— Думаешь, что парня убили, выкинули на грунт и хотели заснять, как мы будем его осматривать? — спросил сержант Нуб.
Он поманил одного из десантников с нашивками связиста.
— Чего скажешь? Мог это быть дрон? Траектории посмотрел?
— Похоже, что дрон, — кивнул тот.
— Надеялись, что такой крошечный дрон мы могли бы и не засечь? — нахмурился Нуб.
— А мы бы и не сумели, — пояснил связист. — Уже сороковку «крокодил» не возьмёт, слишком мелкая цель. Ну и система обнаружения периметра настроена прежде всего на импульс и на взрывчатку. А вот «двоек» они не ждали, не подготовились.
— Бред какой-то, — выдохнул Рэм. — Дрон? Зачем? Зачем они его убили?
Сержант Нуб поднял комбинезон, снятый с пацана, встряхнул.
— Пусто. Ни одного сухпайка из вашего «подарка».
— И что это значит? — Рэм укусил губу.
— Не знаю, — сержант накрыл мёртвое тело комбинезоном. — Но получается, что еду забрали, а тело выкинули. Жрать им там, что ли, нечего?
— Да не может такого быть, кэп, — пожал плечами Добрый. — По разведданным, у повстанцев провизии на десять лет хватит.
— Вот то-то и оно, — пробормотал сержант Нуб. — Ладно, пусть медик делает вскрытие. Может, ещё что-то выплывет?
Десантники проводили Рэма до палатки, медик забрал тело мальчишки.
— Утром обсудим, — сказал напоследок сержант Нуб. — Переспим. Может, идеи какие появятся.
Рэм кивнул. Попрощался.
И отрубился, как только лёг. Наверное, защита нервной системы сработала. Давно он не видел трупы людей так близко.
Всё-таки пилоту легче — вспышки, трэки на экране, и никаких скрюченных окровавленных тел.
Утром Рэма будить не стали. Сигнал побудки звучал, конечно, но незнакомый и непривычный, и парень его успешно проспал.
Проснулся, когда Лиска забралась в палатку, поставила лапы ему на грудь и начала лизать щёку. Прямо как Кьё.
Рэм проснулся, погладил собаку.
Тут же вошёл Добрый. Видно, он Лиску и запустил.
— Завтрак через пятнадцать минут, — сказал сержант, улыбаясь, и Рэм понял, что проспал, как ташип.
— Я сейчас!
Он вскочил, оделся. Душ здесь, наверное, был, но не было Дерена, помешанного на чистоте, и Рэм решил только умыться. Он видел на улице санитарную «стойку».
Лиска потыкалась в колени сержанта Доброго и побежала на улицу за Рэмом.
Ночью собаки не было видно, наверное, десантники запирали её в своей палатке, и сейчас она навёрстывала упущенное — металась по лагерю, обнюхивала всех подряд.
Рэм умылся, попробовал каши с сублимированным мясом в компании своих соседей по палатке — двух молодых сержантов по личному составу, взиравших на него внимательно и настороженно.
Рэм на косые взгляды не отвечал. Наверное, сержанты полагали, что молодоват парнишка даже для второго пилота, но это были привычные проблемы.
Ну да, молодоват. И что?
Рэм уписывал кашу, стараясь пока не вспоминать подробности ночного ЧП. Всё равно скоро напомнят, а такой каши он давно не ел.
На «Персефоне» готовили хорошо, не хуже, чем в приличном кафе родного Ярбурга. Рэм даже соскучился по простецкой еде. Вроде той, которой кормили на станции во время обучения.
Лиска тоже наелась каши и спокойно лежала у Рэма в ногах, ничего не выпрашивая. И он открыл браслет, пролистать сообщения.
От Дерена ничего не было, зато другие расстарались.
Линдон сменился, и сдал пост Чже Чангу. И доложился зачем-то Рэму, прислав развёрнутый отчёт о дежурстве.
Медик тоже доложился. Накидал каких-то головоломных сканов. Хорошо хоть под ними было заключение экспертизы обычными буквами.
Рэм вздохнул. Первоначальный диагноз подтвердился — мальчишку убили выстрелом из станнера за четыре часа до обнаружения тела.
Тело было выброшено из развалин с незначительным кинетическим ускорением, возможно, из самодельной катапульты. Удары по голове были нанесены после смерти мальчика, кровь по большей части действительно оказалась чужая.
