И то, что некогда многочисленная раса гордых и сильных воинов оказалась здесь после недолгой, но кровопролитной войны с Протекторатом, взявшим теперь на себя роль няньки, никого, казалось, не волновало. Не волновало это и лейтенанта Хоула. Отвез, разгрузил, раздал и улетел обратно на базу. Подальше от вида серых камней, серых обескровленных лиц вампиров, серого неба и серых тошнотворных мыслей самого себя.
Катер, подчиняясь легкому касанию пальцев через сенсоры управления полетом, пошел на снижение, поднимая с камней пустыни грязную пыль.
Перед выходом Майерс всегда опускал зеркальное забрало шлема, проверяя, герметичен ли его комбинезон офицера СБУ.
«Вернусь — обязательно выстрелю себе в рот из табельного плазменника», — ритуально пообещал себе Хоул, открывая грузовой отсек. Похожая на вытянутое блюдце машина скрипнула механизмами и выпустила из чрева широкую ленту транспортера, по которой должны были спуститься емкости с грузом. Майерс в очередной раз покрыл себя и Фьорду нецензурными молитвами, осенил себя неприличными знамениями и сплюнул под ноги, досадливо размазав плевок ребристой подошвой.
Марта не спала всю ночь. Дети кое-как успокоились, но она знала, что обманывать их еще хотя бы один день не получится. Младшие могли какое-то время просто плакать, просить еды, но, получая ее, не насыщаться, а лишь делать удивленное лицо. А вот старшие уже начинали проявлять все признаки беспокойства. Суровые взгляды в сторону приемной матери, тонкие поджатые губы, острые взгляды и слова наводили на мысль о том, что у них начинается болезнь недостатка крови.
БНК не была редкостью среди расы вампиров, выселенных подальше от сытых и сверкающих миров Протектората. Медленно, но верно разрушающая ЦНС, она сводила с ума столь же тихо, как разъедала кровеносную систему, сердце и мелкие сосуды. Вопреки сложившемуся мнению о вампирах на Земле, данные представители расы гемоглобинзависимых имели кроветворную систему, определенную температуру тела и могли спокойно размножаться. Да, тела оставались достаточно прохладными на ощупь, но это никак не было связано с отсутствием сердцебиения или самой жизни в телах вампиров. Строго говоря, вампирами они и не являлись. Покорившие суровую систему далеких звезд еще на заре космической экспансии, когда человечество только-только выползало из пеленок, делая робкие попытки полетов к Луне, прародители современных вампиров вынуждены были адаптироваться к климату планет, на которых жили.
Пригодные для жизни теневые стороны адски жарких планет-прародителей дали вампирам Протектората бледную кожу почти землистого цвета. Способ не плавиться от невыносимой духоты и жары остудили тело, снизив показатели температуры до нескольких градусов ниже стандартной человеческой. Мутации, радиация и биологическое загрязнение планет подарили вампирам стойкую зависимость от чужеродного гемоглобина и плазмы крови животных. Ходили упорные слухи, что вошедшие в древнюю историю на Земле рассказы и мифы о вампирах среди людей появились там как раз тогда, когда пропала первая колонизационная волна энтузиастов-исследователей, решивших отправиться на покорение других, соседних планет.
Теперь же дела обстояли так, что каждый из выживших, сосланных в резервацию представителей необычной для человечества расы должен был каждый год проходить процедуру контроля. Отмечаться, получать запас свежей крови и уходить обратно в темные пещеры Аквара, начинавшиеся как раз за каменистой пустыней.
Унизительно, противно, жестоко, но необходимо. Это понимала и Мария, у которой внезапно оказались на руках целых шестеро чужих детей, оставшихся в наследство от скончавшихся три месяца назад сестры и ее мужа.
Глава семейства погиб при обвале шахты, где работал, а его жена умерла от голода, оставив детям свою порцию крови. На самом деле, и это Мария знала точно, сестренка просто сбежала с богатым и зажиточным жителем города, оставив ее с детишками доживать век в окраинных пещерах. А муж, прежде чем свалиться головой в штольню, хорошенько принял на грудь. Впрочем, этого младшим детям Мария бы никогда не рассказала.
Майерс Хоул спрыгнул на безжизненную каменистую почву, и мелкие камешки из-под ребристых подошв его ботинок брызнули в разные стороны. Он обвел взглядом медленно подтягивающихся к месту высадки вампиров и, стянув черную перчатку с руки, приложил ладонь к сенсору панели управления грузовым отсеком. В зеркальном щитке шлема отразился огонек панели управления, и по выдвинувшейся ленте транспортера поползли контейнеры с кровью.
— По одному, карточки протягивать медленно, — бросил он через плечо, управляя разгрузкой… Благодаря ловким манипуляциям лейтенанта Хоула рядом со шлюпкой развернулась полевая станция выдачи крови. Майерс обвел хмурым взглядом образовавшуюся толпу, и остановился на изможденном бледном лице молодой женщины, стоявшей в первых рядах.
Высокая, худая до измождения, с короткими светлыми волосами, она стояла прямо, прижимая к груди идентификационную карту, и смотрела на Майерса большими зелеными глазами.
В груди лейтенанта Хоула что-то екнуло и оборвалось. Нечто неуловимое в облике этой женщины привлекало внимание лейтенанта настолько, что он несколько секунд не мог оторвать от нее взгляда. Через некоторое время, когда рядом раздались нетерпеливые покашливания, Майерс посмотрел на развернутую станцию и впервые в жизни осознал всю бессмысленность и никчемность своей работы. Мысль, острой иглой кольнувшая сознание лейтенанта, показалась ему настолько нестерпимой и давящей, что он едва не развернулся и не улетел прочь, оставив груз на поживу местным жителям.
Коротко стриженная блондинка заметила замешательство курьера, подождала, пока он возьмет себя в руки и шагнула вперед. Тут же ее оттолкнул невысокий толстяк, омерзительно сопящий и отдувающийся, как от долгого бега. Он появился будто из ниоткуда, брызгая слюной и шумно втягивая мясистыми ноздрями сухой холодный воздух.
— Барон Крюгер, — выдохнул он, тыкая своей картой в лицо Хоулу, — я беру двадцать порций, вот бумаги…
Он порылся в карманах и вытащил кипу одноразовых карточек на допуск.
— Она стояла первой, — неожиданно для самого себя сказал Майерс, указав на блондинку за спиной барона. — И двадцать порций у меня нет в одни руки. Иначе может не хватить остальным.
— И что? — взвился барон Крюгер. — У меня большая семья, родные и близкие!
Майерс одним движением сгреб в охапку толстячка, придвинул к себе и заглянул в бесцветные глаза через преграду зеркального щитка шлема.
