– Зачем ему это? Ты же говорил – он любит тебя, давал всё – что нам было нужно? Всё, что ты у него просил, и никогда не отказывал…
– О-о-о!!! Мой дядя, – протянул он. На мгновение мне показалось будто Марата переклинило, гримаса, исказившая его лицо, была кошмарной. – Да мой дядя! Этот старый подлец ненавидел меня! Всю мою жизнь он предавал меня, с самого раннего детства… Всё что говорилось мне в его доме – было ложью! Причина?! О-о-о! Причина была банальна… Деньги! Наследство!..
– В деньгах? У тебя же не было ничего, и рос ты сиротой?
Я непонимающе уставился на него.
– Ты сильно ошибаешься сейчас, как и я тогда…
Марат нервно рассмеялся. Его смех был громким, неудержимым. Так смеются, когда не остаётся другого выхода, когда уже не хватает слёз на эмоции, когда боль рвётся наружу, словно воздух сквозь пробоину. В конце концов, его перегнуло пополам. Из горла вместо истеричного смеха стал вырываться сиплый хрип. Марат шумно отдышался и медленно распрямился. В его глазах плыло безумие, а голос ломался и срывался от ярости.
– Сукин сын обманул меня! Родители были не бесчувственными ублюдками, они не бросили меня на попечение доброго дядечки! Это он внушил всем… Всем вокруг себя… даже племяннику! Их собственному сыну. О да!.. Я конечно же поверил и тайно ненавидел их! Ничего не мог с этим поделать. Презирал и жалел себя! Но вот нарисовался он – такой добрый и заботливый. Приютил и обогрел сироту, а потом, когда ребёнок подрос – отправил служить. Когда мерзавец готовил меня в армию, я искренне радовался этому! Ещё бы, ведь мне предстояло пройти его путь. Именно это он говорил мне. Говорил – что сам сделал себя! Прошёл от звания рядового до получения титула графа. Получил непосредственно от светоносного Императора в подарок большой дом, в котором мы все жили! Его сварливая стерва жена, отпрыски и я… Как они пользовались несметным богатством!! Моим богатством – оно должно было принадлежать одному мне!!!
Банинг прокричал последнее предложение, словно на последнем издыхании и резко замолчал. Его глаза закрылись, веки вздрагивали, губы побелели, зубы крепко сжимались, обостряя скулы. Ненависть, он купался в ней, глотал и наслаждался мукой собственной души. У меня от подобных чувств мурашки побежали по спине, а душа замерла от ужаса и омерзения. В некоторых отношениях быть сенсом очень неприятно, если не сказать больше. Сидящий же передо мной человек раскрывался словно предельно доступная книга, не прочитать которую было просто невозможно. В тот момент я понял, что его было невозможно спасти. Все чего хотел безумец напротив меня – это ввергнуть окружающий его мир в хаос. Уничтожить всех своих обидчиков, даже меня, даже Рауля и Дика. Стереть с лица земли планету Сторм. И шанс, шанс на это подарил ему я.
* * *
Слегка шумело силовое поле, я сидел в камере пиратского корабля, смотрел на своего бывшего друга, внимал словам и ужасался произошедшей с ним перемене. Марат нервно прохаживаться от одной стены коридора до другой, гневливость в голосе чуть спала – похоже, он постепенно приходил в себя после бурной вспышки. Багровую маску ненависти на лице сменила мертвенная бледность, резко проступили мешки под глазами. Он шумно дышал.
– Этот негодяй скрывал наличие договора об опекунстве. Понимаешь Макс, он сделал всё, чтобы я ничего не узнал об этом – не узнал о наследстве до двадцати одного года. В договоре об опекунстве был один крохотный, но железный пункт. Если бы я заявил о своих правах после совершеннолетия – в этот самый день он потерял бы всё. Дом, что был куплен на деньги моих родителей, огромный счёт в банке и миллионные облигации корбидиевой компании на планете Джин-Аризона! Я узнал об этом лишь потом, уже из постановления суда… Дядя нашёл отличнейшую для себя лазейку – здесь отдаю должное его фантазии!.. Когда в детстве опекун заводил при мне разговоры о том, что нет ни чего лучше военной карьеры, тем самым он преследовал далеко идущие планы. Военный контракт – единственное, что могло помочь ему не беспокоится о безбедной жизни. Мой контракт!.. В общем, в тот момент, когда в очередной раз, наслушавшись речей, я вбежал в кабинет и сообщил родственнику о своём желании пойти учиться в императорскую военную академию – думаю он был безмерно счастлив. Сволочь!
Марата передёрнуло, он повернулся и посмотрел в мою сторону. В этот момент Банинг слышал только себя:
– Я-то думал этот гад переживает за меня. Гордиться племянником, сыном непутёвых родителей, что решил идти по его стопам! Он снабжал всем, о чём я его просил, скрывал истину и опасался раскрытия правды – лишь бы избежать ненужных вопросов. Но я никогда не спрашивал. Никаких вопросов о родителях – тут старик рассчитал всё верно; не интересовался я и бумагами, которые прохиндей подписывал от моего имени. Каким идиотом!..
Бывший кадет шумно выдохнул, протёр опять обильно вспотевший лоб.
– За неделю до выпуска из академии я оформил военный контракт в полке 912. Хотел сделать приятно своему «покровителю»! Полк, в котором – как заверяла эта крыса, он провёл восемь блистательных лет. Надо мной там посмеялись как над дурачком, когда я описал им своего героического родственничка, но контракт заверили. Я немедленно отправил все документы с нарочным в родовое поместье.
Банинг встал и расстегнул свой китель вверху.
– Жарко, наверно вентиляция отключилась…
Он активировал наручный комм и сказал в передатчик:
– Эй, вахтённый! продуй тридцать четвёртую.
– Сер, вентиляция функционирует нормально, – с задержкой ответили по рации.
Марат резко саданул кулаком по стальной панели рядом с дверью.
– Продуй, я сказал!
Через короткое время в каюте резко похолодало, включился мощный вентилятор. Марат отнял руку от лица, пробормотав под нос нечто вроде: «Вот так-то лучше». Потом опять сел напротив, помолчал несколько мгновений, тяжело вздохнул и продолжил:
– Не представляешь. Тут даже поговорить не с кем. Я перестал верить людям. Для меня все они, – он повёл плечами, – Всего лишь инструменты. Я использую всех и каждого, чтобы добраться до доброго родственничка… Думаю, он лучился внутренним светом самодовольства, получив вместе с посыльным освобождение от всех тревог. Крыса просчиталась лишь в одном. Через день после того как я отправил в отчий дом свой новенький бессрочный договор на военную службу в самом глухом участке космоса, наконец пришло то самое письмо. И я узнал обо всём: об оставленном богатстве, родителях погибших при невыясненных обстоятельствах, лжи и обмане, которыми меня кормил дядюшка. Первое что я сделал – кинулся в комендатуру, и это меня добило…