Парень жевал и задумчиво листал отчёты. Почему ему это всё прислали?
Успокаивало только отсутствие отчёта от сержанта Нуба, но и без этого было как-то напряжно.
Последним Рэм открыл сообщение от капитана Келли, которое пришло ещё ночью, самым первым, и чуть не подавился.
Келли сообщал, что ввиду общего руководства операцией на Прате, Рэм Стоун выводится из графика боевых дежурств. Место временной приписки — Прат, подчинение непосредственно Штабу по проведению операции и лично лейтенанту Дерену…
Получалось, что Рэм на Прате не просто замещал Дерена, он ещё и осуществлял текущее руководство. Вот почему ему все докладывали!
Келли явно приказ штаба довёл уже и до пилотов «Персефоны», и до комбрига. Только сам Рэм его успешно проспал.
Ой, ташип…
Лиска успокаивающе ткнулась носом в колени, и Рэм опустил руку под стол, чтобы погладить собаку.
— Разрешите идти, господин младший сержант?
Он вскинул голову. Оба соседа давно уже съели свою кашу, но вставать и уходить без разрешения им показалось невежливым.
— Идите. — Рэм встал и одёрнул комбинезон.
Вот это он влип.
Глава 10
Добрый маялся у дверей в палатку-столовую, а войти поторопить Рэма не решался.
— О, господин младший сержант! — обрадовался он, увидев что парень вышел сам. — Вас кэп ждёт.
— Не надо меня навеличивать, — смутился Рэм. — Зачем ждёт? Вроде, совещание через двадцать минут? Что-то ещё случилось?
Он на ходу гладил собаку, и вообще был настроен поглазеть на неуютное «пыльное» небо. Может, солнце проглянет?
— Да как бы и не очень, чтобы случилось, — замялся Добрый. — Но печенье ваше нашли.
— Какое печенье? — встрепенулся Рэм и чуть не запнулся об Лиску, так и увивавшуюся под ногами.
Дежурный тут же подскочил и увёл собаку, чтобы «начальство» не рассердилось.
А Рэм ощутил себя ташипом в квадрате. Нашли, понимаешь, командира. А если он не умеет командовать?
— Да ваши пилоты бдят, как сумасшедшие, — пояснил сержант, делающий вид, что не замечает замешательства новоявленного начальника. — Уж не знаю, как они это видят, одно слово — фокусники. Передали сейчас — в юго-западной части развалин блеснуло по параболической траектории. Это там, где телевышка валяется, — показал он рукой. — Ваши сообщили, что вроде как выкинули какой-то небольшой предмет. Они стрелять не стали, вы же велели без опасности не стрелять. И сразу координаты мне кинули. Я послал бойцов — пачка с печеньем. Сухое такое, плоское.
— Галеты? — уточнил Рэм и выругался про себя.
Ему тоже пришло сообщение на браслет от Чанга, но он не удосужился посмотреть.
— Ну да, — согласился Добрый. — Вы ж пареньку с собой сухпайков насовали и две пачки печенья. То есть галеты, как вы говорите. И съели одно из пачки. Так вот, пачка была открытая и там девятнадцать штук. Я пересчитал — одного не хватает.
Рэм улыбнулся дотошности сержанта. Надо же, галеты пересчитал.
— И что это значит? — спросил он.
Добрый пожал плечами.
— А сухпайки и вторую пачку галет — тоже выкинули? — уточнил Рэм. — И паштет? Две банки.
Сержант покачал головой:
— Больше ничего. Мы внимательно всё осмотрели. Это и странно: выкинули бы всё, мол, подавитесь… Тогда кэп бы вас и не звал, понятно, чего хотели. Но начатую пачку — зачем? Он сказал: может, вам это будет понятнее? По возрасту же? Или, может, шутка какая? Намёк?
Рэм кивнул. Про возраст здесь было совсем не обидно. Наоборот, сержант полагал, что есть в культуре общения подростков что-то такое, чего он не знает.
Парень задумался. А действительно, зачем выбросили именно начатую пачку? Может, это послание тому, кто одну галету уже съел? А какое послание?
— Какие-то пометки на пачке были? — спросил он. — Может, записка?
Добрый задумался:
— Вроде бы нет. Только то, что надорванная неаккуратно. Свою вы по шву надорвали, я видел. А это — вторая пачка. Которая целой была. И одной штуки опять не хватает. Вы свою тогда зачем съели?
