— Объясните, что на экране?
— Не ясно. Возможно, это защитные сооружения на орбите вокруг этого мира стараются отклонить от цели «ноучевое» оружие.
«Ноучевое» оружие. Итак, это подтверждается.
Туман из семян одуванчиков стелился по округе с невероятной скоростью — заметной даже с такой дистанции. Одуванчиковая корона засветилась ярко-оранжевым сиянием, затем она приобрела зелёную окраску и устремилась прочь от планеты, оставляяя обезглавленным тысячекилометровый «стебель». Прошли минуты, ещё один стебель был гильотирован, затем ещё и ещё… Это медленно распространялось по всей атмосфере. А через минуты и стебели начали медленно-медленно клониться и падать на поверхность планеты, в бурлящую смесь коры и океанов. Затем все мгновенно испарилось, оставив после лишь зарево, оживляемое белыми и розовыми вспышками.
Скоро вся Спящая была окружена жемчужным нимбом, прежде тусклая планета превратилась в плазменный шар тысячекилометрового диаметра. Поверхность очистилась, и падающие зерна-одуванчиков теперь стали казаться вытряхиваемой из планеты пылью — Спящая избавлялась от грязи океанов и материков.
Мартин не мог поверить, что «Борзая» одна была ответственна за происходящее.
— Мы получали откуда-нибудь помощь… откуда-нибудь из вне? — спросил он. Лицо его было очень бледным. Я помню, также гибла Земля. Но сейчас разрушения даже большего масштаба.
— Нет, иных атакующих нет, — произнёс голос корабля.
Газовый Насос показался на экране — мощные реактивные струи выбрасывались из источников газообразных веществ вне всякого контроля; вспенивающаяся плазма вздымалась; зелёные и голубые поверхности становились грязно-жёлтыми.
— Что мы можем сделать? — спросил Мартин.
— У вас нет выбора, только — скрыться, — ответил голос корабля.
Мартин до боли сжал пальцы. Ариэль, обхватив руками колени, наблюдала за ним, как зачарованная.
Часы.
Хотя ни Мартин, ни Ариэль ни словом ни обмолвились, что они прооголодались, они всё же что-то поели, — какую-то безвкусную тягучую пасту. На экране появилось изображение их корабля на звёздной карте системы Левиафана. Они ненамного удалились от звезды, для того, чтобы покинуть системы при такой скорости им понадобиться не менее трёх дней. Сейчас они были в самой гуще сражения, пересекали орбиты многочисленных космических кораблей, но у Мартина не было времени связываться с ними и выяснять их цели.
— Мы снова будем ускоряться? — спросил он.
— Все горючее израсходовано, — ответил голос корабля. — Остался резерв только для поддержания жизни.
Однажды, в один из многочисленных часов изучения войн и истории Земли, Мартин наткнулся на рассказ о младшем лейтинанте Георге Гее. Он был пилотом истребителя во время Второй мировой войны. Его подбили, но он продержался в воздухе ещё несколько часов, стараясь подстрелить как можно больше вражеских кораблей. Ему нечего было терять, поэтому он лез в самую гущу сражения.
— Как долго это будет продолжаться7 — спросила Ариэль.
— Война? Я не знаю. Возможно, недели. Возможно, месяцы.
— Я надеюсь, что не так долго. Я устала, — захныкала она, как ребёнок.
Мартин убаюкивал её на своих руках.
Планета номер восемь — газовый гигант Миксер — увеличивался в объёме, как раздувающийся воздушный шар. Светящиеся оболочки газов наслаивались друг на друга оболочка подобно цветочным лепесткам. Тысячелетние конструкции… высокоразвитые технологии… бесчисленное множество разумных существ… Интересно, там есть более развитые, чем лестничные боги? О каких потенциальных возможностях левиафанцев они ещё не узнали? Кто же победит?…
Скоро тнас поглотит сон и избавляет от всех ненужных мыслей…
Корабль не больше, чем автомобиль…
Как много уцелевших с «Троянского Коня»?…
Большинство семян одуванчика скрылось с глаз. Разрушены они или просто выполнили свою роль? Скорее первое — ведь четыре планеты уже погибли, остальные под осадой… Что это? Божья сила? И как мы будем жить дальше с такой тяжестью на душе? А может быть прав Ганс, прав, что презирает нас?
…
Газовые гиганты медленно разваливаются на части… Неужели это действительно сделали мы?… Они все — как солнце сейчас… Знал ли Ганс, что мы сможем сделать это…
…
Нет посланий, хотя прошло уже два дня. Мы уносимся прочь от Левиафана. Много спим, едим редко, здесь нет пространства, чтобы подвигаться и размяться. Дыхание замедленное. Мы не открываем глаз от корчащихся гибнущих миров, их агония длится часами, днями…
Все вспененные каменистые планеты и луны ярко вспыхнули…
Все! Все! Господи иисусе, ВСЕ они!
…
Ариэль склонилась над ним, положив руку на плечо.
— Я не могу поговаривать с кораблём, — сказала она. — Он мне не отвечает.
Мартин попытался. Но ответа по-прежнему не было.
— Это значит, что мы скоро умрём?
— Я надеюсь, что нет.
Она прикоснулась рукой к серой стенке корабля:
— Эй! Поговори с нами!
…
Нет изображения, нет информации. Нужно взять себя в руки — поупражняться, потолкать друг друга. В борьбе она должна быть не слабее меня — вон какие у неё накаченные мускулы…
Надо рассказать ей о чём я мечтаю, о своих снах о Земле. О лесах, о реках, о нашем лесном доме в Оригоне с обширным внутренним двором. О моих игрушках, солдатиках, которых подарили мне родители купили…
Мы разговариваем, пока не начинаем страдать от жажды. Струйка воды со стены. Отходы до сих пор отсасываются чем-то работающим. Но мом молчит, и мы не можем ничего увидеть вне корабля. По-прежнему большее время мы спим или прислушиваемся к космическому гулу. Идут часы… Мы движемся, движемся…
…
Стало очень холодно. Мы крепко обнимаем друг друга. Но на другие движения у нас просто нет сил… Видел Теодора, играющего в карты с самим собой… Он улыбнулся мне. Предложил сыграть… Может быть, он приведение… Может быть, он собирается нас съесть…
Так много смертей… Триллионы, убитых нами… Интересно, как выглядят лестничные боги после смерти, когда от их тел остаются одни скелеты? Поле сражения заполнено телами мёртвых… Мы тоже стоим в очереди, ожидая смерти… Саламандра. Лягушонок, Бабар и акулы впереди, они рассерженно поглядывают на нас… Они не хотят, чтобы вы приближались, не желают ближнего боя, — объяснил Мартину Теодор.
…
— Мартин, проснись. Вот немного воды. Попей.
— А тебе?
— Я уже пила. Пей.
Он отсосал шарики из воздуха. Один попал ему в глаз, немного ожёг. Вода плохо пахла. Но это была вода.
Пищи не было.
Некоторое время Мартин не чувствовал голода, пока он ни увидел, как похудела Ариэль — тогда он словно ощутил её голод, хотя она и не жаловалась.
