Три дипломата кивнули.
— Решение, принятое в результате голосования, — продолжала Дем Лиа, — должно быть единогласным. Одно «нет» будет означать, что мы не воспользуемся двигателем Хокинга.
Сайге, который все это время сидел, скрестив ноги, на столе, сдвинулся ближе к четырем другим, стоявшим роботам.
— Просто для протокола, — заявил маленький толстый монах. — Пять устройств искусственного интеллекта проголосовали единогласно против маневра с использованием двигателя Хокинга.
Дем Лиа кивнула.
— Мы отметим это, — сказала она. — Но я напомню, что в подобного рода случаях голос роботов не имеет силы. Лишь народ Спектральной Спирали Амойета или его представители могут решать свою судьбу. — Она обернулась к девятерым своим спутникам. — Использовать двигатель Хокинга или нет? Да или нет? Мы десятеро отвечаем за судьбы тысяч людей. Сес Амбре?
— Да. — Взгляд женщины в голубом был таким же ясным и безмятежным, как и всегда.
— Джон Микаил Дем Алем?
— Да, — хрипло ответил специалист по системам жизнеобеспечения. — Да.
— Оам Раи?
Женщина с желтой лентой колебалась. Никто на борту лучше нее не понимал опасности, грозившей системам корабля. Два процента вероятности разрушения, должно быть, казались ей неоправданно высоким риском. Она прикоснулась пальцами к губам.
— Мы решаем судьбу двух цивилизаций, — произнесла она, очевидно размышляя вслух. — А возможно, и трех.
— Оам Раи? — повторила Дем Лиа.
— Да, — решилась Оам Раи.
— Кем Лои? — обратилась командир к астроному.
— Да. — Голос молодой женщины слегка дрогнул.
— Патек Георг Дем Мио?
Глава службы безопасности ухмыльнулся:
— Да. Как говорит древняя пословица, кто не рискует, тот не пьет шампанское.
Это разозлило Дем Лиа.
— Вы говорите от имени шестисот восьмидесяи четырех тысяч двухсот восьмидесяти восьми спящих людей, которые, возможно, не так бесшабашны.
Ухмылка не сошла с лица Патека Георга.
— Я голосую «за».
— Доктор Самуэль Риа Кем Али?
Врач выглядел настолько же смущенным, насколько Патек был дерзким.
— Я должен сказать… мы так мало знаем… — Он огляделся. — Да, — сказал он. — Мы должны быть уверены.
— Петер Делем Дем Тае? — спросила Дем Лиа психолога с голубой полосой.
Немолодой человек все это время грыз кончик карандаша. Он поглядел на карандаш, улыбнулся и положил его на стол.
— Да.
— Рес Сандре?
На секунду в глазах женщины с зеленой полосой, казалось, вспыхнул вызов, почти что гнев. Дем Лиа, стиснув зубы, приготовилась к отказу и к тому, что за этим последует.
— Да, — произнесла Рес Сандре. — Мне кажется, иначе поступить нельзя.
Осталась самая молодая из них.
— Ден Соа? — спросила Дем Лиа.
Молодая женщина, прежде чем ответить, откашлялась.
— Да. Пойдем и посмотрим, что там.
Взгляды присутствующих обратились к выбранному ими командиру.
— Я голосую «за», — произнесла Дем Лиа. — Сайге, подготовься к перелету с максимальным ускорением в точку, где мы перейдем в пространство Хокинга Кем Лои, Рес Сандре и Оам Раи, ваша задача — найти оптимальную точку для выхода в обычное пространство, подходящую для поиска жизни в системе. Главный Лесник Редт, Путник, Истинный Глас Древа Кастин, если вы предпочитаете ждать здесь, мы немедленно подготовим шлюз. Если вы трое хотите лететь с нами, мы должны отправляться немедленно.
Главный Лесник, не советуясь с остальными, заявил:
— Мы желаем сопровождать вас, гражданка Дем Лиа. Она кивнула:
— Путник, прикажите своим людям расчистить пространство позади корабля. Выходя из системы, мы пролетим над эклиптикой, но наш термоядерный хвост будет горячим, как дыхание дракона.
Бродяга сообщил:
— Я уже сделал это. Они с нетерпением ждут зрелища. Дем Лиа негромко проворчала:
— Надеюсь, это будет не более зрелищно, чем мы планируем.
«Спираль» благополучно совершила прыжок, причинив лишь небольшой урон своим устройствам. Оказавшись на расстоянии трех астрономических единиц от поверхности красного гиганта, ее экипаж обследовал систему. Они предполагали потратить на это два дня, но все было закончено менее чем за двадцать четыре часа.
Здесь не было скрытых от наблюдателя планет, никаких планетоидов, полых астероидов, приспособленных для жилья комет или искусственных космических поселений — никаких признаков жизни. Когда по меньшей мере три миллиона лет назад звезда G2 закончила свою эволюцию, в ее гелиевых ядрах началось горение пепла в процессе вторичного высокотемпературного цикла термоядерных реакций, а начальное горение водорода продолжалось в тонкой оболочке, находившейся далеко от ядра. В результате образовывались атомы углерода и кислорода, также вступавшие в реакции, и звезда быстро возродилась в качестве красного гиганта. Было очевидно, что в пределах досягаемости новой звезды не осталось ни внешних планет, ни газовых гигантов, ни каменных обломков. Все внутренние планеты были целиком поглощены расширявшейся звездой. Испускаемые ею пыль и жесткая радиация очистили систему от всех тел крупнее железоникелевых метеоритов.
— Итак, — сказал Патек Георг, — решено.
— Мне следует приказать роботам начать ускорение к точке обратного прыжка? — спросила Рес Сандре.
Дипломаты Бродяг переехали на мостик вместе со своими креслами. Никто не возражал против снижения гравитации, поскольку специалисты «Спектра Амойета», за исключением Сес Амбре, сидели в специальных креслах, опутанных системой управления, и находились в контакте с кораблем на нескольких уровнях. Большую часть времени, потраченного на поиски, дипломаты хранили молчание, и теперь они безмолвно повернулись к Дем Лиа, сидевшей у центральной панели управления.
Командир в задумчивости потерла костяшками пальцев нижнюю губу.
— Пока нет, — решила она. В поисках они облетели вокруг звезды-гиганта и сейчас находились на расстоянии менее одной астрономической единицы от ее пылающей поверхности. — Сайге, — продолжала Дем Лиа, — ты заглядывал внутрь звезды?
— Только для того, чтобы взять образцы, — вежливо ответил робот. — Состав типичен для красного гиганта на данном этапе жизни. Яркость звезды примерно в две тысячи раз превышает яркость ее спутника G8. Мы взяли образцы из ядра — ничего необычного. В гелиевых ядрах, очевидно, протекают реакции, несмотря на их взаимное отталкивание.
— Какова температура поверхности? — спросила Дем Лиа.
— Приблизительно три тысячи градусов по Кельвину, — сообщил Сайге. — Когда она была звездой G2, ее температура была в два раза ниже.
