— Я хотел увидеться с вами сразу же после вашего прилета, — начал он.
Пет и Анна вежливо удивились, как люди, которые прекрасно отдают себе отчет, что являются сенсационной редкостью, которую хотят осмотреть очень многие.
— Вы, конечно, являетесь сокровищницей исторических данных, — добавил он.
— Мы много слышали о Вас, профессор, — вежливо вмешалась Анна, — вы очень занятый человек.
— Дело не в этом. Я хотел, чтобы вы сначала познакомились с нашим миром.
— Мы находимся здесь слишком недолго, — возразил Пет.
Дальнейший разговор прервал сигнал техника из машинного зала. Он информировал, что установка гравитационных двигателей окончена. Анна приказала ему возвращаться в Башню. Наконец, они остались одни. Пет, улыбаясь, посмотрел на Анну и телепатически произнес:
— Лара, все же, хороший игрок. Подождала, пока ее люди все закончат.
— Может быть, и в самом деле, она не знала о визите Куффы. Конечно, ожидала его, но не была информирована о точной дате.
— Возможно, — согласился Пет.
— Вы хотели, чтобы мы хорошо ознакомились с Землей, — напомнил он вслух Куффе.
— Правильно. Лара настаивала, чтобы я встретился с вами сразу после того, как вы прилетели в Сидней, но мне хотелось оставить вам время на то, чтобы освоиться в новой сфере. Могу поспорить, что вы уже кое-что обо мне слышали.
— Немногое, — ответила Анна. — По углам шепчутся о Террористах, но Лара нам о них почти не говорила.
— Не удивительно. — Куффа улыбнулся своим мыслям, его лицо приняло добродушное выражение.
— Он выглядит, как кто-нибудь из политиков нашего времени. Из правительственной шайки, — заметил телепатически Пет.
— Могу поспорить, что специально выглядит стариком, чтобы вызвать в людях большее уважение, принимает позу здешнего Патриарха, — ответила Анна, тоже телепатически.
Пет мысленно улыбнулся ей. Их взгляды, очевидно, совпадали.
— Я не слишком популярен среди Новых Людей, — добавил Куффа. — Что вы думаете о нашей Земле?
— Сначала мы чувствовали некоторое беспокойство, но сейчас уже втянулись: видимо, права старая поговорка, что нет лучшего лекарства, чем дело, — сказала Анна.
— Да-а. Доверить вам весь флот было неплохой идеей Лары, — поддакнул ей Куффа.
— Почему Тайный Совет сохраняет в своем названии этот страшный эпитет? — спросил Пет и, видя удивление своих собеседников, добавил: — Меня это занимает чисто ради интереса.
— Должно быть страшно изменился, — принял он сочувственную мысль Анны. — Бедняга. Надо было сказать об этом мне, чтобы я кого-нибудь спросила.
— Это старая история, — ответил удивленный Куффа. — Уже несколько веков этого никто не принимает всерьез. Название возникло в эпоху Гилдора, когда Совет действовал еще на Марсе и, по соображениям безопасности, был действительно тайным.
— Вы, наверное имеете доступ ко всем материалам, которые не упоминаются в официальных исторических программах. Нам очень хотелось бы кое-что узнать об этой эпохе.
— Смотря что вас интересует. Я тоже о многом хотел бы узнать от вас. Например, не знаю, говорили ли вы, или вам, что вы не первая экспедиция, которая вернулась на Землю в эпоху Великого Изменения.
— Неужели? — как бы по команде удивились Пет и Анна.
— Вернулся корабль «Единство». Это было уже давно. Корн и его люди очень отрицательно отнеслись к нашему миру.
— Что с ними случилось? — спросил Пет.
— Ничего. Умерли через сорок лет.
— Какой он деликатный. Не хочет нас пугать, — прокомментировал Пет мысленно.
— Почему все-таки прекращены межзвездные полеты? — спросила Анна. — Никто нам этого не может ясно объяснить. Постоянно ссылаются на Великое Изменение, на невыгодность. Это меня не убеждает.
— Именно. — Куффа явно оживился. — Кроме всего прочего, я хотел поговорить с вами и на эту тему. Что вы думаете о людях?
— Ты имеешь в виду Лару и Тайный Совет? — спросил Пет.
— Нет, простых жителей Башни.
— Со всем смирились. Не имеют никакой цели в жизни. Знают, что Новыми Людьми станут, в лучшем случае, их дети. А поскольку эти дети воспитываются отдельно, ищут любой ценой искусственных суррогатов.
— Отсутствие интереса к любым ценностям. Например, к искусству, литературе. Не знаю… — Анна на мгновение задумалась, как бы сформулировать свою мысль. — То, что показывают по телевидению, просто неловко смотреть. Художественный уровень ниже всякой критики, прямо жалок. Собственно, по сравнению с тем, что мы надеялись тут увидеть после тысяч лет отсутствия. Впечатление нисколько не отличается от программы нашей эпохи. Наукой занимаются также только Новые Люди. Остальные могут стать самое большее техниками. И, наконец, дикари в джунглях — это бесчеловечно. Не могу этого понять.
— Вы абсолютно правы, — согласился Куффа. — У нас полный упадок. Вместо прогресса — движение назад. Представьте себе, что за последнюю тысячу лет не сделано ни одного принципиально нового научного открытия. Последней была разработка теории гравитации и создание основных космических двигателей.
— Консерватизм дошел до того, что никому даже не пришло в голову изменить название Тайного Совета, хотя бы просто на Совет, — добавила Анна.
— Спокойно, девушка. Не дай себя спровоцировать. Пусть он сначала выложит все, что хотел сказать, потом посмотрим, как быть, — телепатически остановил ее Пет, сказав вслух: — Не совсем понимаю, как можно постоянно жить в мире «наслажденок», «домов сновидений» или «видео-борьбы».
— Уровни наслаждения появились именно для того, чтобы занять чем-то людей, — объяснил Куффа. — При этом фактом является то, что за последние двести лет падает посещаемость «наслажденок» и увеличивается число новых посетителей «домов снов». Для многих они стали пороком. После положенных двух часов работы, они сразу засыпают. Видео-борьба потеряла популярность еще раньше, когда ликвидировали сцены убийств. Дело в том, что в Башнях начались многочисленные акты насилия, и было решено строго придерживаться полной блокировки информации на темы войн, смерти, применения силы. Достаточно волнений нам доставляют после каждого Призыва воспоминания дикарей.
— Какие воспоминания? — заинтересовался Пет.
— Мы теряем многих из них из-за слишком сильного влияния их предыдущей жизни. Конфликт между подсознательным желанием возвращения и гипнотическим запретом приводит во многих случаях к психическим отклонениям. Конечно, это поддается лечению, но задерживает развитие данной линии не меньше, чем на два поколения.
— Почему бы не дать дикарям такие же права, какими обладают жители Башен? — спросила Анна.
