Необычайно вежливо для изменившегося Банинга. На минуту мне даже показалось, что он стал прежним из академии. Но я отогнал это видение, прошлый раз в начале он тоже стелил мягко и дружелюбно. Банинг никогда не был дураком, но эти старые приемчики начали надоедать.
– К большому разочарованию, не могу приветствовать тебя также радостно, – ответил я. – После всего, что ты сделал, единственное, чего я хотел бы сейчас… Чтобы там – на арене мне встретился ты. Неважно с оружием ли, без него, и я порвал бы тебя на мелкие кусочки!
Он слушал терпеливо без показных эмоций, лишь кривая ухмылка на лице, выдавала его истинные чувства. Но я сенс… Я видел его злобу и ненависть. Он больше не раценивал меня как друга. Мы были врагами.
– Наверняка хочешь знать, что поменялось за это время?
– Что же? – Буркнул он.
– Ни чего! Абсолютно, – был мой ответ. – У них там было замечательное устройство – называется дробилка, так вот я бы предпочёл уничтожить тебя лично, а потом сбросить туда. Подходящее место для опустившегося на дно отребья.
– Вот как, – всё та же бесстрастная маска и внимательный взгляд. Как всегда, когда у него был в запасе определённый план, эта задумчивость и молчаливость исходили от Банинга. Вот только в этот раз я знал, зачем он пришёл, неизвестными оставались лишь мотивы…
– Ты хоть знаешь, почему я опустился – как ты выражаешься – на это самое дно, и мирюсь со всем отребьем вокруг?
– Нет. Но мне очень интересно, почему ты предал своих друзей, оклеветал меня? Почему ты не идёшь по следу своего благородного родственника – своего дяди? Насколько помню, ты всегда восхищался его честью офицера и верностью своему слову. Как имея в покровителях такого человека, ты умудрился стать таким ничтожеством…
В этот раз, сам не зная того, я затронул Марата за больное место, от былого спокойствия не осталось и следа: к его лицу прилила кровь, черты ожесточились, а в глазах плескалось безумие пополам с ненавистью. Он не дал мне закончить, банально заорав.
– Замолчи! – его крик был похож на громкое рычание раненого зверя. – Ты ни черта не понимаешь! Заткнись, Крайм, или я прострелю твою дурную голову!
Я умолк. Было так, словно его душу захлестнула волна жгуче чёрного пепла и мимолётный образ моего потерянного друга пропал. Банинг тонул в этой тьме, тонул давно. Мои обострившиеся чувства вовремя просигнализировали об опасности, и я едва успел оборвать едва установившийся ментальный канал между нашими разумами, иначе сам рисковал захлебнуться в ядовитом море ненависти.
С большим трудом Марат взял себя в руки. Утер обильно выступивший пот на лбу и сел напротив. Потёр виски, успокаиваясь, кровь постепенно отливала от его головы, лицу возвращался нормальный цвет. То, что творилось с ним минуту назад казалось мимолётным видением, но это было не так
– Я тебе расскажу всё, – сказал он устало. – В конце концов, ты единственный кому я могу это рассказать… Слишком тяжело. Я не могу больше держать это в себе.
В этот раз масок не было, передо мной сидел человек – измотанный и невероятно уставший, причём причины этого крылись в невероятном комке из обиды, ненависти и отчаяния.
– Помнишь, – начал он. – Мы вдвоём постоянно мечтали, что выучимся и станем лучшими офицерами… Ты будешь удивлён, но я никогда по-настоящему этого не хотел… Всё изменилось, когда среди моих немногочисленных друзей появился ты. Не знаю, как, но ты меня увлёк своей мечтой. Поделился ощущением звёздного ветра за спиной…
– Не говори чушь, каждый человек сам выбирает свою жизнь. Я никого не заставлял, разделять мои цели, желания… мечты.
Марат Банинг грустно улыбнулся в ответ на мои слова. То, что он говорил, задевало меня, слова, которым я не хотел верить…
– Макс, ты не понимаешь, что эти мечты – твои. До сих пор не понимаешь, какой удивительной силой обладаешь. Мне сложно объяснить почему, но для меня это было словно рядом бьет чистый источник – родник, к которому тянешься в желании напиться. Ты черпаешь из него воду, но утолить жажду невозможно, и хочется ещё. Я никогда не хотел быть военным… Да, я реально ненавидел эту академию. Ненавижу и сейчас. Там не было никого кто мог со мной сравниться, мне было жутко скучно… Потом на втором курсе появился ты – с такой искренней верой в свои силы, и желанием ни перед чем не останавливаться. И я поверил! Одно время мне и вправду казалось, что я смогу. Я смотрел и видел, как ты увлечён своей мечтой. Тебе удалось заразить ей и меня, своим желанием летать, чувствовать мощь корабля и двигателей, смотреть на миры с высоты, и пронзая небеса вершить их судьбу. Быть пилотом великой Империи. Это была твоя сила вести за собой, ты быстро развивался. Даже не смотря на то, что было трудно я стремился быть чуть впереди всегда. Потому что знал, если ты превзойдёшь, то уже я буду равняться на моего друга. Даже проигрывая кому-то ты способен вести за собой, владеешь великой силой убеждения и веры. Но это всё обман…
Мы сидели друг напротив друга. Я видел, что он не лжёт, рассказывает все без утайки. Я поймал себя на мысли, что это довольно странно и неожиданно. Передо мной был недруг, в далеком прошлом довольно близкий недруг. Было тяжело и больно слушать его, и в то же время я чувствовал, что хочу принимать эту боль. Слишком много и долго можно сожалеть о прошлом, и том что не произошло…
Состоялся бы этот разговор на год раньше… Возможно, тогда всё пошло бы иначе… Сейчас поздно всё менять. Нынешние откровения лишь дань былой дружбы. Отдавая должное старым воспоминаниям, я слушал своего врага – должен был понять, что двигало им. Слишком много смертей разделяло нас. Я должен был узнать, что заставило его убивать ни в чём неповинных людей, идти на предательство и ложь. Хотел разобраться в черноте, связавшей и окутавшей нас обоих.
Он говорил, я слушал:
– …Однажды я понял – в глубине моей собственной души никогда не было веры в вершителя за штурвалом. Хочешь знать, что убило все иллюзии?! Вижу по глазам хочешь. Что-ж я скажу тебе. Однажды вечером я получил сообщение – обычное письмо. Оно искало меня девятнадцать лет! В нашей современной и налаженной империи обычное письмо – шло девятнадцать с лишним лет! Все потому что, некто специально создал условия, при которых обычное письмо с марками на три кредита оказалось в отстойнике. Шныряло по окраинным мирам в поисках никогда не существующего адреса! Это было потрясающе, и это был мой «добрый дядюшка».
– Зачем ему это? Ты же говорил – он любит тебя, давал всё – что нам было нужно? Всё, что ты у него просил, и никогда не отказывал…
