– Слушаю, Кори.
В кабине наступила мертвая тишина. Казалось, все пытались услышать, что говорят на другом конце.
– Ясно, – сказал Алекс. – Пожалуй, так я и думал.
Потом, мгновение спустя:
– Если придумаю, как это сделать, пришлю.
И наконец:
– Да, Кори. Спасибо.
– Не повезло? – спросила Одри.
– Нет. Им нужна трехмерная картинка в хорошем разрешении.
– Что, если ограбить ее квартиру? – предложила я.
Алексу было не до шуток.
– Самая подходящая для тебя работа. Но возможно, что-то все же удастся сделать.
Алекс договорился о встрече с Мэделин Гринграсс, и два часа спустя мы уже опускались на площадку перед домом номер 12 по Голд-рейндж. Мэделин ждала нас у двери.
– Господин Бенедикт, – выдохнула она, – для меня большая честь познакомиться с вами.
От спокойной деловой женщины, какой она мне запомнилась по первой встрече, не осталось и следа. Все ее внимание поглощал Алекс. Она провела нас в дом и спросила, не хотим ли мы чего-нибудь выпить.
– Извините, но мы на работе, – ответил Алекс.
– Вас по-прежнему интересует тот камень? – спросила она.
– Да.
– Мне очень жаль, что я позволила его забрать. Если бы я знала, что он нужен вам, то оставила бы его. Но он был для меня как бельмо на глазу, господин Бенедикт. Мне просто хотелось от него избавиться.
– Конечно, – кивнул Алекс. – Понимаю.
– Вы нашли тех, кто его забрал? – Она посмотрела на меня так, словно я была в чем-то виновата.
– Все не так просто, – сказал Алекс. – Вы посылали на сайт две фотографии?
– Да. Они у меня есть. Хотите взглянуть?
– Нет, у нас они тоже есть. Но это ведь не оригиналы? Надписи сильно стерлись и вы их отретушировали?
– Да, – ответила она. – Я подумала, что в этом нет ничего страшного, ведь я не просила за плиту денег. Я просто хотела от нее избавиться.
– У вас есть оригинальные изображения?
Мэделин нахмурилась, и мы догадались, каким будет ответ.
– Я отретушировала их прямо на месте, потому что не видела смысла в дополнительных копиях.
– Вы уверены?
– Абсолютно, господин Бенедикт.
– Ладно. Можно еще один вопрос, последний?
– Конечно.
– Какого размера была эта штука?
Она показала рукой: чуть выше пояса.
Алекс улетел с одним из клиентов, чтобы оценить выставку, устроенную Институтом Темпуса. Их скиммер едва успел оторваться от земли, когда Джейкоб сообщил о звонке.
– Франц Кеффлер, – сказал он. – Репортер. Хочет поговорить с Алексом.
– Соедини его со мной, Джейкоб, – ответила я.
Кеффлера я знала, хотя и не очень хорошо. Он вел в «Трансокеанских новостях» колонку, где обычно затрагивались научные и политические вопросы одновременно. Среднего роста, несколько полноватый, он имел слегка помятый вид. Каждой своей фразой Кеффлер давал понять, что его необходимо воспринимать всерьез, но при этом вел себя достаточно скромно, и ладить с ним было легко. Несколько лет назад он очень заинтересовался Алексом и написал много статей об «Искателе», а также о нашем путешествии на Салуд Дальний. С ним приятно было общаться ― может быть, потому, что он в чем-то оставался мальчишкой.
Появилось изображение: Кеффлер стоял, прислонившись к письменному столу.
– Чейз, рад снова вас видеть.
– Привет, Франц. Алекса сейчас нет. Могу я вам помочь?
– Возможно. Не расскажете, за чем теперь охотится Алекс?
Я притворилась озадаченной:
– О чем вы, Франц?
– Да бросьте, Чейз. Мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы играть в игры. У вашего босса настоящий нюх на сенсации. Чем он занимается сейчас?
– Ничем особенным. Я знаю, что он интересовался рубином Лонгворт.
Этот рубин две тысячи лет назад носила Изабелла Лонгворт, ведя к славе Город-на-Скале. После ее убийства камень исчез. Время от времени сообщалось о его появлении в том или ином месте, но подтверждений не поступало. Найти рубин так никому и не удалось.
– Сансет Таттл, – сказал Кеффлер.
– Прошу прощения?
– Чейз, если вы ничего не расскажете, обойдусь тем, что у меня уже есть. Таттл все-таки что-то нашел?
– Франц, возможно, вам стоит поговорить с Алексом. Мне ничего об этом не известно.
– Ладно, как хотите. – Он выпрямился и разочарованно пожал плечами. – Чейз, я думал, что могу на вас рассчитывать.
Он уже собирался отключиться, но я его остановила:
– Подождите, Франц. Что вы, собственно, знаете?
