– Это… это центр разработки легкого вооружения.
– Оружие?! – Восторженный возглас вылетел сразу из нескольких глоток.
– Вот, пришли. Это здесь.
Карлос Альфонсо Лопес указал на массивную дверь. Хотя дверью это можно было назвать весьма условно. Толстенная, сантиметров двадцать, бронированная плита надежно закрывала вход. Рядом с ней находилась прямоугольная тумба идентифицирующего устройства.
– Проверьте, майор. – Человек в глухом бронированном шлеме кивнул в сторону мертвого сканера.
Раненый майор подковылял к электронному устройству, открыл крышку сканирующей панели, разок-другой нажал на погасшие кнопки и с тоской констатировал:
– Покойник.
– Плохо. Значит, наши документы и личные коды здесь не пригодятся, – сделал вывод командир группы «Айсберг». – Придется постучать. Карлос, ты знаешь кого-нибудь из сотрудников центра?
– Всего нескольких человек, но меня знают многие. Я ведь всегда на виду.
– Тогда поговоришь с ними и все объяснишь. Представишь нас.
– Через такую-то дверь? – засомневался майор ВКС.
– Попытка – не пытка, – человек в шлеме кивнул одному из солдат. – Постучи.
Сам командир «Айсберга» держал руки в накладных карманах своего бронежилета. Со стороны казалось, что тяжелая кевларовая одежда не по размеру велика, и офицер поддерживает ее, чтобы она не сползала и не топорщилась.
Размеренные удары прикладом гремели в коридоре до тех пор, пока за дверью не послышалась негромкая возня.
– Твой выход, – майор Военно-Космических Сил подтолкнул уборщика поближе к двери. – Ори что есть мочи, иначе не услышат.
Карлос старался изо всех сил. И после десяти минут отчаянных, закладывающих уши воплей он все же донес до сознания находящихся за дверью людей свое имя. Возможно, оружейникам оно бы ничего не сказало… Но вдруг в их головах возник четкий образ маленького латиноамериканца с мохнатой щеткой в руках, который тщательно собирал пыль в одном из бесконечных коридоров уровня двадцать шесть. Работники центра легкого вооружения, должно быть, сами удивились своей великолепной зрительной памяти. Это же надо – запомнить то, что, может, и видели всего один раз в жизни! Ведь обычно уровень убирают совсем не люди, а быстрые и проворные, плоские, как сковородки, роботы. Еще в головах оружейников засела стопроцентная уверенность, что уборщик явился с какой-то необычайно важной вестью. Это выглядело чрезвычайно интригующе, а главное – правдоподобно. Как же еще передавать сообщения, когда вырубилась вся внутренняя связь? Поддавшись искушению, они решили приоткрыть дверь.
Как только между медленно отползающей бронированной плитой и косяком образовалась сантиметровая щель, Великий Мастер ринулся вперед. Обеими руками он вцепился в дверь и рванул ее изо всех сил. В шестернях и гидравлических цилиндрах запорного механизма что-то жалобно заскрипело, застонало, и тонна металла, готовая вот-вот остановиться, продолжила свое движение. Невиданная живая машина брала верх над машиной железной. От мощи, которую на их глазах демонстрировал Великий Мастер, всем стало не по себе, особенно Смиту и Карлосу. Если сержант просто съежился, прекрасно понимая, что от стихии не спрячешься, то уборщик все же попытался улизнуть. Он рванулся назад, но с ходу ударился в чью-то широкую, неколебимую, как скала, грудь.
– Куда это ты собрался? – проскрипел великан с лающим немецким акцентом. – С нами пойдешь.
Карлоса развернули и толкнули в уже открывшийся дверной проем, в море света, в которое один за другим прыгали готовые к бою «головорезы».
Внутри действительно оказалось светло. В центре легкого вооружения были готовы к потере энергоснабжения. Около десятка переносных неоновых ламп горели по периметру небольшого зала. Но это был лишь первый зал, можно даже сказать, холл, в глубине которого виднелись входы в другие широкие коридоры.
– Взять их.
Строгов указал на двух отброшенных от двери, растерянных техников в серых комбинезонах и тут же ринулся в глубь зала. Там находились еще трое людей, и они не казались столь обескураженными, как их коллеги.
Ближе других ко входу находился человек в камуфлированной униформе. Лейтенант, насколько успел разглядеть Строгов. Он уже тянулся к кобуре, да только не успел. Николай прыгнул и повалил офицера на пол. Несильный удар, и лейтенант затих в нокауте. Однако на этом угроза не исчерпалась. Мастера очень обеспокоили два других человека. Сообразив, что центр атакован, они попытались оказать сопротивление. Делали это оружейники весьма проворно и со знанием дела. Николай заметил, как на каком-то широкоствольном, похожем на здоровенный мегафон агрегате вспыхнула панель контроля. Даже используя всю свою скорость, Мастер не успевал. А это означало, что у него просто не осталось выбора. Через мгновение под низкими бетонными сводами прогрохотала короткая очередь.
Оружейная пальба послужила сигналом. Конец секретности, конец тайнам. Обе стороны знают друг о друге и готовы убивать. О том, что это именно так, Мастер убедился в ту же секунду.
Заметив в одном из темных дверных проемов блеск открытой оптики, Строгов, не раздумывая, бросился на пол. И сделал он это очень и очень вовремя. Тонкий красный луч пунктиром прочертил воздух в каких-то сантиметрах над его головой. Сзади послышалось змеиное шипение. Промазав мимо цели, лазерный луч плавил что-то за спиной у Мастера.
«Успел», – была первая мысль, которая со скоростью света пронеслась в голове у великого воина. Второй была – не дать противнику выстрелить вновь. И тут, словно выполняя приказ Мастера, по врагу ударили сразу несколько стволов.
Все еще находясь в одному лишь ему доступном мире сверхскорости, Николай как бы со стороны наблюдал за происходящим. Винтовки стреляли неправдоподобно медленно. Так же медленно летели пули. Они, одна за другой, входили в тело камуфлированной фигуры, которая пряталась в глубине тускло освещенного дверного проема. Солдат дергался всякий раз, когда в него вонзался кусок свинца, его колени стали подгибаться, а с плеча начала падать неширокая, похожая на базуку зеленая труба. Последним судорожным движением стрелок надавил на спуск, и лазер выстрелил еще раз. Вреда этот выстрел не причинил. Он просто вспорол одну из толстых стальных плит, покрывавших пол.
Стальные плиты на полу! Николай только теперь получил возможность оглядеться. Выходит, порядок! Выходит, нашли!
Мастер не стал оплакивать только что погибшего врага. Поселившееся в нем чувство неправильности всего происходящего замолчало, уступая место ярости человека, солдата, которого только что хотели убить.
