— Мы послали пятнадцать челноков, для разведки. Двенадцать уже вернулось.
Мартин кивнул, он не мог оторвать глаз от абстракции ужасающей красоты — трупа факельно горящей Спящей. Он не мог воедино соединить в сознании — обломки и то, что он видел во время двух путешествий на Спящую. Все превратилось в пыль. Рассыпающиеся атомы Саламандры, Лягушонка, Бабара и множества других созданий, что приходили знакомиться с ним на паром.
Триллионы жизней.
Ганс приблизился к Мартину.
— Мои подозрения полностью подтвердились, — сказал он, когда Мартин приподнявшись, повис рядом с ним. — Момы многое скрывали от нас. Возможно, они даже лгали. Но честно говоря, я и не верил им. Но, по крайней мере, они вовремя дали нам инструменты, и в результате вот что получилось.
Джакомо зашевелился. Он открыл глаза и увидел Мартина.
— Хаким не увидет этого. И Эйрин. И Чэм, — печально произнёс он.
— Я знаю, — сказал Мартин. Его задело, что от него ждали реакции. Но он не чувствовал даже горя. Ничто не казалось реальным. Он ожидал очнуться на «Спутнике Зари». когда вся Работа была ещё впереди.
— Мы спасли Дженнифер, — тихо произнёс Джакомо. Вокруг глаз у него появились тёмные круги. — С ней будет все хорошо.
Мартин толкнул Ганса плечом, освобождая себе место у экрана. Ганс без слов подвинулся.
— Это дело сделано, — сказал Джакомо. Он покачал головой, как в неверии. — Это оказалось просто дутой оболочкой. Шестьдесят процентов того, что мы видели, было фальшивой материей. Мы думаем, что только четыре планеты были реальными. Одна из них — Спящая.
— Не обесценивай нашу победу, — усмехаясь, остановил Джакомо Ганс.
— Это была только дутая оболочка, — повторил Джакомо. — Мы нашли как подрывать систему изнутри… мы нашли точки, где могли начать цепочку реакций… Раньше нам это было бы не по силам. И сейчас это было нелегко. Мы использовали все наше горючее.
— Настоящий фейерверк, — воскликнул Ганс. — Хочешь посмотреть?
— Если ли поблизости газообразные вещества, чтобы нам перезаправиться? — спросил Мартин.
— Достаточно, — успокоил его Ганс и взглянул на Джакомо, словно ища у него поддержки.
— Мы будем иметь достаточно горючего, — подтвердил Джакомо.
Ганс обнял Мартина за плечи и слегка тряхнул, его пальцы болезненно впились в тело Мартина.
— Ты собираешься обвинять меня за это?
Мартин посмотрел на него то ли обиженно, то ли смущённо.
Ганс улыбнулся:
— Теперь мы можем обручиться с планетой, на которой будем жить.
— Нет, ещё не время, — возразил Джакомо. — Мы ещё не закончили…
— Вскрытие трупа, — уточнил из угла Джой.
— Да, необходимо убедиться, что они мертвы. Сделать несколько исследований. На этом настаивают момы. Рано ещё говорить о свободе. Мы не знаем, куда…
— Дерьмо все это, — ругнулся Ганс. — Давайте тогда пользоваться моментом и просто наслаждаться победой. А для бюрократических разборов у меня будет впереди много времени.
Но Джакомо, казалось, не слышал его.
— Мы перевели всех Братьев на «Дятел», — сказал он.
— Да, «Дятел» вышел из игры, — подхватил Ганс. — Можешь поверить, Мартин, ведь они ничего не сделали?
— Я тоже ничего не сделал, — отозвался Мартин.
— Ты распахнул нам дверь, — провозгласил Ганс.
Джакомо кивнул:
— Вы подвергались большей опасности, чем мы. Вы потеряли очень многих… — Он заметил выражение лица Мартина, поднял брови и подёргал себя за хохол. — Извини.
— Нам следует устроить ритуальную церемонию в память о погибших.
Ганс не ответил: оскалив зубы в гримасе улыбки, он не сводил глаз с изображеня агонии планет, то тряся удивлённо головой, то победно ухмыляясь.
— Вы только посмотрите на это, — бормотал он. — Вы только посмотрите на ЭТО!
Небесный Глаз, Двойной Поворот, Косматый Хвост, Натянутая Струна и Зелёный Шнур — все согласились на предложение Мартина встретиться в восстановленных апартаментах Братьев.
Мартин навестил Паолу Птичью Трель и, как всегда, попросил её попереводить.
Паола провела в космосе меньше времени, чем Мартин и Ариэль — около восемнадцати дней. Но она была на корабле вместе с Натянутой Струной и Зелёным Шнуром. Джой c её слов рассказывал, что это время было очень тяжёлым для неё. Никто из кос не помогал друг другу; она была одинока все восемнадцать дней рядом с двадцатью восемью голодными вышедшими из-под контроля верёвками.
— По крайней мере, они же не съели меня, — говорила она слабым и хриплым голосом. Паола потрясающе похудела, но цвет кожи был не так уж и плох и двигалась она свободно, не испытывая боли. — Я готова работать. Я ведь никогда не ела много.
Мартин восхищённо улыбнулся.
— Какая ты сильная. Я до сих пор разваливаюсь на части.
— Ты навещал Ариэль? — неожиданно спросила Паола.
Он покачал головой.
— Я просил о свидании с ней. Но она в изоляции. Мы провели много времени вместе. Я не уверен, что она снова захочет видеть меня.
— Но раньше она явно благоволила к тебе.
— Мы были любовниками, — признался Мартин.
Паола подняла брови:
— И всё-таки находиться с Ариэлью лучше, чем с верёвками, извивающимися вокруг тебя. Однако я рада, что именно я попала с ними. Никто бы не выдержал такого испытания. Ариэль собирается присоединиться к людям Розы и уйти на «Дятел», да?
— Мартин пожал плечами:
— Я не знаю.
— Я постоянно думаю о случившемся. А ты?
— Ганс сделал это.
Паола в сомнении поджала губы, но, видимо, решила всё же не спорить. Она взяла Мартина под руку:
— Ладно, пойдём.
Небесный Глаз и все остальные Братья, находящиеся на «Дятле», были привязаны узлами на сухие палки. Верёвки вылечивались сами, их только нужно было почаще переворачивать, меняя положение — каждой верёвки уделялось особое внимание.
Мартин начал понимать, почему войны и конфликты играли меньшую роль в истории Братьев. Верёвки не были сильными. Их существование, как интеллектуальных существ, было тонко сбалансировано — столкновение с насилием быстро опускало их на уровень животных. Войны между верёвками не могли быть продолжительными.
Почему же Благодетели послали именно их для свершения Правосудия?
Потому что каждому давался шанс выполнить Закон, в независимости от того, насколько хрупким был этот шанс.
— Мы мы поздравляем вас со спасением, — сказал Небесный Глаз.
— Мы очень сожалеем, что вы покидаете нас, — в свою очередь, произнёс Мартин. Он прикоснулся к косе Небесного Глаза. Брат вздрогнул, но не отстранился.
— Я тоже сожалею, — сказала Паола.
— Вы можете присоединиться к нам.
— Я не могу, — покачал головой Мартин.
