Первый вагон покинул её со скоростью пешехода, следующий чуть быстрее, вагон-реактор в темпе быстрого шага, а последний вагон медленным бегом.
Дым позади уходящего поезда втянулся в туннель, потом отхлынул назад и снова поднялся к потолку.
…Камера на станции «шесть», сцене огненной битвы, где погибли Доролоу и Нейсин и был оставлен мёртвый идиранин, оказалась недействующей. Хорза несколько раз попытался включить её, но экран оставался тёмным. Мигал индикатор повреждений. Хорза быстро осмотрел другие станции, потом выключил экран.
— Ну, похоже, всё в порядке. — Он встал. — Возвращаемся к поезду!
Йелсон сообщила об этом Вабслину и роботу. Бальведа скатилась с высокого сиденья, и они покинули помещение.
Позади них экран контроля потребления энергии — один из первых, который включил Хорза — зарегистрировал высокое потребление энергии в цепи питания локомотивов, что означало, что где-то в туннелях Командной Системы двигался поезд.
ЧАСТЬ XIII
КОМАНДНАЯ СИСТЕМА: КОНЕЧНАЯ СТАНЦИЯ
— Можно и чересчур полагаться на собственные обстоятельства. Я имею в виду одну расу, которая когда-то выступила против нас… о, это было давно, тогда обо мне даже не думали. Эти существа полагали, что Галактика принадлежит им, и такую ересь они оправдывали кощунственной верой, основанной на их особой форме. Они были водными тварями; мозг и важнейшие органы у них располагались в большом центральном стручке, от которого исходило множество длинных рук или щупалец. Эти щупальца были толстыми у тела, а на концах тонкими и снабжены присосками. Их водяной бог якобы создал Галактику по их образу и подобию.
Понимаешь? Они верили в это, потому что имели примерное физическое сходство с той большой линзой, которая является нашей общей родиной. Они заходили в этой аналогии настолько далеко, что сравнивали присоски на своих щупальцах с шаровыми скоплениями и считали, что именно поэтому Галактика принадлежит им. Несмотря на идиотизм этой языческой веры, она хорошо им служила, и они были могучими; действительно достойный уважения противник.
— Как они назывались? — спросил Эвигер.
— Хм-м, — громыхнул Ксоксарл. — Они назывались… — Идиранин задумался. — …По-моему… фанчи.
— Никогда о таких не слышал, — сказал Эвигер.
— Разумеется, — промурлыкал Ксоксарл. — Ведь мы их истребили.
Хорза пристально разглядывал что-то лежащее на полу перед дверью станции. Йелсон, не выпуская из виду Бальведу, скосила взгляд и спросила:
— Что ты там нашёл?
Хорза покачал головой и протянул было руку, чтобы поднять это с пола, но передумал.
— Кажется, насекомое, — сказал он скептически.
— С ума сойти, — равнодушно произнесла Йелсон.
Бальведа приблизилась, чтобы посмотреть тоже; ружьё Йелсон всё время смотрело на неё. По полу туннеля ползло насекомое.
— Что оно тут делает, чёрт побери? — сказал Хорза, и голос его выдал почти панику.
Йелсон озабоченно задумалась.
— Наверное, мы принесли его с собой, — сказала Бальведа и выпрямилась. — Оно могло сидеть на поддоне или чьём-то скафандре.
Хорза ударил кулаком по крошечному существу, раздавил его и растёр по тёмной скале. Бальведа выглядела удивлённой. Йелсон нахмурилась ещё сильнее. Хорза посмотрел на пятно, оставшееся на полу туннеля, вытер перчатку и робко опустил взгляд.
— Мне очень жаль, — сказал он Бальведе, как будто ему было неловко. — Не удержался, вспомнил о той мухе в «Цели изобретения»… Как потом выяснилось, это было одно из ваших комнатных животных, помните? — Он встал и быстро зашагал к станции. Бальведа кивнула и посмотрела на маленькое пятно на полу.
— Ну… — она подняла брови, — это тоже один из способов доказать свою невиновность.
Ксоксарл увидел возвращавшихся мужчину и обеих женщин.
— Ничего не нашли, малыш? — спросил он.
— Очень много, командир отделения, — ответил Хорза, подошёл к Ксоксарлу и проверил проволоку. Ксоксарл хрюкнул.
— Она всё ещё довольно тугая, союзник.
— Какое горе, — парировал Хорза. — Попытайся сильнее выдыхать.
— Ха! — засмеялся Ксоксарл и испугался, что этот мужчина понял правду. Но человек отвернулся и сказал охраняющему идиранина старику:
— Эвигер, мы поднимемся в поезд. Составь общество нашему другу, только постарайся не заснуть.
— Это почти невозможно, ведь он всё время болтает, — проворчал старик.
Все трое вошли в поезд. Ксоксарл заговорил снова.
В одном из отсеков поезда были освещённые экраны-карты. Они показывали, как выглядел Мир Шара в то время, когда построили Командную Систему, континенты, города и государства, цели в одном из государств на одном континенте, ракетные базы, пункты противовоздушной обороны и морские порты, принадлежавшие строителям Системы, в другом государстве и на другом континенте.
Можно было видеть две маленькие ледяные шапки, но остальная планета представляла собой степи, саванны, пустыни, леса и джунгли. Бальведа хотела остановиться и повнимательнее рассмотреть карты, но Хорза потянул её прочь, в другую дверь, ведущую к носу поезда. Мимоходом Оборотень выключил освещение карт, и яркие поверхности голубых океанов, зелёной, жёлтой, коричневой и оранжевой земли, синих рек и красных городов и линий коммуникаций медленно поблекли в серой тьме.
Ох-ох.
Существ в поезде стало ещё больше. Трое, кажется. Они идут вперёд. Что теперь?
Ксоксарл вдохнул и выдохнул. Потом напряг мускулы, и проволока немного соскользнула с роговых пластин. Но тут старик подошёл ближе, и он прекратил попытки.
— Ты ведь Эвигер, верно?
— Да, так меня зовут, — ответил старик. Он остановился и начал разглядывать идиранина, его три ноги с тремя толстыми пальцами каждая, с круглыми костяными утолщениями над как бы обтянутыми кожей коленями, потом массивный пояс чашеобразных пластин и плоскую грудь и, наконец, большую седловидную голову командира отделения. Тот наклонил голову и смотрел на человека.
— Боишься, что убегу? — загремел Ксоксарл. Эвигер пожал плечами и чуть крепче сжал ружьё.
— Мне-то какое до этого дело? — сказал он. — Я тоже пленник. Этот сумасшедший крепко держит нас всех здесь. Я не хочу ничего, только бы вернуться. Это не моя война.
— Весьма разумная точка зрения, — похвалил Ксоксарл. — Я очень хотел бы, чтобы как можно больше людей уяснило, что их дело, а что — нет. Особенно в отношении войн.
— Ну, я не думаю, что вы лучше.
— Давай скажем: другие.
— Говори что угодно. — Эвигер опять начал разглядывать тело идиранина. — Я хочу лишь, чтобы каждый занимался только своим делом. Но не верю, что что-то изменится. Все закончится слезами.
