Смутившись, Сэла посмотрела на него впервые по настоящему. Он выглядел, как призывник: абсолютно новая куртка, хотя и сидела немного криво, отполированные до блеска ботинки. Высокий, с хорошо развитой мускулатурой. Идеальные коричневые волосы и глаза. Можно было бы подумать, что Верадина тоже специально вырастили, как и ее. Но, взглянув поглубже, она увидела тревогу, граничащую с страхом. Он понятия не имел, во что ввязался.
И нервничать его заставила Сэла.
Это может быть интересным.
— Это проверка, сэр?
— Никакой проверки, — он улыбнулся, на этот раз шире, по настоящему. — Дай мне полгода, побудь заместителем. Затем можешь идти, куда захочешь, если будет такое желание. Перевод, другое назначение. Отличная характеристика с моей стороны гарантирована. Даю слово. Ну как, договорились?
Ошарашенная, Сэла смотрела на него.
Он начал ерзать.
— Твой ответ, командир? — в его голосе не было ничего, что можно было бы принять за насмешку.
— Да, сэр. Договорились.
Верадин протянул правую руку. Сэла тупо посмотрела на нее. Когда она не сделала никакого движения, он сам схватил ее за правую ладонь. Сэла понятия не имела, что означат этот жест, но не один раз видела, как гребнистые приветствуют друг друга в подобной манере.
— Спасибо, Тай. Не возражаешь, если я буду тебя так назвать? Что-то не так?
Почему он ее благодарил, Сэла не имела ни малейшего понятия. Она собиралась в эти полгода усложнить ему жизнь по самое не могу.
— Нет, капитан, — ответила она. — Это ваша прерогатива.
«Тай» — укороченный вариант фамилии, чистая формальность. Имена фабрикатам выбираются случайным образом и дают новорожденным. Имена дают, чтобы почтить павших героев. Сэлу назвали в честь Сэладина Тайрониса, освободителя черт-знает-чего и черт-знает-как-давно. Сэла никогда не интересовалась военной историей и известными древними полководцами. Они давно погибли, так рассуждала она. В таком случае, они не могли быть хороши в своем деле.
В питомнике никто и никогда не звал ее «Тай». Каким-то образом Верадин узнал об этом. Лишнее свидетельство, что этот человек собирается сделать с ней. Вывести из равновесия. Этот человек, выглядевший новичком и не только из-за куртки, заставил почувствовать новичком ее саму. Но, в то же время, он обладал чем-то, чему пока нет определения, что давало ему мудрость вне пределов его опыта и прожитых лет.
Только после того, как она остыла от первоначального гнева и успокоившегося недоверия, она оказалась в состоянии ощутить это. Что-то в Джонвелише Верадине было другое. Слухи о нем ходили в изобилии. Сэла воочию убедилась, как его среди других гребнистых рассматривали не иначе как аутсайдером. Среди них по отношению к Верадину часто применялся термин «нищий господин». Хотя Сэла и получила первое впечатление пренебрежительности, но не сумела ухватиться за него. Это было смутное ощущение, наваливающееся само собой, что временами было смешно ей самой.
Но в историях, которые она слышала, в значительной степени приукрашенных, говорили, что среди Крестников Верадин был в недавнем прошлом виновником бесчестного поступка. Хоть ее новый капитан и не показывал этого, тем не менее, он страдал от понижения. Природа бесчестия варьировалась в зависимости от того, кто рассказывал историю. Флотские технари говорили, это из-за того, что он отказался заниматься призывниками, вербующимися на службу Режиму. Пехотинцы утверждали, что сородичи Верадина были против помощи флотской армаде.
Неважно, какая причина, само поведение Верадина объясняла, почему его считали аутсайдером. Он работал не так, как другие капитаны из гребнистых. Он разговаривал с Сэлой, а не приказывал.
И, порой, задавал ей странные, самые бессмысленные вопросы: Как ты сегодня? Еще не обедала? Что делаешь вечером? Необычно. Поэтому Сэла всегда была настороже, отвечая на эти вопросы, опасаясь какой-то уловки. В конце концов, Сэла начала понимать, что делал Верадин… ну, Верадин.
Среди всех его предполагаемых недостатков, она стала видеть и достоинства. С врожденной легкостью он прочитывал любую ситуацию, часто провоцируя ревность Сэлы. Он командовал твердой, но справедливой рукой. Но при этом они могли обсудить любую из возникающих ситуаций. Больше того, когда он ошибался, Сэла могла указать на его ошибку, нарушающую протокол или Устав. Это всего лишь один способ, которым Верадин учил ее терпению.
Но он никогда не переставал вести себя с ней, как с равной.
Когда отведенное время «сделки» закончилось, никто из них не напомнил об этом другому. Сэла не возражала. Она даже не заметила этого момента, если честно. Четыре года спустя она уже не могла представить свою жизнь без Верадина.
* * *
Опираясь лбом о жесткие, холодные плитки душевой кабинки, Сэла поняла, что должна увезти Джонвелиша Верадина с «Короля штормов» и от Совета Первых так далеко, как только это возможно.
Линео, твои Судьбы знали об этом? Они знают, что творится в моем сердце, прежде, чем я сделаю это?
Сэла решила, что все дело в характере. Она была существом действия. Стимул. Отклик. И ответ — действовать. Она чувствовала эту потребность как глубоко укоренившийся зуд в заживающей ране. Этот всплеск энергии ощущался в каждой клетке. В бою, когда угроза ясная, эта черта хорошо ей служила. Но, когда угроза туманная, без видимых средств нападения, привычка действовать опрометчиво превращалась в недостаток. Верадин угадывал такие моменты и пытался научить Сэлу ее контролировать, обуздывать опрометчивость и смотреть за пределы, того, что лежит прямо перед носом.
До тех пор, пока Сэла не встретила Верадина, ее личное видение будущего всегда было расплывчатым. Она представляла себе, как можно выжить в бою, но не больше того. Но это больше походило на обычный анализ происходящего с нужными выводами. Сэла совершила ошибку, поверив ему.
Но в такие моменты легко отступать обратно к старым привычкам.
Считай до десяти. Дыши.
Когда Сэла вернулась на командный жилой уровень, она продолжала вычислять под нос шансы, не осознавая этого. На этот раз она пересекла широкую желтую линию на полу сознательно. Фабрикатам никогда не позволялось просто так пересекать эту линию. На мгновение она остановилась в неярко освещавшемся коридоре, решая, в каком направлении ей двигаться, чтобы добраться до комнаты Верадина.
Что она сейчас ожидала? Сирены? Солдат внутренней безопасности? Ничего не произошло.
Сэла прошла дальше. Сканеров здесь не оказалось. Датчиков движения тоже. Казалось, Тринкуло и иже с ним, меньше всего заинтересованы в наблюдении за территорией гребнистых. Коричневые стены чистые, без следов тяжело бронированных тел, толкающих друг друга в замкнутом пространстве. Потолок, по ощущениям, выше. Встроенные светильники светят мягким янтарным светом. По сравнению с отсеками для десантников, почти роскошно.
