого встретит.
— Есть, сэр!
Нелис поспешил прочь, собирая за собой, будто комета, разношерстный хвост более-менее подвижных бойцов, способных держать лазган. Я же обернулся к Стеббинсу:
— Найдите, кто перевяжет вам раны, и доложите командующему Роркинсу о возвращении в строй.
Даже если кадет не может сражаться, он вполне пригодится за ауспиком или воксом, освобождая свежего бойца, способного включиться в заварушку.
— Будет исполнено, комиссар!
Он, спотыкаясь, удалился, а я, несмотря на жгучую потребность последовать за ним, направился в противоположную сторону, к оборонительному периметру. Все мы теперь сражались за свои жизни, и мне нужно было своими глазами видеть, насколько плохо идут дела.
«Химеры» вели непрекращающийся огонь, выкашивая солдат противника десятками, но это было все равно что сверлить воду — бреши в рядах предателей почти сразу же заполнялись, и враг медленно наступал, передвигаясь от укрытия к укрытию, и каждое мертвое тело предоставляло ему лишнее убежище. Один из наших бэтээров превратился в шар пламени, подбитый ракетой из переносной установки, и бойцы Грубера отреагировали, нашпиговав куст, из которого вырвался снаряд, лазерным огнем. Эту угрозу они нейтрализовали, но вряд ли у врага была всего одна ракетная установка. И тут же пронзительный свист предварил целую серию взрывов позади меня, совсем близко к храму.
— Кто-нибудь, прихлопните их минометы! — приказал я, и через мгновение голос Кайлы врезался в переговоры у меня в капле-коммуникаторе:
— Они поставили их позади своих челноков, номера девять и двенадцать, комиссар. Нам нечем им ответить.
