Но когда Конвей нашел своего начальника, тот был запечатан в операционной для ЛСВО, где ассистировал хирургу-диагносту с Тралтана при очень сложной операции. Он поднялся на смотровую галерею и стал ждать, когда освободится Маннон.
Существо ЛСВО прибыло с планеты, обладающей плотной атмосферой и ничтожным притяжением. Оно было крылатым и исключительно хрупким, поэтому притяжение в операционной почти полностью отсутствовало, а хирурги были пристегнуты к своим местам вокруг операционного стола. Маленький ОТСБ, живущий в симбиозе со слоноподобным тралтанином, пристегнут не был, но его надежно держало над столом одно из вспомогательных щупалец хозяина. Конвей знал, что ОТСБ не может терять физический контакт со своим партнером более чем на несколько минут, не нанеся при этом тяжелую травму собственной психике. Несмотря на собственные неурядицы, Конвею стало интересно, и он сосредоточился на работе хирургов.
Часть пищевого тракта пациента была вскрыта, обнажив прилепившуюся к стенке рыхлую опухоль голубоватого цвета. Без физиологической мнемограммы ЛСВО Конвей не мог определить, было ли состояние пациента серьезным или нет, но технически операция была безусловно сложной. Об этом можно было судить по тому, как Маннон склонился над существом, и по плотно свитым в кольца бездействующим щупальцам тралтанина. Как и обычно, маленький ОТСБ с помощью густых зарослей своих щупалец толщиной с волосок, имеющих глаза и присоски на концах, выполнял исключительно тонкую исследовательскую работу — посылал подробнейшую визуальную информацию об операционном поле своему огромному хозяину, получая в ответ инструкции, основанные на этих данных.
Тралтанин и доктор Маннон уже приступили к относительно грубой работе: они что-то зажимали, перевязывали, промокали тампонами.
Собственно, Маннону оставалось, в основном, только наблюдать, как хозяин управляет сверхчувствительными щупальцами паразита, но Конвей знал, что землянин горд возможностью исполнять даже такую роль. Симбиоты с Тралтана являлись величайшими хирургами, которых знала Галактика. Все хирурги были бы тралтанами, если бы не размеры и особенности организма последних, что исключало лечение ими некоторых разумных форм.
* * *
Конвей встретил хирургов у выхода из операционной. Одно из щупалец тралтана скользнуло вперед и резко хлопнуло Маннона по голове — жест, означающий глубокое одобрение, — и тут же из-за входной двери вылетел комок из меха и зубов и набросился на огромное существо, которое явно напало на его хозяина. Конвей наблюдал за этим спектаклем уже не раз, но сцена по-прежнему вызывала смех. Внеземное существо возвышалось и над Манноном и над его собакой. В то время как пес бешено облаивал его, вызывая врага на смертельную дуэль, тралтанин подался назад и с притворным испугом прокричал:
— Спасите меня от этого страшного зверя!
Собачка обогнула гиганта, с лаем набрасываясь на толстый кожистый покров, защищающий шесть массивных ног. Продолжая взывать о помощи и стараясь не раздавить крошечного нападающего слоноподобной ногой, тралтанин поспешно ретировался. Постепенно звуки схватки удалились в конец коридора.
Когда шум стих настолько, что Конвея можно было услышать, он произнес:
— Доктор, не могли бы вы мне помочь? Я нуждаюсь в совете или хотя бы в информации. Но дело это достаточно деликатное…
Конвей увидел, как брови Маннона поползли вверх, а уголки рта изогнулись в улыбке.
— Конечно, я буду рад вам помочь, — ответил он, — но боюсь, что в данный момент от любого моего совета будет мало толку.
Маннон скорчил противную рожу и повел сверху вниз руками.
— Я все ещё нахожусь под действием мнемограммы ЛСВО. Вы знаете, как это выглядит: одна моя половина думает, что я — птица, а другая находится по этому поводу в замешательстве. Но что за совет вам необходим? — продолжил он, странно склонив голову на птичий манер. — Если это особая форма помешательства, называемая влюбленностью, или другое психическое отклонение, я советовал бы повидаться с О'Марой.
Конвей поспешно покачал головой: кто угодно, только не О'Мара.
— Нет, — сказал он. — Скорее это философский вопрос, имеющий отношение к этике, возможно…
— И это все?! — воскликнул Маннон. Он собирался сказать что-то ещё, но тут его лицо застыло, и он стал внимательно прислушиваться. Неожиданно он дернул рукой, указывая пальцем на ближайший настенный громкоговоритель.
— Разрешение ваших тяжких проблем придется отложить, — мягко сказал он, — вас разыскивают.
— …доктор Конвей! — оживленно вещал громкоговоритель. — Вам надлежит пройти в комнату номер восемьдесят семь и проследить за введением стимуляторов…
— Но восемьдесят седьмая даже не в нашем секторе, — запротестовал Конвей. — Что тут происходит?..
Неожиданно Маннон помрачнел.
— Кажется, я знаю, — сказал он, — и советую вам приберечь пару доз для себя — скоро они вам понадобятся.
Он резко повернулся и заспешил прочь, что-то бормоча о необходимости побыстрее стереть мнемограмму, пока его тоже не вызвали.
* * *
Комната номер 87 оказалась помещeнием для отдыха персонала отделения скорой помощи. В креслах, на столах и даже на полу — повсюду сидели люди в зеленой форме мониторов. Когда Конвей вошел, у некоторых даже не хватило сил повернуть голову в его сторону. Один из мониторов с большим усилием выбрался из кресла и подался к нему. Следом за ним — второй, с нашивками майора на плечах и змеей, обвившей чашу в петлицах.
— Максимальную дозу, — сказал он и начал закатывать рукав мундира. — Начнем с меня.
Конвей огляделся. В комнате находилось человек сто с явными признаками крайнего переутомления, да и их пепельно-серые лица говорили сами за себя. Конвей по-прежнему не испытывал к мониторам особых симпатий, но эти, вне зависимости от его эмоций, были пациентами, и оказать им помощь было его прямым долгом.
— Как врач я вам этого настоятельно не советую, — отчеканил Конвей. — Очевидно, что вы и так уже приняли достаточно стимуляторов, даже более чем достаточно. Что вам необходимо, так это сон…
— Сон? — раздался откуда-то голос. — А что это такое?
— Успокойся, Тейрнан, — устало откликнулся майор и обернулся к Конвею. — Как врач я понимаю всю степень опасности. Предлагаю: давайте не терять зря время.
Быстро и профессионально Конвей сделал уколы. Представшие перед ним люди с усталыми взглядами и непослушными телами уже через пять минут с неестественным блеском в глазах упругим шагом покидали помещeние. Не успел он покончить с уколами, как снова услышал свое имя — громкоговоритель приказывал ему прибыть к шестому доку и ждать там дальнейших распоряжений.
