— Да, конечно, — ядовито вставила Джебел, — вы правильно подчеркнули, что мы все это слышали уже не один раз!
— Правда не искажается повторением.
— Что есть правда? — Волин, улыбаясь, откинулся на спинку кресла. — Пез! Ты говоришь одно, Властитель — прямо противоположное. А разница между вами в том, что он — действует, а ты только говоришь. Я согласен, что игры в том виде, в котором они существуют, вредны, но где и какая альтернатива им? Ты говоришь: созидайте, стройте… а где взять энергию, желание, стимул для труда? Наша нация просто находится в спячке, и, пожалуйста, Монтарг прав, утверждая, что арена, кровавые зрелища разбудят людей и укрепят их характер.
Веруча отрицательно качнула головой:
— Нет, никогда.
— Как ты можешь говорить столь уверенно?
— Я чувствую это. Люди приходят смотреть, что происходит на арене, смотреть — а не принимать участие. Они хотят лишь видеть насилие, но не участвовать в нем. Не участвовать действием.
Она замолчала, вспоминая собственные ощущения от последних состязаний на арене. Действительно ли она была просто зрителем, или она чувствовала, что она там, внизу, на песке рядом с Дюмарестом? Она посмотрела на него, спокойно и молча сидевшего рядом, но в этот момент поднялся Селкас:
— Я полагаю, что мы имеем возможность внести в нашу дискуссию об арене свежую струю. Среди нас есть истинный эксперт, имеющий в отличие от остальных огромный опыт. Что ты думаешь об этом, Эрл? Ты слышал наш спор. Согласен ли ты с утверждением, что вид крови и жестокости помогает воспитывать дух и непобедимость расы?
— Нет, я так не считаю.
— А вы не могли бы развить свою мысль, подкрепить ее фактами и своими впечатлениями? — Пез внимательно смотрел на него, впрочем, не забывая о вине. — Ведь, в конечном итоге вас очень близко касается факт существования подобных игр. И более чем странно, слышать, что человек отрицает и не приемлет явный источник своих доходов, средств к существованию. Расскажите о подробностях!
— Пойдите на арену, — резко ответил Эрл, — попробуйте отстоять в жестокой схватке свою жизнь. Вслушайтесь в рев и стенания толпы. Понаблюдайте, как образованные женщины из высшего общества предлагают свое тело незнакомцам, которые побеждают. Это вам подскажет достаточно фактов и подробностей. Почувствуйте вкус крови. Подобные игры способны воспитать только варваров.
— Но ведь вы принимаете участие в подобном?
— Только по жестокой необходимости, а отнюдь не по желанию или убеждениям.
Джебел задумчиво произнесла:
— Варвары. Но ведь их культура, образ жизни не умерли и оказываются вполне жизнеспособны?
Селкас перебил ее, не вставая со своего места во главе стола:
— Это касается только настоящих варваров, но для цивилизованных наций попытка делать ставку на варварство — это чушь! Возврат к прошлому, деградация! Но цивилизованные общества часто опускаются до таких глубин безнравственности и извращенности, которые не известны варварам. Как по-твоему, Эрл?
— Я согласен с вами. — Пез улыбнулся. — Ты слышишь, Волин? Сколько раз я повторял подобное? Мы пытаемся быть тем, чем не являемся на самом деле. И в этом таится большая опасность.
— И разгадка смысла единоборств и борьбы? — Шама еще ниже склонилась над столом, улыбаясь Дюмаресту. — Вы, как никто другой, должны ценить это. Ведь зрители чувствуют настоящий, необъяснимый подъем, наблюдая схватку. Включаются все внутренние силы, резервы, глубинные чувства и эмоции! Это должны ценить и на это должны уповать те, кто участвует в единоборствах непосредственно, активно. Не чувствуете ли вы себя рожденным заново после поединков такого рода? А огромное удовлетворение? Очищение? Приток сил и уверенности?
— Нет, госпожа. Я чувствую только облегчение, что все уже позади.
— Вы просто поддразниваете меня, — кокетливо сказала она, — и мне бы очень хотелось, чтобы здесь был Монтарг, который наверняка смог бы объяснить все гораздо лучше меня.
— Он сражался когда-нибудь на арене?
— Монтарг? Нет, но…
— Тогда он не смог бы стать экспертом в этом вопросе, при всем моем уважении к вам.
— А вы сами — эксперт и знаток? — спросила она едко.
— Дюмарест жив, — вмешался Селкас, — и это лучшее доказательство…
После горячих блюд на стол были выставлены изысканные напитки, вина, сладости и фрукты. Эрл выбрал для себя тисейн, аромат которого напоминал запах цветов, а вкус — мед. Он расслабился, откинувшись в кресле и лишь краем уха прислушиваясь к разговорам. Незнакомые имена — Монтарг, Чозл — подобно ярким вспышкам света, мелькали в разговоре то здесь, то там. Ошибки, неуверенность, натиск, хитрость…
Протягивая руку за очередным пирожным, задумавшись, Дюмарест почувствовал скользящее прикосновение мягкой кожи и взгляд глубоких синих глаз.
— Позвольте предложить вам… — Он прямо и вопросительно посмотрел ей в глаза.
— Благодарю вас, — она взяла автоматически, не выбирая. На протяжении всего вечера она незаметно наблюдала за ним, пытаясь поймать знакомое выражение упрямства, воли, внутреннего напряжения борьбы. А он был вежлив, предупредителен и мягок с ней, как с настоящей женщиной, полной очарования и достойной поклонения, а не как с монстром, уродом или изгоем. Чтобы сказать что-то, заполнить неловкую паузу, она произнесла, смущаясь:
— Вероятно, в ваших скитаниях вы побывали на дальних планетах и мирах?
— Да.
— И это длится давно?
Слишком давно. Он уже потерял счет мирам и планетам, которые вставали на его дороге, пока он неустанно искал ту, единственную, скрытую от него расстояниями и тайной… Высокие перелеты, низкие, замедление времени, сон и пробуждение… Часы, превращающиеся в минуты, месяцы — в дни…
— Да, госпожа.
— Селкас тоже много путешествовал, — она взглянула в сторону друга, — его не было здесь долгие годы, пока он был молод, и снова, уже после моего рождения. Мне кажется, что он просто одержимый. Вы тоже? Из-за этого вы не можете долго находиться на одном месте?
Дюмарест ответил откровенно и честно:
— Нет, Веруча. Все дело в том, что я постоянно ищу. Планету. Она называется Земля.
— Земля? — она удивленно посмотрела на него. — Разве планета может так называться? Ведь земля — это почва, песок, камни… Это, вероятно, очень странная планета.
— Нет. Она очень древняя, изранена множеством случайностей, войн и неудач. Но над Землей находится необъятное голубое небо, золотое солнце, а ночью — в темноте волшебно блестит серебряная луна… — Он помолчал и добавил тихо: — Я родился там…
