- Что ещё?
Кузнец осекается.
- Эван! – испуганно выдыхаю я…
- Какого…?! – это единственное, что успевает сказать кузнец, когда обнаруживает, что мальчишка-альтаирец стоит рядом с ним.
С окровавленной головой.
И с неестественно горящими синими глазами.
А дальше начинает происходить нечто совсем невообразимое. Кажется, я начинаю понимать, почему стражи Дэбэра предпочитают как можно быстрее избавляться от альтаирских военнопленных.
Уже в следующее мгновение громила-кузнец, описав дугу в воздухе, отлетает на другой конец комнаты, где вписывается в старый кухонный шкаф. Грохот падающего тела, звон битой посуды, стон кузнеца, вопли моей не на шутку перепуганной (и в связи с этим резко протрезвевшей) мамаши… И не то крик, не то рык альтаирца.
- Ада, беги отсюда! Беги!
Я бы и рада, но не могу. Моё тело словно парализовано от страха. Никогда раньше я не видела мальчишку-альтаирца в гневе. Пожалуй, сейчас он сам пострашнее кузнеца.
Я и раньше слышала, что сила мужчины-альтаирца, особенно, когда он в ярости, в разы превышает силу любого дарийца или землянина. Говорят, если альтаирца довести, то у них «сносит крышу». Они сами не знают, что творят. Могут в запале поубивать всех, кто попадётся под руку. Всем хорошо известно: безопасный альтаирец – мёртвый альтаирец. К разъярённому альтаирцу под руку лучше не подлезать. Но я никогда… Никогда не думала, что мой Эван тоже может превратиться в такое чудовище. Для меня он всегда был всего лишь худеньким болезненным мальчишкой. Но этот худенький и болезненный только что умудрился впечатать в шкаф громилу-кузнеца.
Эван начинает тяжело дышать. Закашливается. Как же я ненавижу этот его кашель! Огонь в синих глазах постепенно затухает, а значит, сила идёт на убыль – догадываюсь я.
Тем временем, ругаясь матом, злой как стая драгов, кузнец поднимается на ноги, направляясь к обессилившему мальчишке-альтаирцу, который, видимо, и сам не ожидал от себя такой прыти.
И тут я, наконец-то, выходу из ступора. До меня отчётливо доходит: нельзя терять ни секунды!
Нет. Я не бегу на помощь Эвану. Напротив, соскакиваю с кровати и несусь в противоположном направлении - в подсобку. Подспудно замечаю, что мой альтаирец даже не пытается оказать сопротивление кузнецу, когда тот поднимает его за грудки.
Разъярённый кузнец хватает Эвана, а я - кристалл.
Счёт идёт на секунды.
Кузнец размахивает своим огромным кулачищем, чтобы размозжить мальчишке-альтаирцу голову. Эван со смирением закрывает глаза.
- Ада! Беги!
Ну уж нет! Если я и уйду из дома, то только со своим альтаирцем!
Подлетаю к кузнецу, подпрыгиваю и… бросаю кристалл ему за пазуху.
Акраба с недоумением взирает на меня, не понимая, что происходит. А происходит то, что не проходит и пары секунд, как комната наполняется истошным воплем кузнеца и запахом горелого мяса.
Хотел свеженины, гад? Ну так получай!
***
Не могу отдышаться и, в то же время, не могу дышать. Вонь в доме стоит такая, что ещё немного и вырвет. Пахнет жжёным человеческим мясом, палёными волосами. Кристалл за считанные секунды прожёг брюхо кузнеца насквозь, и теперь его громоздкое тело со страшно выпученными глазами валяется прямо у нас посреди дома.
- Что ты наделала?! – как резанная визжит мать, которая, похоже, от шока даже умудряется слегка протрезветь. – Он же свободный! Его нельзя убивать! Теперь нам прямая дорога в Дэбэр?! Тебе же нет пятнадцати! Значит, отвечать за тебя придётся мне!
