оказаться в толпе поклонниц Павла, а выходит, что даже там ей не осталось места. Лида с грустью подумала, что, если сейчас она поставит рояль на автоматическое звучание, а сама потихоньку удалится, ее гости этого просто не заметят.
Задав программу продолжения мелодии, Лида осторожно встала и тихо вышла из комнаты. Поднявшись по лестнице на второй этаж, она открыла дверь мастерской. На улице еще было не совсем темно, и из окна падал тусклый свет. Лида решила пока не включать освещение. Медленно обходя свои последние работы, она подошла к мольберту с прикрепленным к нему незаконченным рисунком. Лида чуть вздрогнула, услышав голос Павла, он вошел почти бесшумно, поэтому она не сразу заметила его.
– Снова порхаешь над своими холстами? – Павел явно ее дразнил. Искорки в темно-синих глазах прыгали в предвкушении ее реакции.
И почему ей так хочется услышать именно от него одобрение своих работ? Ведь ясно же, что этого никогда не дождаться. Да он просто ничего не смыслит в живописи! Хотя, ерунда, конечно, настоящее произведение искусства затрагивает и смыслящих, и нет.
– Рада, что у тебя такое хорошее настроение, Паша.
– Хорошее? Да оно просто замечательное! – Подойдя ближе, Павел заглянул за отвернутый от него холст.
Он не сразу оторвал свой взгляд от рисунка.
– Где-то я уже видел эти глаза. Они явно не человеческие. И почему ты изобразила только глаза? Где же все остальное, хвост, например?
Павел продолжал ее дразнить.
– Послушай, – Лида старалась оставаться спокойной, нельзя ему показывать, что такая чепуха может вывести ее из равновесия, – если тебя не слишком интересует живопись, ты мог бы остаться в гостиной и поупражняться в более привычных для тебя искусствах.
– Это, в каких же, например?
– Например, в искусстве обольщения. Думаю, там ты найдешь больше предметов, достойных твоего взгляда, чем здесь. – Кажется, ей не очень удалось скрыть досаду.
– Ты, в самом деле, хочешь, чтобы я ушел? – теперь его голос был мягким, как бархат. Павел почти физически удерживал ее взгляд, не позволяя оторваться от его синих глаз.
– Я лишь хотела, чтобы тебе не было скучно, – произнесла Лида примирительно. В конце концов, его шутки вовсе не были обидными, стоит ли сердиться?
– Чтобы мне не было скучно? Ну что ты, малышка! Я ведь тоже ценю разнообразие красок, – искорки снова заплясали в его глазах, – например, мне нравится белый, с легким оттенком золотого, или черный, но не смоляной, а с небольшой примесью каштанового.
Лида насторожилась. К чему это он клонит? На точеных губах Павла уже начинала играть легкая полуулыбка. Он стоял, опершись локтем о стену и положив ладонь на затылок.
– Вот только, огненно-золотого пока нет в моей коллекции. Придется восполнить этот недостаток, – он весьма красноречиво обвел взглядом пышные Лидины волосы.
Ах, вот как? Коллекция?! Мерзавец! Самодовольный негодяй! Сейчас она продырявит свой любимый рисунок об эту ненавистную голову с этой ненавистной улыбкой! Жаль, хороший был рисунок! Но Павел, будто угадав ее намерение, одной рукой придержал полотно, а другой, ловко обхватив Лиду за талию, очень быстро привлек ее к себе. Девушке пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его глаза.
– Что? Что ты собираешься делать? – только и смогла она выговорить.
Длинная челка Павла нависла над самыми Лидиными глазами. И в следующее мгновение он жадно припал к ее губам. Она попыталась вырваться, но Павел крепко держал ее одной рукой за талию. А когда другая его рука, едва касаясь, медленно поползла по Лидиной руке, от кисти под широкий рукав, желание вырываться вообще пропало. Теперь по всему телу разливалось сладостное тепло. Поцелуй Павла становился все более требовательным, и Лида уже готова была застонать от переполнявшего ее великолепного ощущения. Но вдруг Павел ослабил хватку и постепенно отстранился от ее губ. Лида едва сдержалась, чтобы самой не потянуться к нему. Голова слегка кружилась, но она все же расслышала голоса, доносившиеся с лестницы. Александра и Гарик поднимались к ним. Через минуту они уже входили в мастерскую.
– Неужели вы оставили Викторию в гостиной одну? – забеспокоилась Лидия.
– Нет, Вика уже ушла, она куда-то торопилась. Разве Павел не сказал тебе? – Саша удивленно подняла брови.
– Мы обсуждали мой рисунок. Но, Павел прав, он еще совершенно сырой, в нем многого не хватает.
– Неожиданный, хотя и похвальный, интерес к живописи у нашего пилота! – на лице Гарика появилась кривая усмешка. – И, к тому же, я был уверен, что это мне обещали показать мастерскую.
– Разумеется, Гарик, проходи, – Лида сделала шаг ему навстречу. Однако, Павел успел ее остановить, ухватив за запястье.
– Очень сожалею, но осмотр шедевров искусства придется отложить до следующего раза, – На лице Павла, действительно, отразилась досада, причина которой, как догадалась Лида, не имела ни малейшего отношения к упускаемой возможности посмотреть ее картины. – Ты ведь не забыл, Бэкфорд, что завтра нам предстоит дорога, к которой еще нужно подготовиться?
Выходя из комнаты, он положил руку Гарику на плечо, и, обернувшись к Лиде, добавил:
Остановимся пока на этом. Должна же быть связь с будущим?
На следующее утро Лида все же собралась с духом, чтобы позвонить дяде и попросить его о протекции. Разумеется, дело было не в том, что ей вообще не хотелось просить его о чем-либо, вовсе нет. Она ведь – любимая племянница, и дядя всегда рад оказать ей всяческую поддержку. Он с превеликим удовольствием водил ее, тогда еще школьницу, на всевозможные художественные выставки, а потом, когда она уже училась в его художественной мастерской, брал с собой на симпозиумы, чтобы она сама могла послушать выступления авторов тех самых работ, которыми она так восхищалась. А с каким энтузиазмом он взялся за обустройство ее собственной мастерской, стоило ей только попросить об этом! Нет, в предстоящем разговоре Лиду смущало другое. Она собиралась отправиться в далекое космическое путешествие, что, с точки зрения дяди, было сопряжено с опасностью. А он, после того, как ее родители десять лет назад переселились на другую планету, чтобы продолжить там свои научные исследования, считал себя ответственным за ее жизнь и благополучие. Кроме того, нужно же будет как-то объяснить столь неожиданное решение, ведь прежде Лида интересовалась окружающей Вселенной лишь теоретически и весьма поверхностно. Но что толку в сомнениях и колебаниях, когда других вариантов добиться цели все равно нет? И Лида набрала привычный номер:
– Добрый день, дядя Леша!
– Здравствуй, милая! Выглядишь, как всегда красавицей, только почему-то слегка растерянной. Что-нибудь не ладится?
Ну вот, ей все-таки не удалось скрыть свое замешательство.
– Нет-нет, у
