— Я хотел бы на ней жениться, — вдруг объявил он вслух.
— На ком? — спросил Тод. — На Подружке Пэт или на этой новенькой?
— Похоже, он имеет в виду Подружку Пэт, — язвительно сказал Норм Шайн.
— Наверняка нет, — резко отрезала Хелен. — И я думаю, это хорошо; у нас стало бы четыре пары вместо трех и одного одинокого; холостого мужчины.
— Здесь можно напиться? — спросил Барни.
— Конечно, — сказал Норм. — У нас есть выпивка; правда, это только эрзац–джин, но зато сорокаградусный; тебе наверняка хватит.
— Налейте мне немного, — сказал Барни, доставая бумажник.
— Это бесплатно. Корабли ООН сбрасывают его нам цистернами.
Норм подошел к закрытому шкафчику, достал ключ и открыл его.
— Скажи нам, Майерсон, почему ты хочешь напиться? — спросил Сэм Риган. — Из–за нас? Из–за барака? Из–за Марса?
— Нет.
Дело было не в этом; дело было в Энн и распаде ее личности, в том, что она сразу же приняла Кэн–Ди, не в силах примириться с реальностью. Это было предзнаменование, которое относилось и к нему, — он видел на ее месте самого себя.
Если удастся ей помочь, возможно, ему удастся помочь и себе. А если нет…
У Барни было предчувствие, что если это произойдет, то для обоих, будет все кончено. Марс, как для него, так и для Энн, будет означать смерть. И наверняка скорую.
Вернувшись из мира Подружки Пэт к действительности, Энн Хоуторн выглядела подавленной и молчаливой. Это был плохой признак: Барни догадывался, у нее те же предчувствия, что и у него. Энн молча прошла в его комнату за своим комбинезоном.
— Мне нужно возвращаться в Флэкс Блэк Спит, — объяснила она. — Спасибо, что позволили воспользоваться вашим набором, — сказала она колонистам, которые стояли вокруг, глядя, как она одевается. — Извини, Барни, — сказала она, опустив голову. — Было некрасиво оставить тебя одного.
Он проводил Энн до ее барака; они молча шли сквозь черноту ночи по песчаной равнине, внимательно осматриваясь по сторонам, опасаясь местного хищника, похожего на шакала и обладающего телепатическими способностями. Но этой ночью они с ним не встретились.
— Ну и как? — наконец спросил он.
— Ты имеешь в виду — каково ощущать себя бесстыжей кукольной блондинкой со всеми ее проклятыми тряпками, парнем, автомобилем и… — она вздрогнула. — Ужасно. Нет, не то. Просто…, бессмысленно. Я там ничего не нашла. Как будто снова стала подростком.
— Да–а, — пробормотал он. — Вот тебе и Подружка Пэт.
— Барни, — тихо сказала она, — я должна найти что–нибудь другое, и быстро. Ты мог бы мне помочь? Ты мне кажешься умным, зрелым и опытным. Перемещение мне не поможет… Чуинг–Зет будет не лучше, во мне что–то сопротивляется, я не стану его принимать…, понимаешь? Я чувствую, что ты понимаешь, ты ведь даже не попробовал, значит, должен меня понять. — Она крепко стиснула его руку и прижалась к нему. — Я еще кое–что знаю, Барни. Они тоже сыты этим по горло, единственное, чем они занимались, когда они…, мы были куклами — постоянно ссорились. Даже на мгновение это не доставляло им никакого удовольствия.
— О Господи, — сказал он.
Светя вокруг фонарем, Энн сказала:
— Это ужасно, я бы предпочла, чтобы было иначе. Мне было больше жаль их, чем… — Она оборвала фразу и некоторое время шла молча, потом вдруг сказала:
— Я изменилась, Барни. Я это чувствую. Я хочу здесь присесть — где бы мы ни были. Ты и я, одни в темноте. А потом — ты знаешь, что потом… Мне не нужно объяснять, правда?
— Нет, — признался он. — Но ты об этом потом можешь пожалеть. И я тоже, из–за тебя.
— Может, я буду молиться, — сказала Энн. — Это тоже нелегко; надо знать как. Ты молишься не за себя, а за других; мы называем это заступничеством. А тот, кому ты молишься, это не Бог, который на небесах, где–то там, наверху…, это Святой Дух, это нечто совсем другое, это Ангел–Заступник. Ты читал когда–нибудь святого Павла?
— Что?
— Новый Завет. Например, его Послания к коринфянам или римлянам… Павел говорит, что наш враг — смерть; это наш последний враг, поэтому, я думаю, и самый главный. Как говорит Павел, все мы отравлены, не только наши души, но и наши тела; они должны умереть, чтобы мы могли вновь возродиться, в новых телах — нематериальных, неуничтожимых. Понимаешь? Ты знаешь, когда я была недавно Подружкой Пэт…, у меня было странное ощущение, что…, глупо об этом говорить или в это верить, но…
— Но, — закончил за нее Барни, — тебе показалось, ты уже предчувствовала, что так будет; ты уже знала это ощущение, — ты сама мне об этом говорила, на корабле.
«Многие, — подумал он, — тоже это прекрасно понимали».
— Да, — согласилась Энн, — но я не отдавала себе отчета в том, что… — Она повернулась к нему; в темноте он едва различал ее лицо. — Перемещение — это лишь намек, который мы можем получить по эту сторону смерти. Значит, это лишь искушение. Если бы не эта ужасная кукла, эта Подружка Пэт…
— Чуинг–Зет, — напомнил Барни.
— Именно об этом я и думаю. Если бы это было так, как говорит святой Павел, — что смертный приобретает таким образом бессмертную сущность… Я не смогла бы удержаться, Барни, я должна была бы жевать Чуинг–Зет. Я не могу ждать до конца жизни…, это может означать пятьдесят лет на Марсе, полвека! — Она задрожала. — Зачем мне ждать, если я могу получить это сейчас!
— Последний человек, с которым я разговаривал на Земле, — сказал Барни, — и который принимал Чуинг–Зет, сказал, что это было самое страшное его переживание.
— То есть как? — удивленно воскликнула Энн.
— Он оказался во власти кого–то или чего–то, что он счел воплощением дьявольского зла, и это его потрясло. Ему повезло, что он выбрался оттуда, — и он знал это.
— Барни, — сказала она, — почему ты оказался на Марсе? Не говори только, что тебя призвали; вполне можно было пойти к психиатру и…
— Я на Марсе, потому что совершил ошибку, — сказал он. «По твоей терминологии, это называлось бы грехом, — подумал он. — По моей тоже», — решил он, — Кто–то пострадал из–за тебя, верно? — спросила Энн. Он пожал плечами.
— И теперь ты здесь на всю жизнь, — сказала она. — Барни, ты не мог бы достать мне Чуинг–Зет?
— Нет проблем, — ответил он. Барни был уверен, что вскоре встретит кого–нибудь из торговцев Элдрича. Положив руку ей на плечо, он сказал:
— Ты столь же легко можешь получить его и сама.
Она прижалась к нему, а он обнял ее; она не сопротивлялась, даже с облегчением вздохнула.
— Барни, я хочу тебе кое–что показать. Листовку, которую дал мне один человек в моем бараке; он сказал, что недавно им сбросили целую пачку. Те самые, из фирмы «Чуинг–Зет».
