— Макар, ты уверен, что дело именно в них? — поинтересовался директор интерната.
— Уверен на 75 процентов.
— Почему именно на семьдесят пять? Не больше и не меньше?
— Потому, что не имею паяльника, чтобы их выпаять и тестера, чтобы их проверить. Точнее определить невозможно. В любом случае их стоимость значительно меньше стоимости ремонта. Да и в хозяйстве интерната тестер и паяльник могут пригодиться.
Получив деньги на диоды, паяльник и припой, Макар быстренько заменил пробитые диоды и на экране телевизора опять появилось изображение.
— Как быстро ты справился! — удивился директор интерната. — А можешь посмотреть старый «Авангард»? Его можно в младшую группу поставить.
— Посмотреть то смогу, да без тестера определить неисправность будет сложно. Купите тестер, тогда и посмотрю.
Тестер был куплен, телевизор «Авангард» отремонтирован. Правда, пришлось покупать еще парочку радиоламп, несколько резисторов и конденсаторов, но телевизор заработал! Слух об имеющемся в интернате мастере по ремонту радиоаппаратуры быстро вышел за его пределы после того, как некоторым его работникам были отремонтированы неработающие уже долгое время радиоустройства. И стали Макару поступать заказы со стороны. Он никому не отказывал, но сразу поставил условие: запчасти оплачивает заказчик. Стоимость ремонта определяется заранее и сообщается владельцу неисправного устройства. В зависимости от его величины заказчик решает, стоит ли проводить ремонт или дешевле купить новую вещь. Уже через месяц на заработанные деньги Макар оснастился всем необходимым инструментом, материалами, наиболее ходовыми запчастями, электрическими схемами радиоустройств и теперь имел в месяц не менее двухсот рублей на карманные расходы. Время было такое, когда специалистов по ремонту радиоаппаратуры было мало, за новым радиоустройством надо было еще побегать, поискать: всё в дефиците. Проще отремонтировать. Тем более, что Макар давал гарантию на полгода, чего не делали другие специалисты.
* * *
К учебе в школе отношение у Макара было двоякое: вся школьная программа была ему известна, но многие вещи, не считая точных наук, преподносились в духе времени. Чтобы не казаться белой вороной приходилось тратить время на приспособление к их изложению на уроках преподавателями. Троек за полугодие Макар не имел, был хорошистом, собирался получить в аттестате зрелости не более трех четверок по общественным дисциплинам.
Пора было задуматься о своей дальнейшей судьбе. Вариантов было много. Макар прекрасно сознавал, что в этой реальности повсеместно действовал принцип: «без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек!» Поэтому получить высшее образование было не просто желательно, но обязательно. К власти он совершенно не стремился. Командовать другими людьми, надувать щеки и произносить избитые истины, заниматься подхалимажем и лизоблюдством ему всегда претило. За последние тридцать лет своей прошлой жизни он привык к самостоятельности, самодостаточности, ответственности за себя и доверившихся ему людей.
От власти он никогда не ожидал ничего хорошего: лишь бы не мешала. До серьезных перемен в стране оставалось четверть века и их надо прожить так, чтобы подготовиться к ним, не оказаться на обочине жизни.
Также он не рассматривал себя в роли ученого или преподавателя, подвизавшегося на ниве технических наук. Вот не лежала у него душа к этой сфере деятельности! Макар проработал в прошлой жизни в закрытом НИИ после института четверть века, в тридцать лет защитился, стал к.т. н, но столкнулся с таким количеством несправедливостей, насмотрелся на «ученых», пробившихся к высшим постам не собственным умом и способностями, а интригами, лестью и лизоблюдством перед партийными чиновниками. Кроме того, он четко понимал, что его потенциал как ученого невысок. Кандидат наук — тот максимум, которого он может достичь.
О военной карьере он даже не думал. Тем более, что травма головы на самом деле имела место и с таким «грузом» в армии ему делать нечего.
Так на что же следует опираться при выборе дальнейшего пути?
Во-первых, на знание реалий будущего по крайней мере на ближайшие пятьдесят лет.
Во-вторых, на неплохое наследство от прошлой жизни: специальности инженера-электрика и финансиста, правда не подкрепленные дипломами.
В-третьих, на большой опыт предпринимательской деятельности.
А также на имеющееся огромное желание устроить себе и своей семье достойную жизнь, при которой не считать копейки до зарплаты, иметь большую хорошо обставленную квартиру, автомобиль, возможность ездить за границу и отдыхать в лучших санаториях на берегу моря. Как он считал, это вполне нормальные желания для человека, не зашоренного идеологическими вывертами настоящего времени. Тем более, что уже через двадцать пять лет большинство людей его страны будут именно к этому стремиться. Так куда пойти учиться?
«Вся моя прошлая жизнь показала, что без знания иностранных языков будет очень трудно сделать мои желания реальностью. И в НИИ, и работая на собственной фирме я всегда очень сожалел, что плохо владею иностранными языками. Не было ни времени, ни хороших учителей да, что уж скрывать от самого себя — особых способностей к языкам. Но, как говорят: «раньше сядешь, раньше выйдешь». Чем раньше я начну заниматься изучением языков, тем больше вероятность того, что я их изучу на достаточном уровне. Тем более, что в этом теле иностранный язык у меня идет хорошо.
Какие же языки желательно мне знать? Английский, немецкий, французский, один из скандинавских: лучше всего шведский, один из азиатских: лучше всего японский, и арабский. То есть, надо стать полиглотом. Хотеть не вредно! Надо реально оценить свои возможности и остановиться максимум на трех языках.
В школе сейчас я учу немецкий. Да и раньше его изучал. Имею большой словарный запас, могу прекрасно читать и переводить, даже специальные технические тексты. Разговорный немецкий у меня откровенно слаб. Оставляю немецкий.
Далее выбираю шведский: со шведами мне пришлось налаживать бизнес. Если бы я им владел, моя фирмочка превратилась бы в приличную фирму.
Японский или арабский? Чувствую, ни один из них не потяну. Тем более, в прошлой жизни только с японцами имел дело, да и то фрагментарно. С арабами вообще никаких дел не было. Исключаю эти языки. И вместо них выбираю английский. На нем смогу общаться худо-бедно, если потребуется, с представителями большинства стран мира.
Где я могу официально изучить эти языки? Знаю два места: ленинградский университет и педагогический институт им. Герцена. В университет едва ли сдам экзамены: там огромный конкурс. Во второй поступить значительно легче. И кем я буду, его окончив? Учителем иностранного языка в школе. Причем первые три года придется провести в сельской местности: отправят по распределению. Тем более сироту, без жилья, родных и связей. Оно мне надо? Остается университет. Там тоже вполне реален путь в учителя, но специальность будет более престижная: филолог-переводчик или лингвист. Надо поточнее узнать. Здесь открывается больше возможностей. Ну, пока об этом думать не буду: сначала надо поступить.