Наконец-то, мамуля вспомнила, что я ещё ребёнок. Жаль, что она запамятовала об этом, когда пыталась подложить меня под этого жаренного урода.
- Что делать?! Что делать?! Что делать?! – Акраба, словно заведённая, начинает метаться из угла в угол. - Куда эту тушу девать?! Мы же его из дома даже вытащить не сможем! Здоровый боров!
- Пусть здесь тухнет, - мрачно огрызаюсь я.
Мамулину паника и нервное мельтешение раздражают меня не меньше, чем валяющийся в стороне от нам зажаренный труп.
Сижу без сил, прислонившись к стене, положив голову на плечо заторможенного Эвана, который неуклюже обнимает меня. Вообще-то, я не люблю, чтобы ко мне кто-то прикасался, но Эван исключение. Только рядом с ним я чувствую себя спокойно, в безопасности. С ним, ну ещё и с Анигаем.
Кстати об Анигае. И где только моего непутёвого братца носит?! Вечно его нет рядом, когда он нужен!
Мальчишка-альтаирец хоть и храбрится, но видно - сам держится из последних сил. Всё ещё не может отдышаться после перенапряжения. Похоже, в отличие от меня, выросшей в Катаре, где смерть приходит в дома чаще заезжих продавцов, Эван никогда раньше не видел так близко трупы. Ему явно не по себе.
- Надо что-то сделать с телом, - Эван первым из нас нарушает затянувшееся молчание. – Твоя мать права. Лишние неприятности со стражами Дэбэра вам не к чему.
- Конечно, я права! – визжит перепуганная Акраба. – Я всегда права! Ладно бы хоть каторжник был… Его никто и не хватился бы! А с этой тушей, что делать прикажете?! Его же долбанутая истеричка женушка уже завтра утром его спохватится!
Мать всё никак не может успокоиться: мечется вокруг прожжённого тела кузнеца, пытаясь получше рассмотреть, отчего тот всё же умер. В какой-то момент любопытство Акрабы берёт верх над истерикой.
- Как ты это сделала?!
Хороший вопрос. Ответ на который мамочке вряд ли понравится. А уж стражам Дэбэра и подавно.
А вообще я просто поражаюсь! Мама спрашивает об этом таким тоном, будто я только что не мужика заживо сожгла, а лепёшку испекла. Вот уж кого точно видом обугленного трупа не испугать. И при этом смотрит на меня, как ни в чём не бывало! Она уже и забыла, что ещё совсем недавно пыталась продать меня кузнецу. Интересно, в Акрабе вообще хоть что-то материнское есть?
С трудом поднимаюсь на ноги. Чувствую, как трясётся всё тело. Закрываю нос и рот полотенцем. Подхожу к ещё дымящемуся трупу. Заглядываю внутрь дыры в его животе.
Жуть!
Но кое-что мне всё-таки надо сделать. Если у нас дома обнаружат труп, это, конечно, ничего хорошего. Но, если в трупе найдут топливный кристалл – вот здесь уже точно пиши пропало. Поэтому, зажмурившись, засовываю руку в ещё горячие внутренности несостоявшегося насильника. Брезгливо достаю кристалл, после чего бегу к бочке с талой водой. Тщательно мою кристалл. Не хочу прикасаться к нему, зная, что на нём кишки этого урода.
Не сразу обращаю внимание на мать, которая, словно заворожённая, не спускает изумлённых глаз с кристалла, который я всё ещё держу в руку. Плевать. Пусть видит. Всё равно никто не поверит пьянчушке Акрабе, которая вечно сочиняет небылицы про Руар, в то, что её дочь может спокойно прикасаться к топливным кристаллам. А с учётом наличия в нашем доме ещё и трупа её постоянного клиента – раскрывать на людях рот Акрабе и совсем становится не выгодно. Если она, конечно, сама не хочет провести остаток жизни в Дэбэре.
