Не говоря ни слова и не тратя времени, его завели в длинный одноэтажный каменный дом, провели по коридору и затолкнули в одну из комнат, убранную в крайне аскетическом стиле. Из всей мебели в ней были только поцарапанный шкаф, канцелярский стол с телефоном и грудой бумаг и стул, на котором сидел человек в странном черно-глянцевом мундире. При виде Билона он поднял голову.
— Старший капитан Прейн! — вырвалось у Билона. — Прошу прощения… господин полковник.
— Оставьте нас, — хмуро приказал Прейн, и конвоиров словно ветром вынесло из кабинета. — Садиться не предлагаю – не на что. Скажите лучше, как вы, господин Билон, очутились здесь? Что вас сюда принесло из самого Реперайтера?
"А что – вас?" – хотелось спросить Билону, который до сих пор не мог придти в себя от изумления, увидев бывшего заместителя начальника отделения полиции в районе Гамбрук в секретном лагере на плато Пурона и в чине полковника. Однако задавать вопросы было сейчас не ко времени.
— Понимаете, несколько дней назад я ехал по Реперайтеру и вдруг обратил внимание, что перед редакцией "Утренней звезды"… — осторожно начал Билон.
Он надеялся, что Прейну неизвестно о последних изменениях в его трудовой деятельности, и пытался, не скрывая основных фактов, представить себя не в меру азартным репортером, готовым ради сенсации проникнуть даже в те места, куда не следует.
Кажется, его уловка сработала. А может быть, бывший полицейский просто не захотел докапываться до сути.
— Вот застряло у вас шило не в том месте, — сказал он с досадой, выслушав рассказ Билона. — Говорили же вам – секретный объект, держитесь подальше! Так нет – потянуло за сенсацией! И что мне теперь с вами делать?!
— Я готов дать любую подписку… — деликатно произнес Билон, но Прейн оборвал его энергичным взмахом руки.
— Какая еще подписка?! У меня есть прямые инструкции: нарушители режима секретности задерживаются на объекте до особого распоряжения!
— Но это невозможно! — запротестовал Билон. — Я не могу так просто пропасть без вести! Меня будут искать! Есть люди, которые знают, куда я поехал!
— А никто и не говорит, что вы пропадете без вести, — спокойно заметил Прейн. — Если кто обратится, мы так и ответим: временно изолирован на секретном объекте. Я вот думаю, к какому делу вас здесь приспособить… Ладно, — он поднял трубку телефона. — Лейтенанта… шар-лейтенанта Гарвонса ко мне!
— Вы теперь ТЭГРА? — с интересом спросил Билон.
— Да, — проворчал Прейн. — Кстати, по-новому я не полковник, а штандарт-комиссар… Ладно, успеете еще выучить.
Билон ошеломленно помотал головой. В ТЭГРА, похоже, почему-то решили скопировать звания штурмовых отрядов времен войны на независимость Горданы, когда полк почему-то назывался штандартом, а рота – шаром.
Спустя несколько минут в дверь деликатно постучали, и в кабинете появился молодцевато выглядящий молодой человек в темно-сером свитере и легкой черной кожаной куртке.
— Вызывали, господин штандарт-комиссар? Так я явился.
— Прибыл! — недовольно проворчал Прейн. — Гарвонс, три дня назад вы подавали мне рапорт о необходимости введения еще одной штатной единицы в канцелярии лагеря. Сегодня у меня появилась возможность его удовлетворить. Это Майдер Билон, до недавнего времени – журналист в газете "Курьер". Он потратил уйму сил и пару суток, чтобы пробраться к нам и в конце концов достиг своей цели. Теперь он ваш, Гарвонс. Можете использовать его так, как вы указали в вашем рапорте. Забирайте его и идите!
— С удовольствием! — Гарвонс повернулся к Билону. — Эй, парень, а я тебя где-то видел!
— Наверно, в зеркале, — хмыкнул Прейн. — Вы случайно не родственники? Изрядное сходство налицо. Ладно… Идите, близнецы!
Даже выйдя на улицу, Билон продолжал с интересом разглядывать Гарвонса. Бесспорно, шар-лейтенант был повыше ростом и помускулистее, но лицом они были и в самом деле удивительно похожи. Сходство усиливалось тем, что неделю назад Билон побывал в парикмахерской, и теперь его прическа напоминала короткую "армейскую" стрижку Гарвонса.
— Привет, — добродушно сказал Гарвонс. — Тебя Майдер зовут, так? Зови меня Крост… когда начальство не видит, конечно. Ты журналист? Здорово. Будет, о чем словом перекинуться, а то сидишь один в канцелярии, от скуки можно подохнуть. Законопатил меня папаша в эту дыру…
Билон молчал, но Кроста это, похоже, не беспокоило.
— Тут главная беда – скука. Делать совершенно нечего. Даже зэки уже воют. Их тут специально весь день на плацу держат, следят, чтобы они между собой не разговаривали. Так они уже сами вызываются что-то делать. Аж дерутся между собой, уморы, кому нужник чистить…
Навстречу несколько зэков в черно-белых полосатых балахонах в сопровождении одного вооруженного конвоира тянули большую тележку с мусором, и Крост потянул Билона на обочину. Тележка обдала их удушливой вонью нечистот. Билон, взглянув на заключенных, отвел глаза. В одном из них он узнал адвоката Стоу Вигеса, руководителя Движения за демократию в районе Гамбрук.
Крост понял молчание Билона по-своему.
— Ничего, Майдер, скоро привыкнешь. Здесь, вообще-то, зэков сильно давить не положено, у нас всего лишь тип "А", изоляционный лагерь.
— А есть еще какие-то типы? — заинтересовался Билон.
— Конечно. Есть тип "Б", то есть рабочие. Там зэки не бездельничают, как у нас, а полезным трудом заняты. Потом есть тип "В", каторжные. Говорят, бывают еще лагеря типа "Г", но это, скорее всего, байки.
— И много таких лагерей? — осторожно спросил Билон.
— Не знаю. Не интересовался. Да и не наше это дело. Вот, смотри. Мы уже пришли.
Забор слева превратился в обычную проволочную ограду, и за ней Билон увидел широкую грунтовую площадку, на которой рядами сидели люди в полосатых балахонах, поджав под себя ноги. Между рядами прохаживались несколько фигур в черном, поигрывая длинными резиновыми дубинками. За площадкой виднелись ряды бараков, сторожевые вышки, а за ними простиралась пустынная равнина, равномерно покрытая серо-зелеными кочками кустарников. Унылый ветер поднимал над ними легкие султанчики пыли. Прямо впереди было еще одно длинное одноэтажное здание, похожее на коробку с дырками окон. Весь пейзаж производил настолько гнетущее впечатление, что Билон содрогнулся.
— Ничего, привыкнешь, — безжалостно сказал Крост. — Иначе отдашь концы. Ты не надейся, мы все здесь застряли надолго. Мне папаша так и сказал: будешь, мол, торчать в самой глухой дыре, пока не поумнеешь. Пару лет, это уж наверняка…
— Пару лет? Здесь?! — простонал Билон. — Это невозможно…
Он изо всех сил боролся с навалившимся на него отчаянием. Это не конец, говорил он себе. Это ни в коем случае не конец! Я обязательно вырвусь отсюда!
Конец второй книги
Одесса – Регенсбург – Одесса – Киев
1986–1991-1998-2001