– Достаточно, чтобы разжечь мой аппетит. Почему бы вам не рассказать, что происходит? Я ничего не стану публиковать без вашего согласия.
– Я не имею права, Франц.
– Жаль.
– Послушайте, обойдитесь тем, что имеете. Честно говоря, мы пока даже не знаем, есть ли у нас вообще хоть что-нибудь.
– Инопланетяне?
– Не думаю. Есть ничтожный шанс, но, скорее всего, все закончится ничем. В любом случае, если мы действительно что-то найдем, Алекс пригласит вас для интервью.
– Эксклюзивного?
– Да. Конечно, мы не сможем ничего утаить.
Он сделал вид, будто принимает болезненное для себя решение.
– И когда это будет?
– Придется подождать.
Вечером, забравшись под одеяло и погасив свет, я вдруг подумала, что лучше бы нам вообще не видеть того объявления Гринграсс. Ее поступок показался Алексу неразумным, и он решил удовлетворить свое любопытство. Происходящему нельзя было подыскать рационального объяснения, по крайней мере такого, которое устроило бы нас. Отчего-то мне хотелось, чтобы и Рэчел, и ее плита навсегда исчезли.
В «Рэйнбоу» не принято рано ложиться и рано вставать. Я привыкла приходить к девяти, но от меня этого не требуют. Алекса интересует, как я справляюсь с делами, а сколько времени я провожу в офисе, не важно.
Однако на следующее утро я пришла так рано, что, похоже, поставила рекорд. Почему – сама не знаю. Возможно, я надеялась, что Алекс скажет: «Возьми выходной – и, кстати, плитой мы больше не занимаемся». Когда я вышла на улицу, еще брезжил рассвет. Десять минут спустя я приземлилась возле загородного дома, подошла к входной двери и поздоровалась с Джейкобом.
– Не ожидал увидеть вас столь рано, – сказал искин и открыл дверь.
Я вошла.
– Надо полагать, Алекс еще спит? – спросила я.
– Совершенно верно. Хотите, чтобы я его разбудил?
– Нет, – сказала я. – Незачем.
– Как пожелаете. Как только он проснется, я сообщу ему о вашем приходе. – Он немного помолчал. – Не желаете позавтракать?
Я ограничилась блинчиками с клубникой и уже заканчивала есть, когда наверху зашумел душ. Несколько минут спустя появилась Одри.
– Он сейчас придет, – сказала она, явно удивленная моим ранним появлением.
Джейкоб приготовил ей кофе и тосты.
– Как у него дела? – спросила я.
– Ты про плиту?
– Да.
– Он очень недоволен. Считает, что эта Рэчел бросила ему вызов. Ты ведь с ней знакома?
– Да, – ответила я.
– И что ты о ней думаешь?
– Ничего особенного. Ей явно не нравится, что мы суем нос в ее дела.
– Наверняка. Она приложила немало усилий, чтобы мы занялись бессмысленными поисками.
– Знаю. – Я услышала, как по лестнице спускается Алекс.
– Так что же она скрывает?
– Когда узнаем, я тебе позвоню. Может, придется вломиться к ней в дом.
Одри рассмеялась:
– Чейз, ты отлично смотрелась бы в маске.
Алекс вошел в комнату.
– К счастью, – сказал он, – некоторые из нас остаются законопослушными, принципиальными и высокоморальными гражданами. – Он был одет в темно-коричневые брюки и белый пуловер с надписью «Корпорация „Рэйнбоу“». Месяц назад мы раздали целую сотню таких комплектов перед праздничным вечером для коллекционеров антиквариата. – Доброе утро, Чейз. Рановато ты сегодня. Все в порядке?
– Более-менее. – Я помолчала, и мы все переглянулись. – Мы решили, что больше не будем заниматься этой штукой?
– Разве я это сказал?
– Я надеялась, что скажешь.
– Нет. У меня нет таких планов. Но ты можешь в этом не участвовать.
– Ну да, конечно.
Одри откусила от тоста.
– Сомневаешься, Чейз?
– Алекс не любит работать в одиночку.
Он открыл холодильник и достал пакет апельсинового сока.
– Что бы мы делали без женщин? – спросил он.
– Итак, босс, что дальше?
– Плиту нам, похоже, не заполучить. Придется выяснить ее происхождение другим способом.
– Как именно?
– Я над этим работаю.
Будем искать истину и молиться, чтобы, наткнувшись на нее, мы не сломали ногу.
Нолан Крил. Арнхеймский журнал. XLII, 17
Вечер я провела с Робином на «Вершине мира». Пока я ковыряла вилкой бифштекс, он глядел на огни Андиквара, а потом спросил, действительно ли нам хочется найти инопланетян.
– Ты о чем? – спросила я.
На его лицо падали отблески свечного пламени. Робин был рад, что я провожу время с ним, а мне в те дни была нужна его поддержка: большую часть рабочего времени я тратила на поддержку Алекса, чье недовольство становилось все сильнее.
