— Да, отец… Если это Божья воля, то я буду следовать ей…
Варус покорился. Он повел еретичку по коридорам к выходу, придерживая ее чтобы она не упала. Вдали уже слышались звуки разъяренной толпы, жаждущие возмездия. Каждый шаг, который он делал, становился все тяжелее от страха; как такое безжалостное действие могло быть согласовано с волей Бога? Их встретил тусклый свет солнца, просачивающийся через густые серые облака. Народ яростно закричал когда увидел еретичку в окружении инквизиторов и священников. С неё сорвали остатки одежды, оголив ее кровавое тело перед кровожадной толпой, после чего под звон колоколов повели через толпу. Народ ликовал от злорадства и возбуждения. Они насмехались над ее обнаженным телом, а некоторые даже тянулись, чтобы коснуться или пощупать ее. Запах дерьма, смешанный с потом, наполнил воздух, и ему стало труднее дышать. Священник безжалостно звонил в колокольчик, крича: “Позор! Позор!” снова и снова, когда каждый удар тухлого помидора разбивался об ушибленную кожу девушки мерзкой смесью грязи. Каждый раз, когда она падала на битое стекло, подготовленное дорожкой специально для ее ног, Варус наклонялся чтобы поднять ее обратно. Его сердце было тяжело от противоречивых эмоций: верность вере, которая управляла им с рождения, и сочувствие к этому сломленному грешнику, который, казалось бы, раскаялся. Голос Бога, которому когда-то доверяли, говорящий через своего жреца, теперь казался испорченным садизмом и меркантильностью. Варус стиснул зубы в отчаянии, помогая ей хромать вперед среди непреодолимых насмешек и унижений со всех сторон. Развернувшаяся перед ним сцена вызвала внутреннее смятение, грозившее разорвать его изнутри, когда он увидел подготовленный для нее столб, обложенный сухим сеном. Священник стал читать проповеди народу, пока еретика готовили к сожжению.
— Братья и сестры, сегодня мы здесь собрались чтобы в очередной раз лицезреть божью справедливость. Ведьма, которая уже так давно вредила нам, наконец-то была поймана! Это именно из-за нее наши посевы чахли, а скот погибал от голода. Это именно из-за нее наши дети погибали от неизлечимых болезней, а старики не доживали своих почтенных лет, уходя раньше срока. Однако теперь, все это в прошлом! Больше не придется нам страдать от ее проклятий! Мы сожжем её и все станет как прежде!
Народ воскликнул овациями и счастьем, призывая немедленно сжечь ведьму на костре. Священник дав отмашку инквизиторам, приказал Варусу сжечь ее. Лицо Варуса исказилось от ужаса, когда он посмотрел на женщину, привязанную к столбу, на ее обнаженное, покрытое синяками тело, едва сознающее сознание и покрытое засохшей кровью и грязью. Некогда гордый религиозный воин столкнулся с суровой реальностью: путь, которым он шел всю свою жизнь, привел его сюда — в беспримерную жестокость. Запах дыма заполнил его ноздри; далекие песнопения “Сжечь! Сжечь! Сжечь!” резонирует с почти оглушительной интенсивностью. Его красные глаза на мгновение остановились на ней — умоляющие, отчаянные и испуганные. Когда Варус приблизился к ней с факелом, каждый шаг казался пробирающимся по колено в грязи — каждое усилие замедлялось невидимой силой, пытающейся удержать его от участия в этом невообразимом акте. Его массивная рука неудержимо дрожала, когда он держал факел близко к сухому сену под ее ногами. Слезы навернулись на его пылающие красные глаза — рожденные не только от удушающего дыма, но и от всепоглощающей печали, грозившей поглотить его целиком. В это мгновение колебания Варус в последний раз увидел в себе человечность, прежде чем, наконец, поддаться приливной волне отчаяния, подпитываемой долгом и страхом. С дрожащей решимостью, граничащей с безумием, он опустил пылающий факел к цели, решив ее ужасную судьбу. Жар ревущего пламени обжег лицо Варуса, но в душе он чувствовал холодную пустоту, которую не мог растопить даже самый сильный ад. Потоки слез были скрыты за его шлемом, но они присутствовали в каждой дрожи его голоса, когда он пытался произнести какую-то форму молитвы или заклинания над ее жертвоприношением. Толпа насмехалась и аплодировала с необузданной жаждой крови, их извращенное наслаждение только усиливалось по мере того, как ее крики становились все более мучительными. Воздух был задушен едкой вонью горящей плоти и перьев; это оставило отвратительный металлический привкус на языке Варуса, как будто каждый вздох заставлял его продолжать участвовать в этом извращенном ритуале. Он беспомощно наблюдал, как тело женщины было поглощено пламенем, ее кожа слезала, обнажая мускулы, сухожилия и, наконец, кости — теперь обугленные остатки в тлеющих углях и хлопьях пепла. Ее когда-то яркая жизнь превратилась в груду тлеющих останков перед десятками и десятками безжалостных зрителей, которые еще не видели достаточного наказания. В этот ужасный момент Варус понял, что Бог, покинул их.
