- Вот и все, - заметил Николас, - бедняга уже наполовину переварен.
Степь снова ушла вниз, приблизилась полоска леса. Теперь перед ними была каменистая поляна, поросшая жесткими ползучими стеблями.
- Не самое зрелищное место, - виновато сказал Николас, - но иногда здесь удается наблюдать очень забавные сценки. - Он внимательно вгляделся в листву дерева, стоящего чуть на отшибе. - Ага, вон они! Такие обезьяноподобные существа, видите?
Зрители тянули шеи, щурились, но замечали лишь шевеление листвы и пружинисто качающиеся ветви. Раздалось уже недовольное хмыканье. “Нельзя было нормально снять”, - проворчал кто-то, но вдруг мальчик, который пытался погладить Тони, воскликнул:
- Обезьянка! Мама, хочу к обезьянке! - Он бросился к двери. Теперь обезьяну заметили и остальные: она сидела между корнями, прислонившись к стволу. Руки-ноги - ломкими палочками, темное мохнатое личико, еле заметный лоб. Мальчик все ныл: “Хочу к обезьянке” и дергал дверную ручку.
- Это иллюзия, - раздраженно сказал ему отец, - кино, понимаешь?
Мальчик не понимал. Он еще раз дернул заблокированную дверь и, смирившись с тем, что выйти не получится, прилип к стеклу. Весело рассмеялся: обезьяна вертела в лапах два кремниевых обломка, то медленно поднося их друг к другу, то пробуя камень на зуб. Подвижная мордочка перекосилась от напряжения. Обезьянка сосредоточенно ударила камнем о камень. Посыпались искры. Николас с шумом втянул в себя воздух
- Смотрите, смотрите! - Он возбужденно приподнялся на цыпочки, усы задрожали.
Теперь камнями заинтересовались и другие обезьяны. Крупный серебристый самец свесился с ветки и выхватил кремни. Остальные присели вокруг, заворожено наблюдая. Самец чиркнул, полетели искры, и вокруг вскрикнули радостно и испуганно. Но скоро новая игрушка им наскучила: серебристый вяло выронил камни и повис на ветке, высматривая что-то в листве Покачавшись, он полез наверх, уводя за собой стаю. На поляне осталась лишь первая обезьянка-паучок. Испуганно поглядывая наверх, она украдкой схватила упавшие кремни и снова ударила. Удивленно втянула носом струйку дыма, осторожно потрогала горячий осколок.
- Мама, я хочу писать! - раздался звонкий голосок. - И мороженого!
Николас вздохнул, его плечи поникли. Тихо фыркнула виверра за пультом.
- Долго еще? - озабоченно спросил кто-то, глядя на часы.
Обезьянка застыла, напряженно сморщив лицо, только пальцы ног скребли по земле, подгребая клочки сухой травы. Николас снова вздохнул и махнул Тони рукой. Поляна поплыла вниз, и в этот момент из-за деревьев высунулась гигантская клыкастая пасть на чешуйчатой шее. Сомкнулись зубы, и обезьянка, тихо вскрикнув, исчезла - лишь длинно-палая кисть подергивалась в траве, скребя коготками и силясь дотянуться до куска кремня.
- Вуаля! - после секундной заминки воскликнул Николас, протягивая руку. В рубке зааплодировали.
- По-моему, над нами издеваются, - вдруг тихо сказала девушка в очках. Николас выпучил глаза и прижал руки к груди. Лицо его изображало искреннее огорчение и удивление.
- Разве вам не любопытно? Не весело? - дрожащим голосом спросил он, трагически задрав брови. Снова чихнула виверра - на этот раз громко и как будто сердито.
- Просто на хищников Гринписа нет, - поддел кто-то, и все рассмеялись.
Публика давно разошлась, и лишь мужчина в костюме бродил по шатру, задумчиво посвистывая и не обращая внимания на нетерпеливые взгляды Николаса. Наконец он подошел к распорядителю.
- Прекрасное представление!
Николас кивнул, выжидающе глядя на лощеного.
- Панорамы чужих планет - какой-то трюк с проектором? Кино? - небрежно поинтересовался тот.
- Не просто кино, - наставительно ответил Николас. - Очень качественное, великолепное, уникальное кино!
- А животные из зверинца, зверюшка с трубкой?
- Куклы. Резина, папье-маше, моторчики. Воск и стекло. Куклы!
Лощеный с сочувственной улыбкой вытащил карманный компьютер. Быстро нашел нужный файл и сунул под нос Николасу.
- Это ведь вы рассылали, Николай Александрович? “Я не прошу вас поверить. Я прошу вас проверить и убедиться, - прочитал он с выражением. - Это очень простое устройство, но оно может многое. Человечество наконец-то шагнуло за пределы Солнечной системы…”
- Ничего я никогда не рассылал, - холодно сказал усач, разводя руками.
- Ну да, ну да. А в какие-нибудь организации вы пытались обратиться? Государственные, научные, коммерческие? Вижу, что нет. Боялись, засекретят? “Звезды должны принадлежать всем” - так вы писали?
- Уходите, - буркнул Николас. Сморщившись, отодрал усы, обнажив покрасневшую, разраженную губу. - У нас уже закрыто.
- А ваши странные сотрудники - это те, кто откликнулся? - не отставал мужчина. - Я поболтал с вашей билетершей - она в панике и собирается сбежать, вы в курсе? Так их с самого начала было только трое? Я смотрю, ваша первая публика оказалась неблагодарной. - Он потер нос,усмехаясь и нагло глядя в глаза распорядителя. Потом потянул из кармана визитку. “Продюсер” - мелькнуло перед глазами. - Если вам когда-нибудь надоест валять дурака… - Лысина распорядителя побагровела, и мужчина предостерегающе подняв руки, быстро проговорил: - Здесь вам не место. - Он кивнул на пыльный пустырь. - Я не понимаю, почему вы не хотите воспользоваться другими возможностями…
- Какими такими возможностями? - сделал большие глаза распорядитель. - Я вас не понимаю.
Продюсер снова потер нос, на секунду задумавшись. Потом его лицо просветлело.
- Вы абсолютно правы, Николай Александрович. Это совершенно никому не нужно и даже опасно. Вы дальновидный и осторожный человек, мы сработаемся. Это будет самое лучшее шоу…
- Какая фантазия, какие эффекты! - желчно подхватил Николас. - Отлично расслабляет, а? Прикалывает? Как там у вас… оттопыривает, да? - Его лицо налилось кровью.
- Сейчас говорят - вставляет, - поправил лощеный. - Чуть-чуть поработать профессиональному сценаристу… Завтра вечером я подъеду, чтобы обсудить детали, договорились? Это будет великолепно!
Николас энергично кивал.
- И подумайте о том, скольким людям вы сможете принести радость! Не жалкая горстка случайных проезжих - миллионы зрителей по всему миру. Я знаю, что для вас это важно, - подмигнул продюсер, - вы романтик, Николай Александрович, признайтесь…
- Признаюсь, - согласился ото с дробным неприятным смешком.
Лощеный поморщился, в его глазах мелькнуло легкое недоумение.
- Так, значит, радость людям? Миллионам? Всему человечеству? - Николас снова сухо рассмеялся. Вытащил из кармана усы, старательно приладил их на подрагивающую губу. С торжественной миной пожал продюсеру руку, прощаясь. Долго смотрел вслед уезжающей машине, а потом осел в бурьян, складываясь пополам и давясь от хохота.
