– Послушайте, мистер, – холодно начала я, приблизившись к Скеннеру. Я с трудом узнала свой собственный голос. – Вашей обязанностью и вашим правом является доклад о текущем статусе корабля, о происходящих и могущих произойти неотложных вещах. Вы можете сказать мне все, что считаете нужным. Но… но не советую вам указывать, что мне не следует делать.
Мои слова повисли в воздухе. Произнесенные негромко, почти шепотом, они, тем не менее, достигли своего результата; во мне, оказывается, дремал демон в обличье сурового капитана.
Скеннер посмотрел на меня с нескрываемым удивлением. Очевидно, такой реакции от своего капитана он ждал еще меньше, чем я сама. Никогда раньше я не пыталась продемонстрировать свою власть в такой форме.
Он замолчал и потупил взор. В первый раз мы оба почувствовали, что теперь, несмотря на общность интересов, нас будет разделять преграда, и я подумала, что капитанская должность означает риск полного одиночества.
Не ожидая, пока обстановка на мостике еще более накалится, я решила покинуть его. Мэрит поджидала меня в узком коридоре, она внимательно посмотрела мне прямо в глаза и негромко произнесла:
– Вы ведь сами знаете, что он прав.
Демон капитанской власти опять в полный голос заявил о себе. Я гордо подняла подбородок. Скверное время – скверное настроение.
– Я капитан, доктор, – резко ответила я. – И сама скажу вам, когда он будет прав.
Я шла по кораблю, чувствуя собственное одиночество. Мне очень хотелось среди своих мрачных мыслей отыскать более или менее спокойный уголок. Мне не очень нравились свои ответы на обращенные ко мне же вопросы. Я думала о том, что бы предпринял на моем месте капитан Кирк, оставшись в одиночестве среди людей, которых он был призван защищать? Как бы он отнесся к этому? У него также были близкие друзья: Спок, Маккой, Скотт. Как ему удавалось при необходимости руководить ими? Где он проводил черту между ними и собой? Где должна быть граница между дружбой и обязанностями капитана? Возможно, такой границы нет вообще. Может быть, ради этой цели следует пожертвовать дружбой? Поступить согласно последнему варианту казалось мне самым легким выходом из положения, однако этот путь приводил меня к одиночеству.
Электрические цепи, обслуживавшие систему управления, находились прямо передо мной. Я лежала на боку перед выдвинутой панелью и измеряла вольтметром показатели напряжения, когда вдруг почувствовала на себе чужой взгляд.
– Успокоились немного? – раздался спокойный голос.
– Не совсем, – призналась я.
Возле меня раздалось шарканье чужих ног, и передо мной появилась фигура Маккоя, который сел рядом. Я решила продолжать работу.
Электрические сети жалобно потрескивали от моего усердия.
– Вы хотите сказать мне, что я веду себя иррационально? – спросила я.
Он пожал плечами, удивленно подняв одну бровь.
– Иррационально? Не совсем. С признаками навязчивости в поведении… вот это может быть.
– Разве навязчивость бывает иррациональной, сэр?
– Это зависит от того, кто страдает навязчивостью, – словно случайно добавил доктор. – Весь вопрос в том, считаете ли вы свое поведение иррациональным.
Реплика Маккоя могла быть воспринята и как вопрос, но я догадалась, что это, скорее, констатация факта. Оторвавшись от своих мыслей, я посмотрела на доктора.
– Вызов обстоятельствам – признак рациональности в поведении, произнесла я довольно авторитетно.
Теперь у Маккоя поползла вверх и другая бровь.
– Это что-то новое, – пробормотал он. Посмотрев на меня в упор, доктор спросил:
– Вы уверены в том, что действительно намерены взломать программу, заложенную в компьютер капитаном?
Я вернулась к своим схемам, не желая обдумывать ответ.
– Да, конечно.
– Через двадцать восемь часов мы достигнем планеты Аргелиус, отчетливо произнес он. – Возможно, там вы получите ответ на все свои вопросы.
– А, возможно, и не получу. – Мне не хотелось выглядеть капризной. Сэр, вы хорошо знаете капитана Кирка. Наверняка, он не допустил бы подобного на моем месте. Я думаю, что он сейчас ожидает от меня таких же действий.
Маккой разгладил рукой волосы.
– Боюсь, что вы можете разорваться на куски, если будете постоянно сравнивать себя с Кирком.
От этих слов я почувствовала, как руки со следами множества точечных электрических ожогов покрылись испариной. Я выбралась из-под панели, поняв, что обманываю сама себя, пытаясь войти в систему посредством этих немудреных штуковин. Утомленная безрезультатной работой, я прислонилась спиной к переборке и ответила:
– Я сравниваю себя с ним только ради себя самой.
Маккой обиженно надул губы и замолчал. Я по достоинству оценила его проницательность, глубокий аналитический ум в сочетании с многолетним опытом работы и знанием психологии людей, подвергающихся длительным космическим перелетам. Наверное, беседа с ним должна была стать очень полезной для меня, неоценимым подспорьем в борьбе с эмоциональными конфликтами. Может быть, следовало попросить у него совета… Возможно, но у меня не было времени.
– Сэр, вы хорошо знаете командира Спока. Как, по-вашему, он мог бы обеспечить защиту систем корабля от доступа любых других членов экипажа, кроме себя самого?
Маккой беспомощно поднял руки.
– И вы спрашиваете об этом меня? Я плохо понимаю, как он играет с компьютером в шахматы! Конечно, для этого Спок воспользовался бы законами логики. Шаг за шагом он отвергал бы все менее надежные способы защиты.
Вероятно, он заставил бы активно участвовать в этой системе сам компьютер.
Это своего рода двойная защита.
– Но ведь где-то должна быть оставлена лазейка, разрешающая доступ в систему, – настаивала я. – Какой-нибудь нестандартный прием.
Он на мгновение задумался, затем поднял вверх палец.
– О да. Это похоже на бесчисленное количество выстрелов в несчетное число обезьян.
– В конце концов можно будет убить самого Шекспира, – несколько натянуто улыбнулась я.
– Но вы нерационально расходуете ваши ресурсы, Пайпер, – продолжал доктор. – На борту этого корабля наверняка нет технического эксперта такого класса, как Спок, который смог бы разгадать его компьютерную загадку. Как я вижу, вы уже использовали почти все способы внедрения в систему. Ваши возможности исчерпаны.
Мы сидели на полу, прислонившись к противоположным переборкам, и присутствие технически неподготовленного Маккоя, его живое участие в моих проблемах, в итоге, привело к свежей идее. Я ощутила ту ясность, доступность достижения поставленной цели, которая до этого упорно ускользала от меня, несмотря на все мои старания. Спасение через простое и понятное решение.