СКРЫТЫЕ СМЫСЛЫ ДОЛИНЫ ЧЖОУ
Антропоморфная змея взбиралась по нескончаемым ступеням в гору. Когда она наконец достигла вершины горы, ей открылся прекрасный вид не только на горный пейзаж под ней, но и на дикую растительность впереди. Она искала “Мусаси Ёсида”, таинственного мастера единоборств, ведущего уединенный образ жизни в горах. Ради него она преодолела сотни тысяч световых лет, жаждя узнать тайны, которые помогут ей в ее работе киллером. Не желая останавливаться на пол пути, она преисполненная решительностью, двинулась вперед, пробираясь через дикие лесные чащи в надежде отыскать мастера. Вскоре, она вышла на тропу, которая привела ее к одинокому деревянному домику, стоящему посреди открытой горной местности. Она взобралась на порог дома и подползла ближе к двери, чтобы несколько раз в нее постучать. Однако ей никто не ответил. Тогда она постучала еще раз, более настойчивее, но и в этот раз, она не дождалась ответа. Понимая, что это либо испытание, либо мастера просто нету дома, она села у порога дома, в ожидании его владельца. Проходят десятки минут, а затем часы, никого по-прежнему не было. Змея уже отчаялась и собиралась обыскать периметр, как вдруг увидела вдали силуэт, напоминающий существо с 6 руками, одетое в кимоно. Оно выглядело гуманоидно, но его туловище и конечности напоминали палки, чем конечности, а шея и во все была длинной и гибкой. По всем описанием это был он, мастер Мусаси, ведь только разумиты расы Шикаши могли иметь такой причудливый облик и жить в горах. Она тут же подскочила с порога и поползла к нему.
— Мусаси Ёсида, меня зовут Тень. Я хочу чтобы вы научили меня своему мастерству.
Она поклонись мастеру, прильнув своей головой к его ногам.
— Пожалуйста, возьмите меня в ученики…
Сферическая голова повернулась к Тени, на его лицевой части не было ничего, кроме двух черных точек, являющихся его глазами. Его рот широко раскрылся, и она увидела его острые как бритва челюсти. Мастер ответил ей:
— Хочешь быть моим учеником? Хорошо, тогда посчитайте все травинки в радиусе 2 метров от моего дома.
Тень ухмыльнулась, ее ледяные голубые зрачки сузились, когда она посмотрела на травинки вокруг дома. Она поняла, что это была возможность доказать свою преданность ему.
— Будет исполнено, — ответила она, глубоко вздохнув запах свежей травы.
Опустившись телом к земле, ее мускулистый торс грациозно изогнулся, когда она скрупулезно начала считать каждую травинку в радиусе двух метров от дома мастера Мусаси. Ее хвост покоился рядом с ней, туго свернувшись, как змея, готовая нанести удар. Она чувствовала, как со лба стекают капли пота, но Тень упорствовала с непоколебимой решимостью. Через несколько часов она, наконец, выполнила утомительную задачу. Ее мощное тело показывало признаки усталости, но все еще сохраняло дисциплину, необходимую для такого усилия. В момент, когда мастер вышел из дома чтобы вылить из старого тазика зловонную жидкость, она тут же поднялась чтобы спокойным и уверенным тоном сообщить:
— Я пересчитала все травинки в пределах указанной области. Их ровно 12 543.
