Я сказал:
– Вы напутали. На самом деле этот график – гипербола. Невооруженным глазом видно. Вот вам вертикальная асимптота в 1440 году.
Ян уставился на мои элементарные выкладки.
– Что за чушь?! Полнейшая ерунда!
– Каков вопрос, таков ответ. Или человеческая популяция не подчиняется законам животного мира, или вы мне лажу подсунули.
– Теперь я понимаю, почему вас выгнали с кафедры, – сказал Ян.
Слишком злить его в мои планы не входило, и я с горестным видом добавил:
– …Объяснить парадокс не могу. Увы. Но это – наилучшее формальное описание ваших данных.
– Ладно, – вздохнул Ян. – Не верю в ваш апокалипсический формализм. Лавинный рост населения (разве что-то его предвещает?) вызовет истощение среды обитания. Череда свирепых войн, как следствие и как трагический финал. И до него – меньше столетия?!
Он впервые пожал мне руку крепко, по-свойски.
– Спасибо за оригинальный подход… Одиссей. Но, думаю, скоро вы найдете ошибку в своих рассуждениях. Должна отыскаться траектория устойчивого развития. Даже трухлявая цивилизация – прародительница нашей, просуществовала никак не меньше семи тысяч лет!
Опять эти сказки дедушки Абрая! Но я вовремя прикусил язык. А просто ответный комплимент придумать не успел.
В каюту ворвалась Эвишка. Глаза круглые, на лице ошеломление.
– Его нет!!
– Кого? – опешил Ян.
– Корявого нет! Нигде! Вообще нет. На корабле…
В глазах Эвишки притаился испуг.
– Постойте-ка, – проскрипел Ян (бессмысленные слова, мы и так находились в остолбенении), – он никуда не мог деться! Вчера он поднимался вместе с нами, в коридоре шел впереди. Потом стал складываться трап…
– Я был в своей каюте, когда мы взлетали. Сосед мой тоже, – сказал я.
– И мы с Натой, – добавила Эвишка, – легли на койки, думали, вдруг этот дурак…
Ян потянулся к переговорнику, микрофон заметно дрожал в его руке.
– Персиваль! Будьте добры зайти ко мне. Немедленно.
Первый пилот слушал Яна, бесстрастно помаргивая белесыми ресницами, но постепенно его круглое лицо приобрело странное выражение. Перевел взгляд с нашего корифея на меня, потом на Эвишку. Промолвил:
– Как его зовут?
– Кого?! – спросили мы хором.
– Ну, этого вашего… Корявого. Это же прозвище. Так я понимаю.
На Яна было больно смотреть. Он только кивнул Эвишке и она взяла переговорник. Сказала слабым голосом:
– Ната…
Наташа вошла заспанная, на ходу пробуждаясь от сонных грез. Настороженно уставилась на нашу четверку, ожидая очередных для себя неприятностей.
– Когда ты в последний раз видела Корявого? – спросил я.
– Вчера. Когда он встречал нас. А что?
Я коротко обрисовал ситуацию.
– Исчез! Понимаешь? Испарился. Как призрак!
– Так не бывает, – возразила она.
Подал голос Перси:
– Можно мне отлучиться? Ненадолго.
Ян потерянно кивнул, и первый пилот выскочил за дверь. Внезапный понос, что ли?
Перси вернулся быстро, как обещал, и кинул на стол Яну тонкую папку.
– Покажите мне здесь, кто из экипажа или пассажиров – Корявый? И какую каюту занимает.
Прошло двадцать кошмарных минут. Пока мы убедились, что все означенные сорок человек на месте. Устроенная Яном под каким-то предлогом перекличка по переговорнику это только подтвердила. Да и все давно знали друг друга в лицо и по именам – потеряться из виду у нас на борту теперь не легко.
– Не вижу причин для беспокойства, – Перси говорил с Яном мягко, как с умалишенным.
Меня осенило.
– Эвишка! Я утром просил Придурка найти Корявого. Спроси, нашел ли?
Эвишка вызвала моего глупого соседа, он оказался в нашей с ним каюте и сразу отозвался.
– Да не поймал его! Вечно неуловимый – или еще не был, или уже ушел!
Ян с трудом поднялся из кресла.
– Не только я, еще некоторые верят, что у меня был энергичный и толковый заместитель. Который исчез. Оказывается – никогда не существовал. А дела, приписываемые ему, вершились сами собой. И… признаюсь честно, я тоже не могу вспомнить его подлинное имя.
Пол словно бы уперся в ноги, и возникло ощущение его легкого наклона. Монотонный и ровный шум двигателей усилился.
Перси насупился.
– Набираем высоту на подходе к предгорьям. Пойду в рубку, проконтролирую ребят.
Я задержал его вопросом:
– Перси! А вам не странно? Вы знаете: мы ищем то, чего искать не стоит. И вот – мы еще далеко, а нехорошие чудеса уже начались.
– Приказа на обратный рейс я не получил, – буркнул Перси, ожидая реакции Яна.
– Приказа на обратный рейс нет, – подтвердил Ян.
Ему явно было плохо, но он боролся с собой.
Перси, наконец, убрался с глаз долой, и мы остались вчетвером. Утративший душевное равновесие Ян, перепуганная Эвишка, еще не осознавшая ужаса ситуации Наташа и я.
– Мы не алкоголики, но выпить самое время, – сказал я.
У Яна нашлась в загашнике бутылочка и первую дозу «лекарства» влили в глотку ему. А потом пустили пузырек по кругу. Варварство – так хлебать коньяк, но вскоре нам полегчало. Чтобы окончательно вывести Яна из полуобморочного состояния, я спросил у него:
– Когда вы в первый раз встретили своего… странного приятеля? Подробности важны.
Версия ЯнаДва месяца назад я навестил племянницу, дочь моей старшей сестры. День рождения. Гостей – уйма. Я решил после приличествующих случаю поздравлений и пожеланий побыстрей откланяться. Но так уж вышло, что кто-то меня узнал, начались расспросы: каковы мои ближайшие (и не очень) планы. Я увлекся, мне льстил интерес молодых девушек к моей особе, короче я был в ударе.
Потому припозднился. И выпил слишком сверх меры. Не помню толком, как очутился на улице, путаясь в рукавах пальто. Безнадежно озираясь в поисках такси, поплелся «на автопилоте» пешком. Ночи в Норденке прохладные, и, через пяток кварталов хмель стал из меня выветриваться. Тут я увидел незнакомца.
– Наконец-то поймал вас, профессор, – неказистый, крепенький мужичонка ухмылялся мне, как давнему знакомому.
Просто одетый, жизнерадостный, но без неприятной, свойственной простонародью развязности – этот тип искал работу. Охарактеризовал себя без ложной скромности:
– Организатор. Достать, выбить, купить по дешевке, но хорошую вещь… Вам, профессор, такой человек всенепременно нужен.
– Про-ве-рим, – сказал я и тут же (что значит пьяный!) дал ему ряд поручений, связанных с подготовкой к полету.
Наутро все оказалось сделано, устроено, обтяпано лучшим образом. Я подписал несколько присланных мне счетов, а вскоре заявился Корявый, как он попросил себя называть.
