Он улыбнулся, отпустил ее руку и неловко разлил свое вино.
В комнате, наполненной ароматами, выглядящей богато из-за ярчайших гобеленов, вытканных паучьей расой на далекой звезде, старая женщина мягко говорила со своим зеркалом.
– Свет, мой зеркальце, скажи да всю правду доложи. Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?
Когда-то для Глории было большим удовольствием иметь механизм, который откликался бы простой лестью на заученные с детства стихи. Теперь зеркало уже не потворствовало ее тщеславию, его поверхность туманилась, когда сканеры искали цель. Зеркало очистилась, чтобы показать уменьшенные фигуры Дюмареста и ее подопечной. Он рассказывал ей историю своего друга.
Глория поджала губы, когда услышала его рассказ, интересуясь, поняла ли Сина это преднамеренное оскорбление. Скорее всего, нет. Девушке не нужны были никакие приворотные зелья, чтобы найти себе любовника, но она не могла ставить человеку в вину его осторожность. Она знала ведьм Куала и их злобные зелья. Его подозрительность насчет вина была вполне естественной. Она кивнула, когда он разлил вино.
– Умный человек, моя госпожа.
Дин стоял за ней, и его алая одежда оттеняла ее яркие гобелены. Он отодвинул назад свою мантию с капюшоном, и его бритая голова блестела в мягком свете. Глория неопределенно пожала плечами.
– Умный, но безопасный.
– Вы уверены в этом, моя госпожа?
– Он чист внутри и снаружи. Мелга убедилась в этом перед тем, как я разрешила Сине отважиться с ним поговорить. Ей скучно, и ей нужен кто-то, кто немного развлек бы ее. Дюмарест больше всего подходит для этого, и он безопаснее остальных. – Она посмотрела на экран. Они сидели рядом, и он рассказывал ей историю своего путешествия. Теперь, заметила Глория, он не стеснялся пить вино, но все-таки, цинично подумала она, наливал его сам.
В какой-то момент она захотела снова быть молодой, чтобы она могла показать ему, как тяжело для любого мужчины сопротивляться решительной женщине.
– Я не уверен, что я доверяю ему, моя госпожа. – Дин задумчиво посмотрел на экран. – Это могло быть кем-то запланировано заранее, чтобы он был здесь в это же время.
– Как? – Она была раздражена его чрезмерной осторожностью. – Он оказался здесь с нами совершенно случайно. Я проверила это у оператора нашего корабля. А его бой с Мойдором – это было вполне натурально. Он бы умер, если бы я не взяла его под свою защиту. Мог ли он или кто-то другой предвидеть это?
– Возможно, нет, – признался кибер, – но в нем есть что-то загадочное.
– Планета, где он родился? – Она посмотрела вверх на его высокую фигуру. – Мелга разве не говорила тебе? Он заявляет, что родился на Земле.
– Земля?
– Да. Мелга думает, что он шутит над ней и, скорее всего, он так и делал. Ей не было смешно, но значит, ей не хватает чувства юмора. Если он хочет удержать в секрете название планеты, на которой родился, почему бы не разрешить ему это? – Она улыбнулась фигурам на экране. – Странный человек, – промурлыкала она, – и не дурак. – Она щелкнула пальцами и изображение растворилось. Зеркало опять стало обычным отражательным стеклом. – Все ли у нас идет как планировалось?
– О, да, моя госпожа. Я распорядился нанять носильщиков в лагере. Управляющий сказал мне, что такая работа – их единственное средство выжить. Стража несет службу так, как мы договорились.
– А корабль?
– У капитана есть приказ, он не должен подвести.
– Если он подведет, он заплатит за это, поскольку тогда я назначу награду за его голову. – На минуту голая жестокость показалась из-под культурной маски. Она исчезла, когда Матриарша перешла к другим проблемам. – Значит, ты думаешь, что мы в безопасности?
– Я не могу быть полностью уверен, моя госпожа. – Он увидел неожиданный гнев в ее глазах. – Я не являюсь непогрешимым. Если какой-то субъект указан, то я могу дать вам определенный совет. Я указываю наилучшие возможные средства для достижения поставленной цели. Но я не могу быть полностью уверен, не могу быть выше всех сомнений и неопределенностей. Всегда есть какой-то непредусмотренный фактор, который может все испортить.
– Это оправдание?
– Нет, это объяснение, моя госпожа. – Ее гнев сделал его неподвижным. – Вам нужно, чтобы я лгал? Если так, то я здесь не нужен, любой придворный может сделать это.
Она отвела глаза, осознавая свою беспомощность. Гнев, обещания, угрозы – все это бесполезно против машины. Она могла бы уволить его, и это было бы все, что она могла сделать. Если она сделает больше, то Киклан неизбежно отомстит.
Но всегда оставалось маленькое зерно подозрения и тень сомнения. Совет, как и удача, может быть направлен и в другую сторону.
– Что-нибудь еще, моя госпожа? – Дину не терпелось уйти. Она цинично подумала: куда это он так спешит?
– Нет. – Она отослала его жестом руки, подождала, пока он выйдет из комнаты, и только тогда расслабилась. Потом она вздохнула, ее плечи согнулись от усталости. В такие минуты, как эти, она чувствовала свой возраст. Она также хорошо чувствовала волны грубых амбиций, угрожающие тем вещам, которые она любила. Их было довольно немного.
Ее дворец на Кунде. Маленький сад, несколько драгоценных камней, прядь когда-то блестящих волос. Леди Сина.
Совсем немного после целой жизни правления.
Она что-то прошептала, и зеркало опять показало Дюмареста и ее подопечную. Они не ушли из комнаты. Их движение было в пространстве и во времени. Девушка немного покраснела и, казалось, в ней появилась еще больше женственности, когда она сидела рядом с путешественником. Настолько близко, что он помимо своего желания должен был вдыхать запах ее духов. Матриарша одобрительно кивнула.
Дин мог делать свои холодные предсказания, основанные на известных данных и логической экстраполяции, но у нее было кое-что получше. У нее была старческая интуиция женщины, которая могла смутить любую логику. Она полагалась на нее, чтобы пройти весь залитый кровью путь до трона. Она полагалась на нее, чтобы сохранить свою подопечную.
Ее лицо смягчилось, когда она посмотрела на девушку, ощущая сладко-горький вкус воспоминаний, решимость защитить ее любой ценой. Этот человек может быть полезным, несмотря на все сомнения кибера. Что он может знать о магической силе эмоций?
Старая женщина улыбнулась, когда посмотрела на пару, но улыбка вдруг застыла на ее лице. Сердце Матриарши вдруг забилось, страх сковал все ее тело. Те двое теперь были уже не одни.
К ним присоединилась смерть.
У нее были расплывчатые, быстро мелькающие блестящие крылья, тоненькое, длиной с палец, тельце, которое оканчивалось треугольными челюстями, настолько сильными, что они могли прорезать металл и проникать сквозь самую жесткую шкуру. Она проникла через пластик, которым была обита комната, на минуту задержалась в углу, а потом стремительно полетела к тому месту, где сидела пара.
