Рэм был спокоен как труп. Он знал, что пилоты на «Персефоне» много чего умеют. Если уж Чанг заметил выброшенную из развалин пачку галет и определил, что это не взрывчатка, то уж группу захвата или импульсную установку вычислит сразу.
— Да не волнуйтесь вы, — улыбнулся он, оглядываясь на комбрига. — Сверху — наши ребята, я своим доверяю.
— Ты-то доверяешь, ага, — буркнул Рэму в спину сержант.
Он с раннего утра был не в себе. Дерен ему сообщение прислал по выделенному каналу, в обход «секреток» местных спецов. Дорого и сердито: «Угробишь мальчишку — убью».
Словно бы чуял что-то, скотина клеймёная. Оставил вместо себя щенка тащипа, и нянчись с ним!
— Я в доспехе. — Рэм обернулся и оценил набыченность физиономии сержанта. Тот ему рассказал про сообщение. Странно, раньше Дерен угрозами не разбрасывался… — Ну что они мне сделают? Посижу на том месте, где вы пачку нашли. Если это попытка контакта…
— А если начнётся стрельба?
— Ну, разве что из импульсного орудия долбанут, — рассмеялся Рэм.
Импульсное оружие как раз на Прате и разрабатывали. Пытались из сельскохозяйственных установок состряпать что-то пригодное для войны на грунте.
Не было в Империи нормального оружия, способного противостоять ударам с орбиты.
— Ну, к примеру, — нахмурился сержант.
— Но его ж ещё затащить надо в развалины.
— Затащить могли и заранее.
— Угу, — кивнул Рэм. — Меня конкретно и ждали. Прилечу, полезу в развалины за галетами…
— Вот именно что полезешь! В ловушку! — рявкнул сержант.
Рэм тоже хотел ответить ему что-нибудь резкое, но побоялся дыхание сбить.
Пластины доспеха сначала казались ему не очень тяжёлыми, но скоро быстрая ходьба по пересечённой местности превратила их в гири.
А тут и ровная дорога закончилась. Дальше нужно было карабкаться «в гору» по развалинам супермаркета — бетонные плиты и стеклянная крошка.
— Вот тута нашли пачку!
Добрый нёсся как лось, и когда он остановился у помеченной красным маркером плиты, Рэм поблагодарил Белых.
— Прямо на плите лежала? — спросил он.
— А то! — обрадовался Добрый. — Сюда и метили. Мы бы иначе и не нашли, в мусоре-то. А выбросили, видно, отседова.
Он указал на проход между двух вздыбленных плит.
Проход был узкий. Рэм если бы и протиснулся, то не в доспехе, а в обычном комбинезоне или компрессионке, она гладкая.
— Я бы залез, — сказал он, прикидывая про себя, как мотивировать сержанту отключение доспеха. Само поле ему не мешало — мешали тяжёлые пластины генераторов в разгрузке.
— Может, пусть парни сдвинут плиту? — предложил Добрый. — Посмотрим, чё тама?
— И так ясно, что там проход, — пожал плечами Рэм. — Нам его показали. Зачем портить возможность контакта?
— И что ты предлагаешь? — спросил сержант Нуб. И предупредил грозно: — Только без варианта залезть и посмотреть!
Рэма так и подмывало сказать, что он сам разберётся, без нубов.
Другое дело, что лезть в проход сейчас было уже бессмысленно. Даже если там кто-то ждал, то удрал, напуганный вооружённой толпой.
На такую стрелку одному идти надо. Тихо. И без оружия. Ну, или вообще не рисковать, а ждать новых сигналов от «контактёров».
Кто же там может сидеть? Повстанцы, бросившие наживку?
Так мутная уж больно наживка для ушлого «взрослого» человека. Тот бы что-нибудь поумнее придумал, записочку написал, что ли? Голодаем, мол, вчера последние гениталии без соли скушали…
Рэм улыбнулся. Про гениталии часто шутил капитан Келли, регулярно бросающий пить и ругаться при малолетках.
Пить он бросал с переменным успехом, а вот ругаться при Рэме действительно почти перестал. Наверное, потому что инициатива с алкоголем была его личная, а неуставную лексику на «Персефоне» контролировал Дерен.
Рэм ему пробовал намекать, что ругаться он умеет не хуже Келли, если по-имперски. Нечего, мол, его уши беречь, не девичьи.
Но Дерен и слушать ничего не желал. Заставлял Рэма выражаться грамотно, учить экзотианский. И язык, и протокол.
