— Войди, Джоанна.
Она сидела в палатке тесным кругом, щенки в середине. Было почти темно, только светился вход палатки. Джоанна хлопнулась на подушки, где обычно спала. Еще с церемонии награждения ей хотелось кое-что сказать Резчице. Но теперь, после празднования… как-то стыдно было бы портить ей настроение.
Резчица наклонила голову в ее сторону. В тот же минут этот жест повторили оба щенка.
— Я видела тебя на пиру. Ты трезвенница. Ты уже ешь почти всю нашу еду, но пива не касаешься.
Джоанна пожала плечами. В самом деле, а почему?
— Детям не полагается пить пиво, пока им не будет восемнадцать.
Таков был обычай, и ее родители его придерживались. Пару месяцев назад Джоанне исполнилось четырнадцать — Компьютер напомнил ей точный час. А вот если бы ничего этого не случилось и они были бы еще в Верхней Лаборатории царства Страум, неужто она с подругами не попробовали бы тайком этот запретный плод? Может быть. Но здесь, где она была совсем одна, где сейчас она была большим героем, она и капли не выпила… Наверное, потому, что мамы и папы здесь не было, а выполняя их желания, она как бы была ближе к ним. На глазах ее выступили слезы.
— Хм. — Кажется, Резчица слез не заметила. — То же самое говорит и Странник. — Она потрепала своих щенков по шерсти и улыбнулась. — Это имеет смысл. Эти двое тоже пива не получат, пока не подрастут — хотя они немножко от меня его сегодня насосутся.
В палатке чуть пахло пивом.
Джоанна резко отерла слезы. Сегодня она не хотела чувствовать себя подростком.
— Ты знаешь, это ты нехорошо сегодня поступила с Тщательником.
— Я… да. Я с ним об этом говорила до того. Он не хотел, но я думала, это просто… упрямство — правильное слово? Если бы я знала, как это ему трудно…
— Он практически распался на глазах у всех. Если я правильно понимаю, это был бы позор?
— Да. Честь в обмен на преданность на глазах у равных себе — это важно. По крайней мере при моем правлении. Я уверена, что Странник или Компьютер могут назвать десяток других способов правления. Понимаешь, Джоанна, мне нужна была эта демонстрация — и мне нужно было, чтобы ты и Тщательник там были.
— Я знаю. Мы выиграли бой…
— Молчание! — Вдруг ее голос стал резок, и Джоанна вспомнила, что говорит со средневековой королевой. — Мы сейчас на две сотни миль к северу от моих границ, почти в сердце владений Свежевателя. Через несколько дней мы встанем лицом к лицу с врагом, и многие из нас умрут, не зная, за что.
У Джоанны сердце ухнуло вниз. Если не отбить корабль, не закончить то, что задумали отец и мать…
— Ваше величество! Ведь мы же знаем…
— Я знаю. Странник знает. Большинство моего совета согласны, хотя ворчат. Но мы, члены совета, говорили с Компьютером. Мы видели ваши миры и видели, что может сделать ваша наука. А остальные, большинство стай… — она махнула головой в сторону лагеря за палаткой, — идут из веры в меня и преданности мне. Для них дело смертельно опасно, а цель неясна. — Резчица замолчала, хотя двое ее щенков еще секунду продолжали жестикулировать. — Я не знаю, как вы убеждаете свой народ на такой риск. Компьютер говорит о воинской повинности.
— Это было давно, на Ньоре.
— Не важно. Дело в том, что мои войска здесь из преданности, в основном преданности мне лично. Шестьсот лет я хорошо защищала свой народ, их память, их предания это говорят явно. Не раз я была единственной, кто видела опасность, и мой совет спасал всех, кто ему следовал. Вот что держит здесь большинство солдат, большинство артиллеристов. Каждый из них свободен повернуть назад. А теперь — что они должны думать, когда в нашем первом «бою» мы, как неграмотные… туристы налетели на волчье гнездо? Кабы не наше везение да не то, что вы с Тщательником оказались в нужном месте и не растерялись, я была бы убита. Странник был бы убит. Может быть, треть всех солдат была бы мертва.
— Если бы не мы с Тщательником, кто-нибудь другой бы это сделал.
— Может быть. Хотя я не думаю, что кто-то другой мог бы даже попытаться стрелять по гнезду. Но ты видишь, какое впечатление это произвело на моих солдат? Если простой несчастный случай в лесу может привести к смерти королевы и уничтожить ее потрясающее оружие, что будет, когда мы столкнемся с мыслящим врагом? Этот вопрос застрял во многих умах. И если бы я не смогла на него ответить, мы бы никогда не выбрались из этой долины — по крайней мере на север.
— И вы раздали медали. Преданность за почет.
— Да. Ты многого не поняла, не зная нашего языка. Я похвалила их действия. Я дала медали серебряного дерева всем, кто хоть как-то не растерялся, налетев на засаду. Это немного помогло. Я повторила речь о целях экспедиции и почему она необходима — чудеса, которые обещает Компьютер, и как плохо нам будет, если Булат достигнет своего. Но это они слыхали и раньше, и речь здесь идет о том, что им трудно себе вообразить. То новое, что я им сегодня показала, — это были ты и Тщательник.
— Мы?
— Я превознесла вас выше неба. Синглеты часто совершают смелые поступки. Иногда они бывают наполовину разумны или разговаривают так, будто наполовину разумны. Но в одиночку элемент Тщательника мог бы только хорошо драться ножом. Он знал, как стрелять из пушки, но у него нет ни лап, ни пастей, чтобы хоть что-то с ней сделать. Сам по себе он бы не сообразил, куда стрелять. А ты — Двуногая. Во многих отношениях ты беспомощна. Единственный для тебя способ думать — самой по себе, но в этом тебе не мешают окружающие. И вдвоем вы сделали то, что не могла бы сделать ни одна другая стая в центре нападения волчьего гнезда. И я сказала моей армии, чем может стать сотрудничество двух рас, как каждая из них может компенсировать врожденные недостатки другой. Вместе мы будем почти Стаей Стай. А как там Тщательник?
Джоанна слабо улыбнулась:
— Все вышло хорошо. Когда он смог выйти сюда и получить свою медаль… — Джоанна коснулась пальцем броши у себя на воротнике — красивая штучка с гравированным изображением города Резчицы, — когда он это сделал, он полностью переменился. Видела бы ты его потом с артиллеристами! Они тоже обменялись честью и преданностью и выпили море пива. Тщательник им рассказывал, что мы сделали. Он даже попросил меня помочь ему показать… А ты думаешь, армия приняла все, что ты говорила о людях и Стальных Когтях?
— Я так полагаю. На своем родном языке я очень красноречива. — Резчица минуту помолчала. Ее щенки ползали по ковру и тыкались мордами в руки Джоанны. — А кроме того… это вполне может быть правдой. Странник в этом уверен. Ты можешь жить со мной в одной палатке — и при этом думать. Это то, на что мы с ним не способны. Каждый из нас по-своему прожил долгую жизнь, и я считаю, что каждый из нас не глупее человека или тех других созданий в Крае, о которых говорит Компьютер. Но вы, синглеты, можете стоять рядом и думать и строить. По сравнению с нами расы синглетов очень быстро развивают у себя науку. Теперь же, с твоей помощью, для нас тоже могут начаться быстрые перемены. — Щенята отползли, и Резчица положила головы на лапы. — По крайней мере это сказала я своему народу… А теперь нам надо поспать.
