Оценив обстановку, Азамат устраивается на ковре, прислонившись к дивану спиной, так что оказывается примерно на одном уровне с мелкими землянами. Я приземляюсь в другом углу на пенковом мате вместе с парой предоставленных моим бывшим ректором сотрудников, и мы весьма продуктивно плодим решения и идеи, как из ничего создавать здравоохранение.
Насидевшись за день, мы с Азаматом возвращаемся пешком по вечернему городу. От фонарика при входе в ЗС отделяется самодвижущаяся лампочка и повисает над нами в воздухе, освещая тротуар, – технологичный способ сэкономить на уличном освещении и заодно снизить световое загрязнение. Из окна дома, мимо которого мы идем, выпадает робот-уборщик, и Азамат подсаживает его обратно, как птенца в гнездо, на радость молодой хозяйке. От уличного кафе дышит холодом – мы случайно зашли за кромку неощутимого термального купола.
Азамат как-то неуверенно поглаживает меня по плечу. Зная, что это неспроста, я накрываю его руку ладонью и смотрю вопросительно.
– Ты ведь вернешься со мной? – спрашивает он якобы между делом.
– А ты как думаешь? – интересуюсь я. Сколько же еще времени пройдет, прежде чем он поверит, что я с ним навсегда.
– Думаю, да, – осторожно говорит он.
– А почему? – отваживаюсь я. Не хватало еще спугнуть, но любопытство, да…
– Ну, у нас тоже хорошо, – неловко предполагает он. – И потом, Алэк… Ну и без меня тебе будет грустно.
– Очень, – улыбаюсь я.
– Очень?
– Очень-очень.
Он с улыбкой смотрит мне в глаза.
– Ты меня любишь, – не спрашивает он на моем родном языке, и это так внезапно, откровенно и выразительно, как никогда не бывает на всеобщем.
– Угадал! – скалюсь я. – Призовая игра!
Призовая игра заводит нас в тень между домами и несколько замедляет наш путь домой, да еще потом приходится соображать, как включить обратно летучую лампочку, которую Азамат впопыхах сжал в кулаке, чтобы не светила.
Домой мы доходим несколько помятые, но счастливые.
А дома нас поджидает сюрприз в лице моих бабушки с дедушкой. Как выясняется путем оттаскивания Сашки в сторонку, виновник сложившейся ситуации – Старейшина Унгуц, который сегодня начал свой тур по образовательным учреждениям, и первым же делом попался в лапы бабушке и – как только она разобралась, кто перед ней, – был приставлен провести два спецсеминара по фольклору и поточную лекцию о муданжской лингвистической школе, а потом еще поучаствовать в круглом столе о возможной иконичности некоторых символов в мировых алфавитах.
В итоге Старейшина слегка осип и запросил пощады, был доставлен домой на университетской авиетке, но от бабушки не отмотался. Однако здесь за него вступился Ажги-хян, самоотверженно сообщив, что никогда не учил никакие языки. У бабушки произошло переключение инстинктов, и она взялась исправлять его упущение. К нашему приходу Ажгдийдимидин уже умеет читать буквы и может вкратце рассказать о себе, что его невероятно веселит – он то и дело принимается хохотать, сбиваясь посреди слова. Бабушка после дня побед настроена благодушно и ободрительно кивает, сверкая заколкой в высокой прическе.
– А, ну наконец-то, – замечает она Азамата. – Я уж думала, ты побоишься явиться и продемонстрировать, как ты все на свете позабыл.
– Я до конца дней своих не забуду, – ухмыляется Азамат. – Возможно, вам уже рассказали, как мне вчера пригодилась ваша наука.
– Да-да, в красках, – приподнимает бабушка тонкую татуированную бровь. Это она так улыбается. – Ладно, не отвлекайте меня, у ученика важный период. Лиза, иди познакомь своего мужа с моим, им будет о чем поговорить. Итак, перейдем к практической части, – сообщает она Ажги-хяну, вставая и нависая над ним всем своим немаленьким ростом.
Дедушка обнаруживается на кухне, где, по бабушкиному указанию, готовит гефилте-фиш. Дедушка у нас небольшой, субтильный такой и на фоне бабушки несколько теряется, однако тут он в своей стихии.
– А, Азамат, – тепло улыбается он после того, как я представляю их друг другу. – Весьма наслышан, извините, руку не пожму, я весь в рыбе.
– Ничего-ничего, я небольшой приверженец этого обычая, – с облегчением заверяет Азамат. – Может быть, вам помочь? А то вы тут один для всех стараетесь…
– Что вы, я привычный, – отмахивается дедушка. – Вот если бы вы мне показали пару муданжских блюд, я был бы премного благодарен, а то в моем ресторане со всего света хоть по одному блюду есть, а вот с Муданга пока не завезли. Саша говорил, вы мастак…
– Да конечно, с удовольствием, только уже, наверное, не сегодня. А вы владелец ресторана?
– Ну как владелец, – усмехается дедушка. – Я основатель и повар, а бумажки ведут специально обученные люди.
Азамат с завистью вздыхает:
– Идеальная работа. Мне бы так!
– А вы, простите, чем занимаетесь, я что-то запамятовал? – рассеянно спрашивает дед.
– Император планеты, – уныло сообщает Азамат.
– Ах да, точно. О, это, наверное, совершенно ужасно. У меня вот жена декан, и я в ее дела не лезу, но как она начнет о работе говорить, у меня от одного этого голова болит. Как же вы-то справляетесь?
– Ой, не говорите, – отмахивается Азамат. – Давайте лучше о кулинарии.
Но разговору о кулинарии не суждено было состояться, поскольку в кухню вбегает Кир. Он несколько взъерошенный, весь сияет, глаза как прожекторы.
– Я был на дне открытых дверей! – выпаливает он. – Отец, это та-ак круто! Ты себе даже не представляешь, это такое здание… там такие штуки! И куча народу, не только земляне, но всякие разные, и с глухими именами тоже, и моего возраста, и внебрачные, и детдомовцы, и все могут туда поступить, если экзамен сдадут! Представляешь! Мы там с несколькими ребятами решили скооперироваться и вместе готовиться по Сети, чтоб веселее было. Но главное…
– Кир! – прерывает его эмоциональное выступление Азамат. – Что это у тебя на ухе?
Кир многообещающе улыбается.
– Серьга, а что?
Азамат временно теряет дар речи.
– Ну-ка дай посмотреть, – встреваю я.
Кир послушно поворачивается и отодвигает волосы. Действительно, сережка, золотое колечко с подвесками-перышками, довольно тонкой работы. Это, правда, не все – от сережки вдоль по контуру ушной раковины тянется цепочка татуированных узоров в том же стиле, что и перышки.
– Прикольно, – резюмирую я. – Но ты понимаешь, что сейчас будет, да?
Кир корчит кислую рожу и пожимает одним плечом, мол, а что делать, неизбежный побочный эффект…
– Что ты с собой сделал?! – в полном ужасе выдыхает Азамат.
– Я ухо проколол, а что, у Лизы тоже проколоты, тебя же это не смущает, – выдает заготовленную фразу Кир.