Наверное, всё-таки надеялся, что парень остепенится и вернётся к торговле йиланом.
К торговле у Рэма способности были. Он влёт разбирался в рынках и логистике. А когда раз в месяц навещал управляющего своей совсем немаленькой фермы, одними вопросами вгонял беднягу в ступор.
С торговлей у Рэма шло легко. Наверное, отец сумел в раннем детстве сформировать нужные качества. А вот как хитрить в боевой обстановке? Ведь лезть в развалины надо, лезть придётся…
Рэм осмотрелся. Допустим, тот, кто выкинул пачку, действительно хочет поговорить. Но к вооружённым десантникам он не выйдет — побоится.
Если это приятель вчерашнего пацана, он понимает, что друга его пришили совсем не десантники. Но всё равно струсит идти на прямой контакт.
Он ждёт одного контактёра, а не толпу вооружённых.
— Давайте так, — сказал Рэм сержанту Нубу. — Я тут посижу, а вы отойдете метров на триста. Если в развалинах кто-то и есть, к вам он не выйдет. А ко мне одному — может, и рискнёт.
Сержант покачал головой.
— Ты по сторонам оглянись? Слева — полуразбитая высотка. Этажа четыре там проходимые. А что, если там орудие спрятано или группа захвата?
— Если не рисковать, мы вообще ничего не узнаем! — отрезал Рэм. — Приказываю вам отойти на триста метров. До границы развалин, где дорога расчищена.
Сержант аж побагровел от сдерживаемых эмоций.
— Я запрещаю тебе самовольничать! — рявкнул он.
— А как вы мне можете запретить? — сухо поинтересовался Рэм.
Уж чего-чего, а орания сержантов он давно уже не боялся. Перерос вместе с Дереном и его «прессами».
Осознание, что страх исчез, пришло не сразу. Сначала Рэм научился терпеть психическое давление старшего, а только потом заметил, что более мелкие «давители» его уже вообще не пугают.
Ну, поорут и что? Это не Дерен, который одним движением зрачков может выбить человека из дыхания и даже убить.
Рэм сам видел — за грудь хватались. Губы синеют, шевелятся, а он только смотрит.
Вежливости чужую десантуру учил. Свои ржали. Знали, что Дерен — не садист, если кого-то мучает, то в гуманно-воспитательных целях.
Лейтенант Дерен только с виду был весь такой тихий и безопасный. И Рэму дико хотелось научиться, как он.
— Вот сдохнешь, а мне за тебя отвечать, — буркнул Сержант Нуб, засопел грозно, но скомандовал десантникам отойти.
А куда ему было деваться?
Рэм запоздало вспомнил, что Дерен просил не перегибать с командованием. Надо было слова какие-то найти, убедить, а он не сумел.
Обидел сержанта. А Дерен-то ведь не пугал, точно с него и спросит.
Парень куснул губу, сел на обломок плиты.
Ждать было скучно. Да и понятно уже — не выйдет никто. Надо было сразу идти одному, без десанта.
Просто ташипа свалял — настоял на своём. Закусился. А надо ли было?
Уходить сразу тоже было уже неудобно.
Рэм промаялся минут двадцать, запомнил место.
Решил вернуться сюда после обеда, взять еды и положить прямо туда, где проход. Чтобы можно было стащить под прикрытием плит. Может, ночным кидальщикам галет это и надо?
* * *
Дерен полетел не на Кьясну, а в аналитический центр спецона. Куда комкрыла молча дал ему допуск.
Генерал Абэлис знал, что свои слушают разговор. Не разжимая губ кинул документ с браслета на браслет…
Дерен сделал вид, что не заметил. Но, разумеется, и заметил, и понял, что от него хотят.
Из зоны Метью он вышел у приграничной спецоновской станции «Весна-24», старинной. Некоторые говорили, что чуть ли не земной.
Дежурные разведчики ему дико обрадовались: скучно там было. Надеялись на разговоры и пьянку. Но Дерену был нужен архив.
Комкрыла сориентировал крестника правильно — в архиве нашлись и старые планы туннелей под Пратом, и кое-какая документация. Например, по конкурсу заявок на разработку импульсного оружия.
По наземному десанту повстанцы до сих пор так и не применили тяжёлых импульсных установок. Но это и понятно. Импульсное оружие успешно действует только на открытой местности, под развалинами его прятать бессмысленно.
