Интересные вещи выясняются про моего партнера! Вот как, оказывается, он относится ко мне, вот какие чувства прячет в глубине души… Господи, что за ужасная штука — правда!
Ну, по крайней мере я рад, что все выяснилось, подумал я про себя. Неудивительно, что Мори бросился с головой в производство нянек–симулякров. На самом деле он рад, что его дочь ушла к Сэму К. Барроузу и стала его любовницей. Он гордился этим. Видно, тоже начитался Марджори Монингстар.
Теперь я не поддамся на обман, не куплюсь на красивую внешнюю личину. Я постиг суть людей, знаю, что они ценят в жизни выше всего. Им нужно, чтоб ты сдох прямо здесь или, по крайней мере, пообещал это.
Но пусть на это не рассчитывают — я не собираюсь сдаваться! Я люблю Прис и приложу все силы, чтобы отнять ее у Мори, Сэма Барроуза и всего остального мира. Прис моя и должна принадлежать мне. И плевать, что они все про это думают. Мне нет дела до того дьявольского приза, о котором они мечтают. Мне достаточно слышать мой внутренний голос. А он говорит: «Уведи у них Прис Фраунциммер и женись на ней». Это предопределение свыше. Ей суждено быть миссис Луис Розен из Онтарио, штат Орегон.
Таков мой обет.
Я снова снял трубку и набрал знакомый номер.
— «Северо–Западная электроника», доброе утро.
— Соедините меня снова с мистером Барроузом. Это Луис Розен.
Пауза. Новый голос:
— Мисс Уоллес.
— Мне надо поговорить с Сэмом Барроузом.
— Мистера Барроуза нет. А кто говорит?
— Говорит Луис Розен. Скажите мистеру Барроузу, чтоб он взял мисс Фраунциммер…
— Кого?
— Ну, мисс Вуменкайнд. Скажите мистеру Барроузу, чтоб он прислал ее на такси в мой мотель, — и я продиктовал ей адрес, который был на жетончике ключа от комнаты. — Пусть не сажает
ее на самолет в Бойсе. Передайте ему, если он не сделает, как я говорю, я приду и достану его.
Молчание. Затем мисс Уоллес сказала:
— Но я не могу ему ничего передать. Его действительно сейчас нет. Он поехал домой.
— Тогда я перезвоню ему туда, дайте мне номер.
Срывающимся голосом мисс Уоллес продиктовала мне знакомый уже телефон — я звонил по нему прошлой ночью. Набрав его, я услышал голос Прис:
— Алло.
— Это Луис. Луис Розен.
— О, боже, — удивленно произнесла Прис. — Где ты? Слышно так, как будто ты совсем рядом.
Мне показалось, она нервничала.
— Я здесь, в Сиэтле, я прилетел прошлой ночью. Я хочу спасти тебя от Сэма Барроуза.
Господи!
— Слушай, Прис. Оставайся там, где ты сейчас, я подъеду. Хорошо? Ты поняла меня?
— Нет, Луис… — Ее голос стал жестче. — Погоди минуту. Я разговаривала сегодня утром с Хорстовски. Он предостерегал меня относительно тебя. Он сказал, что у тебя приступ катато–нической ярости.
— Пусть Сэм посадит тебя на такси и отправит сюда, ко мне, — потребовал я.
— Думаю, тебе лучше позвонить Сэму.
— Я убью его, если ты не поедешь со мной.
— Не думаю, что ты сможешь. — Теперь она говорила совершенно спокойно. Я понял, что Прис обрела свою обычную непрошибаемую уверенность, — В лучшем случае, попытаешься. Чего еще ждать от мелкого подонка!
Я был сражен.
— Послушай, Прис… — начал я.
— Ты растяпа, мелкая душонка. Если попытаешься вмешаться, тебя скрутят в два счета. Я прекрасно понимаю, для чего тебе все это. Вы, старые придурки, козлы, не можете справиться со своими симулякрами без меня, разве не так? Вот почему вы хотите, чтоб я вернулась! Так вот — идите к черту! И если ты только приблизишься ко мне, я начну кричать, что меня насилуют, убивают, и остаток своей жизни ты проведешь за решеткой. Так что, подумай хорошенько!
Она замолкла, но трубку не клала. Я просто чувствовал, как она с наслаждением ждет моего ответа — если я найду, что ответить.
— Я люблю тебя, — все, что я мог сказать.
— Пошел ты, Луис!.. О, там Сэм пришел, давай заканчивать! И не зови меня Прис, мое имя Пристина. Пристина Вуменкайнд, Возвращайся в Бойсе и возись со своими недоделанными второсортными симулякрами. А меня оставь в покое, понял? — Она еще подождала, но я снова не нашелся с ответом.
— Прощай, ты, никчемное, уродливое ничтожество! — сухо сказала Прис. — И, пожалуйста, в будущем не доставай меня своими телефонными звонками. Прибереги их для какой–нибудь потаскушки, которая согласится, чтоб ты лапал ее. Если такая дура найдется для тебя, недоноска!
На сей раз в трубке раздался щелчок — Прис дала отбой. Я был совершенно раздавлен.
Меня колотило и трясло от этого разговора, который так внезапно закончился. А еще больше — от нее самой, от ее голоса — такого спокойного, язвительного, обвиняющего… и такого знакомого.
Прис, повторял я, ведь я же люблю тебя. За что мне это? В чем я провинился? Какой извращенный инстинкт гонит меня к тебе?
Я опустился на кровать и закрыл глаза.
Мне ничего не оставалось, кроме как, поджав хвост, вернуться в Бойсе.
Я потерпел поражение — и не от могущественного, искушенного Сэма К. Барроуза, не от моего партнера Мори. Меня победила восемнадцатилетняя девчонка, Прис. Не было никакого смысла торчать в Сиэтле.
Что ждало меня впереди? Я мог, наверное, вернуться в «Ар энд Ар Ассоциацию», помириться с Мори и снова оказаться там, откуда попытался бежать. То есть трудиться над нянькой–солдатом Гражданской войны. Работать на грубого, сурового, раздражительного Стэнтона. Терпеть бесконечные литературные чтения Линкольна из «Питера Пэна» и «Винни Пуха». Снова вдыхать вонючий дым «Корины Ларк» и более приятный, но не менее надоевший аромат «Эй энд Си» моего отца. Мир, от которого я уехал, — с «Фабрикой электроорганов и спинетов», с нашим офисом в Онтарио…
А ведь оставалась еще угроза, что Мори сдержит свое слово насчет разрыва партнерства и воспротивится моему возвращению. Тогда даже эта привычная рутина окажется мне недоступна. И нечего будет ждать от будущего.
И я подумал: «А может, сейчас настал как раз тот самый момент?» Время достать «кольт» и снести себе макушку. Все лучше, чем возвращаться в Бойсе.
Жизненные процессы в моем теле то ускорялись, то замедлялись. Я чувствовал себя раздавленным страшной центробежной силой и в то же время судорожно пытался на ощупь разобраться в том, что творилось вокруг. Я принадлежал Прис. Но, владея мной безраздельно, она в то же время отбрасывала меня, с проклятиями изрыгала в приступе отторжения. Это было, как если бы магнит одновременно притягивал и отталкивал беспомощные частицы. Я находился во власти смертоносных колебаний.
А Прис продолжала свою убийственную игру, даже не замечая, что происходит.
