Дмитрий Байкалов - Закон Дальнего космоса

- Признаюсь, - согласился ото с дробным неприятным смешком.

Лощеный поморщился, в его глазах мелькнуло легкое недоумение.

- Так, значит, радость людям? Миллионам? Всему человечеству? - Николас снова сухо рассмеялся. Вытащил из кармана усы, старательно приладил их на подрагивающую губу. С торжественной миной пожал продюсеру руку, прощаясь. Долго смотрел вслед уезжающей машине, а потом осел в бурьян, складываясь пополам и давясь от хохота.

- Пригодился! Пригодился! - вскрикивал он и колотил ладонью по пыльной земле.

Женщина-змея нежно держала его за рукав, рядом сидела виверра, ее гибкий хвост нервно хлестал пыль, разбрасывая мелкие сухие травинки. Повелитель Звезд совал стакан, и вода выплескивалась на усы и стекала на грудь, оставляя чернильные разводы. А Николас все смеялся, всхлипывая и утирая слезы.

…В результате создания космологической теории Большого Взрыва, постулирующей взрывообразный характер возникновения Вселенной, появилась интересная проблема - проблема скорее философского плана, чем физического: если можно считать доказанным, что квазары - осколки догорающей праматерии, разлетевшиеся после взрыва Вселенной на гигантские расстояния, то существует ли “заквазарное” пространство? Можно ли сказать, что квазары характеризуют собой пусть условные, но границы Вселенной?..

…Решение проблемы привело бы к радикальному изменению представлений об эволюции Вселенной. Появление астрономических инструментов на базе планетарных орбит Солнечной системы позволяет обнаруживать объекты на расстояниях до ста миллиардов световых лет, практически же объектов на таких расстояниях не наблюдается. Значит ли это, что на дальностях в двадцать миллиардов световых лет (здесь удалось зафиксировать самый удаленный наблюдаемый квазар - Неможетбыть-99) мы обозреваем “границы Вселенной”? К сожалению, аппаратов, способных проверить сущность сказанного экспериментально, земная техника пока не имеет…

…В результате разработки теории мгновенной передачи информации на основе торсионных полей и суперструнных технологий появилась принципиальная возможность создания аппаратов, способных достичь любых самых отдаленных точек космоса за ничтожно малые промежутки времени.

В три часа ночи Капитан проснулся.

В комнате было тихо и темно, лишь слабо фосфоресцировал циферблат универсальных часов на потолке. На невидимом ложе соседней кровати спал Штурман, посапывая и сбросив с себя невесомое воздушное одеяло.

Капитан привстал, чувствуя, как прогибается под локтями силовое поле кровати, тронул товарища за руку.

- Цель экспедиции, быстро! - хрипло рявкнул он.

- Достичь границ Вселенной и посмотреть… - забормотал Штурман, не открывая глаза, потом проснулся, погрозил давящемуся смехом Капитану кулаком и повернулся на другой бок. Он был весьма уравновешенным человеком.

“Достичь границ Вселенной и посмотреть, что там, за ними, - повторил про себя Капитан. - То есть за пределами… А заодно исследовать топологическую структуру Космоса, если говорить просто и не слишком научно. Интересно все же, что нас ждет там?..”

С этой мыслью он уснул.

В восемь часов по среднесолнечному времени с Луны стартовал в сторону северного галактического полюса первый трансметагалактический космолет “Пионер” с двумя членами экипажа на борту. Целью экспедиции была проверка гипотезы ученых-космологов о конечности Космоса, иными словами - разведка границ Вселенной.

Выслушав напутствия, Капитан произнес блестящую речь, состоящую из трех слов: “Спасибо! Мы оправдаем…” - и скрылся в космолете. Штурман, продемонстрировав мужественную улыбку камикадзе, молча последовал за ним.

В рубке он ответил на все вопросы диспетчера дальних космических экспедиций, вопросительно посмотрел на спутника. Капитан показал ему большой палец.

- Поехали, - согласился Штурман, давая команду компьютеру корабля на запуск двигателя.

Первый суперструнный прыжок космолет сделал за пределы Галактики, и разведчики долго любовались великолепной спиралью Млечного Пути, занимавшей весь главный экран.

Второй прыжок вынес их за пределы местного скопления галактик, откуда родная звездная спираль выглядела уже слабеньким пятнышком света размером с человеческий зрачок.

- Не потеряться бы… - сказал молчавший со времени старта Штурман, продолжая заниматься анализом поступавших данных.

- А Балбес на что? - ответствовал Капитан, напоминая Штурману, что космолет ведет интеллект-компьютер по имени Балбес.

Однако Штурман почему-то пожал плечами, и на лицо его упала тень сомнения.

И третий, и пятый, и двадцать пятый прыжки в режиме “струнного кенгуру” ничего не меняли в окружающем их пространстве.

Все так же со всех сторон светили слабенькие светлячки далеких галактик и их скоплений, складываясь в ячеисто-волокнистую структуру на экранах, все так же горел впереди путеводной звездой квазар Неможетбыть-99, олицетворявший для науки Земли видимую в телескопы границу Вселенной.

После двадцать шестого прыжка квазар отвалил в сторону, и космолетчики принялись за исследования окружающего мира и проверку систем корабля.

Анализ параметров пути показал, что корабль преодолел около восемнадцати миллиардов световых лет и действительно прошел вблизи квазизвездного источника, известного под названием Неможетбыть-99 - догорающего со времени рождения Вселенной клочка праматерии. Только на момент прохождения выглядел он уже как обыкновенное скопление потухших и затухающих звезд.

Отпраздновав событие звоном бокалов с тонизирующим напитком, космолетчики направили бег корабля в густую тьму “завселенского” пространства. Позади скоплений галактик знакомый Космос. Впереди людей ждала “аморфная фигура Ее Величества Неизвестности”…

Очнувшись от суточного небытия, Капитан пощупал тяжелую после гипносна голову и встретил взгляд спутника, выражающий мрачный вопрос: куда теперь?

Выключив защиту, он дал команду Балбесу, и экраны прозрели.

- Гадство! - сказал Штурман.

- Ничего не понимаю, - почесал затылок Капитан. - А ты?

Их со всех сторон окружала полная тьма! Ни одного лучика света, ни одной самой крохотной звездочки! Ничего. Мрак!