Чудовищная серия взрывов, в пламени которых гибнут тысячи людей, удивительно чётко встала перед мысленным взором. Затем на тело многострадальной планеты обрушится ещё и штурмовой огонь стрелоидов, охватывавший все подозрительные места. — Первый, второй, третий стрелоиды огневой поддержки, вернуться в звездолёт! — приказал Мир.
— Есть вернуться в звездолёт! — вновь раздались голоса трёх пилотов.
— Я налагаю вето на решение Совета! — сообщил он.
Лица всех членов Совета просветлели.
5
Радиосообщение о том, что Луона просит свидания по ТВФ, не удивило Эдну. Она ждала его. Когда экран вспыхнул, две внешне неотличимые женщины долго рассматривали друг друга и только потом высказали традиционные приветствия.
— Уважаемая Корн, — сказала Луона, — прежде всего, хочу поблагодарить вас за то, что вы сохранили жизнь мне и моему народу.
— И напрасно, уважаемая Луона, — сухо произнесла Эдна, назвав её по иридианской традиции первым именем, — я до последнего требовала вашего уничтожения. Решение принял лично под свою ответственность Мир Гром.
— Мир Гром принял такое решение вопреки вам?! — Луона потрясённо встала.
— Да, — грустно опустила глаза Эдна.
Луона долго смотрела на неё, похоже, с сочувствием.
— Простите, Корн, — сказала она. — Я понимаю вас, такого я никогда не пожелала бы даже самому заклятому врагу. — Я верю вам, Янтр, — печально сказала Эдна.
Помолчав, Луона продолжила:
— Сейчас я проиграла и хорошо понимаю это. Но я не играю в безнадёжные игры.
— Понимаю, — кивнула Эдна. — Вы начинаете новую игру?
— Именно, — подтвердила Луона. — На стороне победителей. Мне есть что предложить. Здесь, — она подняла небольшой кристалл, — записан и обобщён опыт нашей работы с Аристоном. Здесь, — она подняла другой кристалл, — опыт наших исследований места космического сражения. Мы нашли уже три относительно целых остова звездолётов пришельцев. И это не всё, чем я могу заинтересовать.
Эдна задумалась.
— Полагаете, что у вас есть потенциальный могущественный союзник — корны, и надеетесь, что война Земли и Коры может вернуть вожделенный шанс? — спросила она.
— Да, — честно ответила Луона. — Не вижу смысла скрывать, вы всё равно не поверите. Но, согласитесь, у вас есть все возможности помешать мне.
— И всё же шанс у вас остаётся, — задумчиво сказала Эдна.
— Его оставил мне Мир Гром, а не вы! — с вызовом сказала Луона, но тут же опустила глаза. — Простите! — смущённо добавила она. — Я не хотела причинить вам боль. Правда. Вы бы на моём месте тоже использовали малейшую возможность.
— Это так, — согласилась Эдна. Потом вдруг, взглянув Луоне прямо в глаза, спросила: — Джейн Стар у вас?
Луона не смогла скрыть удивления.
— Да, — кратко ответила она.
— Она предала нас? — совершенно без эмоций спросила Эдна.
Удивления во взгляде Луоны стало ещё больше.
— Да, — подтвердила она.
— Предала ещё до захвата заложников, и именно она помогла вам защитить высшее руководство «Скрывающихся» от нанитов? — уточнила Эдна.
— Да, — кивнула Луона.
— Кто за ней стоит?
Луона размышляла.
— Хорошо, — наконец сказала она, — я отвечу на ваш вопрос, пусть это будет залогом союза. Её организация называется «Последние Воины Эонов». Суть их доктрины в том, что развитие нашей Вселенной контролируется извне. Контролируется её творцами, которых они называют Зоны.
Луона опять помолчала.
— Вы, наверное, заметили, что эволюция Земли отличается от эволюции цивилизаций Великого Кольца. «Воины» считают, что в этом заключена великая опасность. Настолько великая, что Землю необходимо уничтожить. «Воины» давно знали о вторжении со стороны корнов и ждали его; об этом им, дескать, сообщили Зоны. Сообщили им Зоны и о том, что ни в коем случае нельзя допустить контакта цивилизации Земли и остатков цивилизации Ириды, поскольку на Ириде земляне познакомятся с запретным открытием, способным вывести ситуацию из–под контроля. Но только здесь, на Ириде, Джейн поняла, что речь шла о возможности вхождения в Аристон без технических приспособлений. Это и подвигло её к решению выйти на контакт с нами.
— Атаку Земли вы планировали разработать с её помощью?
— Да.
— И, конечно, вы не отдадите нам Джейн?
— Нет. Она доверилась мне, я её не предам.
— Эволюция Земли, с точки зрения «Воинов», пошла не так, как предполагалось, неслучайно?
Луона резко взглянула в глаза Эдны.
— ПНОИ всё же удалось выйти на «Последних Воинов»?!
— Нет.
Луона неожиданно добродушно улыбнулась.
— Они считают, что среди Эонов нет единства. Есть очень могущественный тайный синклит Эонов, который считает, что эволюция нашей Вселенной должна идти иначе. Именно этот синклит и вмешался в эволюцию Земли.
— Когда?
— А вы не догадываетесь?
— И кто же, по их мнению, приходил на Землю в образе Иисуса Христа: Господь или Сатана?
Луона вновь улыбнулась.
— Сатана.
— Но он хочет людям добра?
— Это он так говорил. На самом деле он хочет, сделав людей богоравными, вернее, вернув им заблокированные способности Прямого Луча, с их помощью захватить власть в мире Эонов.
— Кроме Эонов Господа и Эонов Сатаны есть ещё и Серые Эоны, не принявшие ни той, ни другой стороны?
— Были. Теперь они, с точки зрения «Воинов», тоже стали слугами Сатаны.
— Вы поверили в Эонов?!
— Не знаю. Во всяком случае, я не стала их адептом.
— На «Аристоне» ещё есть агенты «Воинов».
Луона долго испытывающе смотрела на Эдну.
— Есть.
— Много?
— Извините, Корн, но на этот вопрос я не буду отвечать.
— Что ж, спасибо вам, Луона! Окончательное решение примет Мидори, — закончила Эдна, — со своей стороны не возражаю против предложенного вами сотрудничества. — И перевела разговор на другую тему: — Власть среди «Скрывающихся» уже перешла в ваши руки?
— Да.
— Что вы сделали с Тэром?
— Он, чуть не погубивший наш народ, казнён. — Изображение сдвинулось, Эдна увидела уже знакомую полочку из полудрагоценного минерала с препарированной головой Ора Тэра.
Глядя на не скрывающую отвращения Эдну, Луона добавила:
— Вы зря так неодобрительно относитесь к этому обычаю. Такова особенность нашей культуры. Мы препарируем и храним головы наиболее близких людей и головы врагов, если удаётся. Вот, например, головы моих родителей.
Изображение вновь сдвинулось, появилась полочка с головами пожилых иридиан, женской и мужской.
— Такая особенность культуры говорит о социальном нездоровье.
